А ведь прошло всего несколько дней от постановления по кооперативам, а смотри, как всё закрутилось. Оказывается, даже мамочку чуть в кооператив не затащили! Ну, Ленка погоди! А ещё сюсюкала – «Ах какой миленький!»… А сама?!.. Вот они отзвуки капитализма! Прибыль застилает глаза и бедного меня чуть не оставили без мамочки! Эх, хорошо, что у меня такие родители! Получается, товаров для населения кооператоры обеспечат, естественно с помощью государства. Мяса, молочных и сельхоз продуктов не станет меньше, но надо все-таки помочь сельскому хозяйству. Ведь именно в это время, директор казахского совхоза Худенко Иван Никифорович, предложил провести эксперимент по безнарядно-звеньевой системе организации и оплаты труда. Вспоминается, что в начале 1960-х беспокойному экономисту дали в управление многоотраслевой совхоз «Илийский» Алма-Атинской области. Здесь Худенко поставил эксперимент по внедрению «без нарядно-звеньевой системы организации и оплаты труда». А попросту говоря, Худенко перевел свой совхоз на полный хозрасчет, подкрепленный прямым материальным стимулированием работников. Оплачивались достигнутые результаты, а не затраченные усилия.
За счёт механизации труда Худенко удалось резко сократить количество занятых работников. Число управленцев в совхозе было сокращено со 132 до двух человек – управляющий, он же главный агроном, и экономист-бухгалтер зернового отделения. Работа по новой системе стартовала 1 марта 1963 года.
Экономические результаты были ошеломляющими. За первый же сезон производство зерна в совхозе выросло в 2,9 раза, прибыль на одного работающего – в семь раз, а себестоимость центнера зерна упала с 5–7 рублей до 63 копеек. Производительность работника в механизированных звеньях за год увеличилась почти в 20 раз. Соответственно выросли доходы. Начальник звена получал 350 (3500 до денежной реформы) рублей в месяц, его механизаторы по 330 (3300) рублей. В других совхозах СССР и 100 (1000) рублей считались хорошим месячным доходом. Вот только для внедрения этого метода нужны были дополнительные ассигнования… К тому же Худенко предлагал распространить его опыт на все сельское хозяйство страны. В таком случае трудоустраивать заново пришлось бы 33 млн. из 40 млн. занятых тогда в производстве крестьян. В конце 1964 года новый первый секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев посмотрел фильм «Человек на земле», про новый опыт и завершил дискуссию: «Это дело преждевременное».
Тем более удивительно, что Иван Худенко в 1969 году добился проведения нового эксперимента. Буквально на голом месте, в казахстанской полупустыне был создан небольшой совхоз «Акчи», официально именовавшийся «опытным хозяйством по производству витаминной травяной муки». Добавка такой муки, содержащей много белка и витаминов, в рацион коров поднимает удои на 30–40 %. «Акчи» вновь был выстроен из звеньев (рабочих групп, как сейчас сказали бы) – механизаторского, строительного, управленческого. Все звенья работали на полном хозрасчете, и вопросы решались гласно и вполне демократично на совете хозяйства, которому подчинялся его директор. В управленческом звене было всего два человека – директор Михаил Ли и экономист-бухгалтер Иван Худенко.
Эксперимент проводился по постановлению Совмина Казахской ССР, а его условия были согласованы с союзными ведомствами – Комитетом по труду, ЦСУ СССР, Минфином и Госбанком СССР. Как это удалось Худенко – до сих пор загадка. Производительность труда в «Акчи» была в шесть раз выше средней по республике, зарплата выше в два-три раза. Необычно высоким было и качество самой продукции совхоза – травяной муки. Как вспоминал партнер Худенко Владислав Филатов: «Для высшего сорта содержание каротина в травяной муке устанавливалось в 180 единиц, а у нас было 280. Приборы зашкаливало, приемщики не верили своим глазам. А мы вычитали, что его содержание зависит от времени суток. И косили ночью, когда каротина максимум».
Привлеченные духом свободного и творческого труда, в «Акчи» перешли алма-атинский архитектор Владислав Филатов (уже упоминавшийся выше), строивший со своим звеном комфортабельные дома для совхозников, и директор соседнего хозяйства Владимир Хван. Об «Акчи» писала местная и центральная пресса, а статью из «Литературной газеты» перепечатал даже орган югославских коммунистов «Борба» под заголовком «Тайна экономического чуда в казахстанском совхозе».
В 1970 году эксперимент был закрыт, причем самым варварским способом. Вот как запомнил это Филатов: «Все было похоже на разбойное нападение. В середине дня наряд конной милиции окружил наш завод по производству травяной муки. Людей в буквальном смысле слова стаскивали с тракторов, отгоняли от работавших на заводе агрегатов. Со стороны могло показаться, что идет облава на крупных преступников». Совхоз закрыли в разгар сезона, не заплатив рабочим денег и не вернув сделанных ими капиталовложений.
Худенко и его команда три года боролись за свое дело, ходили по кабинетам и редакциям газет. «Поймали» новаторов на глупости. Устав бороться за идею, Худенко попытался вернуть хотя бы заработанные в совхозе деньги. Составив иск в суд, экономист скрепил документ печатью несуществовавшего уже «Акчи». Это и стало формальным поводом обвинить Худенко и его партнеров в попытке хищения госсобственности.
Ошибка Худенко – не только в излишней самостоятельности. Никогда нельзя демонстрировать власть имущим, что ты успешнее их. Свидетели событий в «Акчи» указывают на «истинную» причину закрытия второго эксперимента Худенко. Друг Брежнева, министр сельского хозяйства казахской ССР Михаил Рогинец, посетив «Акчи» с недружественным визитом, увидел построенные звеном Филатова коттеджи с электроплитами и принялся орать: «Во дворцах жить захотели! Не по чину берете!» В ответ услышал, что в стране строится коммунизм, при котором все будут работать по способностям, а получать по потребностям, и резко возразил: «Но потребности будут разные. У меня – одни, а у вас – другие». Другой высокий чин из казахского минсельхоза добавил: «У вас тракторист получает 360 рэ. это больше, чем у завотделом в нашем министерстве! Где же здесь справедливость?»
Двенадцатого ноября 1974 года в одной из тюремных больниц Казахской ССР умирал необычный заключенный. «Кризис наступил внезапно. Иван Никифорович приподнялся на своей жесткой металлической койке, едва слышно произнес: «Вот и все…» – глотнул судорожно воздух и упал на подушку. Врач констатировал сердечно-легочную недостаточность», – вспоминал в своих мемуарах подельник и соратник заключенного Владислав Филатов (опубликованых в газете «Сельская жизнь» в 1988 году). Имя героя мемуаров – Иван Худенко.[22]
Смотрю на солнышко, что проглядывает через редкие белые облака, спешащие куда-то и вспомнилась шутка, появившаяся после представления Билл Гейтсом W95.
«Двое поддатых программиста глядят на облака, первый второму.
– Какая красота!
– Да в Майкрософте классные художники! – Восхитился второй.»
Эх, сколько ещё лет до всего этого, а пока пытаюсь научиться бросать предметы. Мамочка сидит на скамейке в парке, а я ползаю вокруг ну и практикуюсь. Смотрю на камень и пытаюсь его швырнуть в стоящее в 20 метрах дерево. Камень улетает и даже в сторону дерева, но по абсолютно произвольным траекториям, точности никакой. Хорошо хоть что энергии навалом, и от истощения не отключаюсь, но в остальном особых успехов не наблюдается. Правда удалось немного упорядочить дозирование энергии для манипуляций, это немного успокаивает мою страсть к энергоэкономии, но вот есть ли необходимость в экономии мне не понятно. Ведь я так и не определил величину энергохранилища, да и местонахождение тоже. Уходит куда-то энерголиния, а куда непонятно. Кроме того, в последнее время при концентрации и попытке выкачать энергию из него заметил, что энергия во вне, практически через каналы не поступает, а появляется в восьми точках непосредственно в моей ауре. Через каналы происходит накопление и перекачка энергии в хранилище ну и насыщение моих тканей, а обратного оттока почти нет. Ничего не понятно!.. Хотя пользуюсь!.. Ну и ладно,… а со временем может и пойму что происходит.
