Кисляков скривился, ну не любил он свою укороченную фамилию… Хм-м…А ведь они блефуют. Хорошо если знают парочку мест, а то «Мы не знаем ещё три корзины!» Видимо и с водителем перестарались, Каха никогда сам за руль не садился. Вот что значит, когда работают любители, хотели сразу всё на себя взять, а теперь локти кусают. Когда об этом узнает Костыль, Доценту не поздоровиться, да и Шарко тоже. То, что узнает это гарантировано, но вот если правильно подать информацию… можно хорошо подняться.
– «Вовочка! Ты это,… где?!»
Кисляков заозирался…
Мне пришлось срочно отключиться… Лежу в люльке… Смотрю на часы, уже шесть. Из кухни радиоточка играет Гимн Советского Союза, правда громкость прикрутили и он еле слышен… Как быстро ночь пролетела. Интересно чего Вика хотела. Попытался связаться с Викторией… Тишина… Что могло случиться? Ещё раз,… ничего… Я уже влил максимально возможную порцию энергии, но чтобы не сжечь себе мозги…
– «Вовочка! Ты уже тут у себя?»
– «Ту…ту… тут, а тебя куда носило?… Что, не смогла сразу отключиться?»
– «Так интересно же! Там такие дядьки смешные!… А этот которому мы влезли в голову кричит: – Кто тут!. Я ему и говорю: – Это я Вика. А он опять: – Какая Вика! Ну а я: – Которая с Вовочкой у Вас тут были. Тут у меня как заболела голова и я оказалась дома,… но голова и сейчас болит, сзади где затылок, хотя не так сильно. А где это мы были?…»
– «У плохих дядек…»
От Вики плеснуло страхом…
– «Как тот?…»
– «Нет! Это другие, как… о-о-о, те которые залезли через окно в нашу комнату.»
Страх заменился негодованием.
– «Они такой беспорядок у Вас учинили! Я немного меньший устроила, когда учила Тамарочку с Василисой вместе танцевать, так мама мне по попке настучала! Знаешь как больно? Ты что хотел их наказать?»
– «Вроде того… Слушай, а как ты попала к этому?…»
– «Ну, я проснулась,… поигралась немного с куклами. Мама с папой ещё спали, а мне скучно, я решила у тебя спросить… А тебя нет, мне стало очень обидно, я очень хотела с тобой поговорить и вдруг почувствовала, что ты где-то там. Ну, я за тобой,… а там эти…»
Мда-а,… очень информативно. Всё у неё получается на одних желаниях, интуитивно.
– «А что у тебя за вопрос был?»
– «Когда я играюсь с куклами, много мелких, а иногда и побольше, предметов… начинают взлетать, потом падать. Получается беспорядок, я и по попе из-за этого получала… Почему?!»
Хм-м,… это, скорей всего, когда она заставляет их двигаться кинетикой. Энергетическая мощность видимо у неё выросла, а вот точность манипуляции предметами… А как это Вике объяснить?…
– «Викуся,… ты, когда играешься, прихватываешь своей энергией и посторонние предметы. Нужно тренироваться в точности дозирования и оперирования с предметами. Для этого, положи рядом несколько мелких предметов и пытайся их передвигать по очереди, не тревожа остальные. Когда у тебя будет получаться начни оперировать двумя предметами, с такой же целью, ну и так далее. Чем более точно будешь оперировать предметами, тем меньше беспорядка, ну и попка будет целее, да и энергии будешь тратить меньше. Но не забывай об осторожности, старайся, что бы никто не видел твои тренировки,… ну и игры.»
От Вики пыхнуло нетерпением и азартом.
– «Всё, Вовочка! Я тренироваться!…»
Отключилась,… ну и хорошо, а я пока обдумаю происшествие на сходке. Видимо после криков Кислякова, решили, что у него поехала крыша и его чем-то двинули по затылку. Отключив и его и Вику.
Но сильнее всего меня насторожило то, как относятся к людям угрожающие общаку в воровской среде, это меня не только удивило, но и устрашило. Я планировал заставить Кислякова, или ещё кого, занести сумку с деньгами на вокзал, положить её в автоматическую камеру хранения, но вспомнил, что они появятся, аж в 1963 году.[37]
Автоматические камеры хранения.
Продумал и прочие варианты, но послушав и посмотрев как запросто убивают из за общака людей, решил, что лучше зарабатывать лечением. В этом случае, в зоне риска буду только я.
Ведь если кто-то из воров проследит сначала за паханом, а после за переносчиком и дойдет до моей родни, могут пострадать практически все. Я же не смогу стереть память всем, кто увидел эту операцию по экспроприации средств.
Но ведь бороться с преступностью это благородно!… Хм-м,… вот и займусь… Что мама сказала?…
– Вовочка! Ты уже проснулся?
А вот и завтрак!… Перекусил, потом горшок, водные процедуры и я опять на своём любимом месте, на балконе.
Та-ак,… и что мы имеем? А имеем мы,… то есть я, кучу информации по преступному миру, да и Кислякова тоже, который неравнодушен к нашей семье, или лучше сказать, к возможности отнять у нас неимоверные ценности, которых реально у нас нет. Задачу надо разделить на две. И первой решить ту, что связана с Кисляковым. Тут несколько возможностей, просто остановить ему сердце или как-то сдать милиции.
Вспомнился полковник милиции, а ведь умный мужик, как он Панкратова пропесочил и ведь за дело! Надо его просканировать, узнать получше, что за человек. Правда он руководит только районный отдел внутренних дел, но знакомства у него и в ГОВД должны быть.
Сел рядом с Чернышом, этот охламон сразу положил свою голову мне на колени, типа чеши, не сиди без дела. Ну, я на автомате почесал да и погладил, рядом завелся трактор, значит правильно чешу. Представил себе полковника, чуть подал энергии…
Хм-м,… и тут совещание. Отчитывается знакомый лейтенант, Панкратов.
– Товарищ полковник, Наум Георгевичь, ну не знаю я как этого пианиста посадить. Он реально пострадавший, никто не поверит, что он избил четырёх мордоворотов. Да ещё и с фактически раздавленной рукой, да и второй такой тощий, плюнешь перешибёшь.
– Не понял? А почему ты им занимаешься? Пианист что, задержан?
– Так Ваш заместитель Иванов, дал указание. Говорит «Надо посадить этого мужеложца. Доказательств нет, но мы знаем, поэтому посадим по другой статье. Они же вдвоём напали на граждан с целью ограбления. Граждане уже написали заявление по этому поводу. Вот и займитесь.»
А полковник заволновался. А мысли прямо скачут. Про что он? «Вот сука! Подсиживает, ведь если до суда дойдёт и дело развалится, виноватым буду я. А дело будет громким, евреи умеют отстаивать своих, хрен отмоешься! Скажут, что замучил великого пианиста! А если и рука у него не так срастётся! Надо проверить и остальные дела, которые курирует Иванов.»
– Ты с заявителями говорил? Свидетелей нашёл и опросил?
– Я про это и говорю, четыре гражданина в нетрезвом состоянии напали на товарища этого пианиста. Тот как раз подходил к месту происшествия и вмешался. Начал кричать «Милиция, милиция.» Ну его и ударили какой-то трубой и прямо по руке. Потом немного добавили обоим и ушли. Свидетелей очень много, там как раз музыкальное училище. Так что надо этих заявителей задерживать а не Штаркмана.
– Так отпусти и извинись, а с Ивановым я поговорю. А что с тем, из пятнадцатой квартиры?
– Не нашёл ничего криминального, врачи выдали справку, что смерть наступила вследствие инфаркта. В нашей картотеке он не числится. Дело не открывал. Сегодня были родственники, просили снять печать с квартиры и хотят забрать тело для похорон.
А вот и Каха. Интересно долго ли он был рулевым и как его пытали, что нет видимых отметин на теле. А куда дели тело его шофёра?… Смотрю, полковник завис, я что, плохо от него заизолировался? Полковник меня услышал? Что он там, в мыслях крутит? «А нам же доводили, что Рулевым в нашем городе Кахабера Парпалию по кличке Каха и что он не сидел. Надо проверить…»
– Я чувствую, что дело тут не чисто. Как зовут умершего.
– У него очень сложное и имя и фамилия, сейчас посмотрю.
Лейтенант открыл папку и почти по слогам прочитал.
– Каха-бера Пар-па-лию.
