Женщина отрицательно покачала головой.

— Это так не работает. Репортеры раздуют из этого настоящий скандал, который отрицательно скажется на моей политической карьере, выстроенную с таким трудом. И теперь я должна пойти на поводу у какого-то психа? Вы представители ФБР, это ваша работа искать выход из подобных ситуаций!

Агенты многозначительно переглянулись.

***

— Мы ведем прямой репортаж из Бостонского медицинского центра, где в отделении травматологии развернулся настоящий боевик. Декан MIT, профессор Мартин Фокс, отпущенный сегодня под залог, взял в заложники пациентку, имя которой не разглашается. К сожалению, нам до сих пор не известно, каковы его цели и требования по освобождению заложницы. Как стало известно, делом уже занимаются агенты ФБР из отдела по борьбе с терроризмом, а также была вызвана группа особого назначения S.W.A.T. Полиция и ФБР ведут переговоры. Мы будем держать вас в курсе событий…

Мартин слушал последние новости и с каждым словом репортера его лицо становилась все более мрачным.

Как не известны требования? Он ведь прекрасно озвучил их Фрилингу и его матери, агенты сто процентов слушали их разговор.

Внезапно его осенила догадка — сенатор вновь надула его. Она не собиралась делать никаких заявлений, а сказала ему это, чтобы выиграть время. Они будут штурмовать палату и его посадят за решетку до конца его дней. Вот же старая сучка!

Он встал с места и в порыве гнева опрокинул кресло, что стояло рядом.

— Проклятье! Она не собирается выступать с заявлением! Сука! Сука! Сука!

Его телефон вновь зазвонил, но он швырнул его в стену, отчего аппарат разбился в дребезги.

— Связь оборвалась, — отрешенно произнес Эрик, глядя на дверь.

— Мистер Фокс, — обратился к тому один из агентов ФБР через громкоговоритель. — Вашим требованием занимаются, сенатор готовиться сделать заявление. Мы можем удостовериться, что с девушкой все в порядке?

Но мужчина не слушал его, тяжело дыша, он повернул голову и посмотрел на Энди, которая неотрывно следила за ним.

— Бедная девочка, — произнес он, при этом его лицо было полно ненависти, а в глазах читалась безысходность. — Мама твоего бойфренда предпочла пожертвовать тобой ради карьеры. Должно быть, тебе тяжело это осознавать? — Он сделал наигранно грустное лицо.

— Мистер Фокс, вы меня слышите? — спросил его тот же агент.

Стоявшего чуть поодаль Эрика сковал страх, одним резким движением он кинулся к мужчине, выхватывая из его рук мегафон. В ту же секунду на него накинулись несколько полицейских, поваливая мужчину на пол, но он все равно успел прокричать, прежде чем у него отобрали громкоговоритель:

— Энди, ответь мне!

— Вы с ума сошли! — зашипел на него фебеэровец. — Я же сказал, без самодеятельности! Выведите его отсюда!

Эрик забрыкался, отпихивая от себя полицейских, за что получил еще один удар шокером. Тем временем, агент повернулся к командиру S.W.A.T и сказал ему приготовиться к штурму.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась Андреа, по щекам которой текли слезы, она в ужасе смотрела на дуло пистолета, что было направленно на неё.

Рука Фокса дрожала.

Единственное, что он мог сделать против сенатора, это убить девчонку. И тогда она до конца дней будет мучиться чувством вины, глядя на скорбь сына, который уж точно возненавидит её после этого.

А затем покончить с собой. Он не собирался гнить в тюрьме.

— Боюсь, это единственный выход, мисс Донован. Только причинив тебе вред я смогу нанести удар ей. Прости. Ничего личного. — Голос мужчины дрожал, как и его рука. Он понимал, что не может этого сделать.

— Пожалуйста… — прошептала Энди. — Я не хочу умирать.

Фокс чуть опустил пушку, его взгляд был полон отчаяния и страха, как в этот момент в палату ворвались спецназовцы, через окна. Андреа закричала, накрываясь одеялом, чтобы закрыться от осколков. Миг — и пуля прошила голову бывшего декана насквозь, пачкая противоположную стену кровью, но она этого уже не видела. Еще через секунду к ней кто-то подошел и откинул одеяло.

— Заложница жива! — прокричал мужчина в маске, смотря только на неё. — Все хорошо мисс, — сказал он успокаивающе. — Все закончилось.

Энди разрыдалась, цепляясь за спасителя здоровой рукой.

26

Мелинда Уотерс хотела стать журналистом сколько себя помнила.

У нее были хорошие оценки по главным курсам, и ни у кого из её потока не возникало сомнений, что она сразу же получит работу в CNN. Она посылала резюме в Нью-Йорк и Атланту, но её даже не пригласили на собеседование. Девушка не отчаялась, решила попытать счастья в местном бюро, но и тут её ждала неудача. Впрочем, как и на местном канале новостей Boston 25 Local News. Крупным местным газетам она тоже оказалась не нужна, ни Boston Herald, ни Boston Globe. В итоге, её пригласили работать в Metro Boston. Стоило ли для этого учиться в Гарварде, отдав столько денег за обучение? Правда, там её сразу же допустили к написанию статей.

Мелинда писала обо всем: о крупных авариях, о пищевых отравлениях в ресторанах и сетях быстрого питания, о политике, или о посещении знаменитостей. В общем не то, чем она мечтала заниматься всю свою жизнь. Её хотелось вести расследования, писать сенсационные статьи, такие, которые всегда попадают на первую полосу. В Metro Boston у неё выходило писать лишь о том, что все и так знали из других источников, а девушка была тщеславна.

И вот, наконец-то, представился уникальный случай, который смог бы вывести её карьеру на новый уровень — захват отделения Травматологии бывшим деканом MIT Мартином Фоксом. Мелинда знала, что все сейчас будут писать об этом происшествии, пытаясь найти причину, почему он захватил в заложницы ученицу собственного университета. Её имя стало известно сразу же после того, как её спасли. Журналистка решила, что там, скорее всего, кроется трагичная любовная история в виде романа декана и простой студентки. Возможно, неразделенная. Конечно же, в идеале, надо было бы спросить саму мисс Донован, но она также понимала, что сейчас все репортеры кинуться брать у нее интервью.

Уотерс решила любыми способами добиться такой информации, которой не будет ни у кого. Естественно, она начала с больницы, но пошла опрашивать самых обычных санитаров этого отделения. Она спрашивала, как давно Андреа поступила в отделение и навещал ли её кто-то, в том числе и Фокс. Так она выяснила, что тот в отделении появился только перед захватом, и что у девушки есть парень, который все время был с ней — однозначно, не Фокс. Мелинда приуныла. Она то надеялась, что её теория подтвердится. Но, в любом случае, она была преисполнена готовности добиться правды. Если не это, то что?

Она попыталась узнать имя её бойфренда, но санитары только разводили руками, мол знать, как выглядит знаем, а имени нет, но медсестры точно должны быть в курсе. Мелинда понимала, что даже если она и спросит имя, ей его точно не скажут, она не в полиции работает. Оставив свои визитки всем, с кем разговаривала, она направилась в MIT, чтобы поговорить её одногруппниками и друзьями — может они что знают о неприязни декана к девушке.

Было очень странно вновь вернуться в Кембридж, она не была там с момента вручения дипломов. Студенты оказались намного разговорчивее: ну еще бы, после пары зеленых бумажек с портретом Джексона. Правда, в основном они поливали грязью Фокса, называя его женоненавистником, ханжой и социопатом. Но все же, ей довольно быстро удалось узнать её круг друзей. При расспросах о её парне все пожимали плечами, мол никто из одногрупников не знал, что она вообще с кем-то встречается. Мелинда сделала вывод, что он скорее всего не студент, и, поблагодарив, направилась к жилым кампусам в поисках Мэй Ли — близкой подруги и соседки Андреа. Та отнеслась к журналистке довольно холодно. Во время их разговора Мелинду не отпускало ощущение, что девушка что-то скрывает. Она спросила её о парне Андреа, а та вспыхнула, сказав, что не собирается отвечать на такие вопросы, указав на дверь.