— Что случилось?

— Это Елена, она не Грозовой Свет, Блейк.

— Что?

— Шевели своей задницей и быстрее. Она чуть не убила твою сестру.

Этого было достаточно, чтобы заставить меня двигаться, и мы в мгновение ока оказались в небе.

— С Сэмми все в порядке? — спросил я, когда мастер Лонгвей присоединился к нам.

— Да, Сэмми сказала, что Елена не хотела ее убивать. Она просто хотела, чтобы та отступила. Как будто Елена не знала, кто она такая.

— Но это невозможно. Мы всегда знаем, кто мы такие, даже преображенные.

— Давай просто найдем ее, — сказал мастер Лонгвей.

Я нашел ее маяк. Это было невероятно сильно… Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного.

— Ты сказал, что она не Грозовой Свет. Я видел огромного Дракона.

— Она не Грозовой Свет.

— Констанс, кто она? — Если бы она сказала Саадедин, я бы сразу направился обратно в свою комнату. Я не подписывался на это дерьмо.

— Рубикон.

Ни за что. Я ускорил движение, пока не вылетел на поляну. Елена была внутри кучи сломанных веток и деревьев, которые она уничтожила. Я услышал, как она зарычала, пытаясь освободиться.

Я спустился вместе с тетей и мастером Лонгвеем позади. Я принял человеческий облик на земле.

Я взяла халат у Констанс и натянул его через голову.

Елена тяжело дышала, и ее сердце молчало.

До того, как оно забилось как сумасшедшее.

Эта девушка была загадкой, это уж точно. Она вырубила половину леса.

— Что за хрень?

— Следи за своим языком, Блейк, — сказал мастер Лонгвей.

— Просто будь осторожен. Сэр Эдвард говорит, что она — Рубикон, — напомнила мне Констанс.

— О, да ладно. Только один Рубикон может быть жить одновременно, Констанс.

— Я просто повторяю то, что сказал сэр Эдвард.

Из кучи послышалось предупреждающее рычание. Только тогда я увидел ее фигуру, зажатую между несколькими поваленными деревьями.

— Она здесь, — сказал я, придвигаясь ближе.

Она снова зарычала. Но это не было враждебным… Она была напугана.

— С ней все в порядке? — спросила Констанс.

Я сделал еще один шаг ближе. Мне нужно было увидеть ее лицо.

— Она все еще в драконьей форме, — крикнул я Констанс, затем смягчил голос. — Елена.

Она оказалась в полной ловушке, даже не могла повернуть голову.

Ее чешуя слегка вздрагивала, когда она смотрела в никуда. Я слышал рокот ее огня глубоко в животе. Ей хотелось дышать. Розовый поцелуй слетел с ее губ. Я поднял щит как раз вовремя, блокируя огонь.

Я бросился к ней и схватил за усы у подбородка.

Она сделала еще один вдох, и я заблокировал его своим льдом.

Внезапно ее страх рассеялся.

— Прости, — сказала она.

Я опустил щит.

— Ты успокоилась?

Она кивнула своей большой головой.

— Мне страшно, — прошептала она глубоким голосом.

Мастер Лонгвей и Констанс приблизились к нам, и они оба остановились, потрясенно уставившись на нее.

Это было настоящее безумие. Как это было возможно?

— Почему я не могу контролировать ее? — Елена тихо ахнула и спрятала голову в лапы.

Она была странной.

Я оттолкнул тетю и мастера Лонгвея назад, и они отступили.

— Ты уверена, что спокойна?

— Она спокойна, Блейк. Нам нужно вытащить ее из этого, — сказала Констанс.

Мастер Лонгвей начал петь, и я почувствовал магию в воздухе.

Табита была права. Драконы могли творить магию. Магия, которой владел мастер Лонгвей, была столь же сильна, как и магия некоторых Драконианцев.

Деревья отодвинулись от Елены и упали с другой стороны, некоторые скатились с горы.

Как только с нее убрали достаточное количество, я спросил ее:

— Ты можешь двигаться?

Она не ответила, просто отвела взгляд.

— Посмотри на меня.

Она снова проигнорировала меня, и это начинало меня бесить.

— Елена, посмотри на меня!

— Нет!

Я вздохнул и подошел ближе к ее крупному телу, когда она сказала, что она уродлива. Я пошутил, что она оскорбляла мою красоту.

И тут меня осенило. Почему она была здесь.

Почему Пол так быстро нашел Элементалей. Опасность приближалась, но не в виде виверн, гиппогрифа или даже Горана.

Я был опасен. Елена стала Рубиконом с одной целью.

Мои губы изогнулись в улыбке, когда меня захлестнуло облегчение. Моя жизнь снова обрела смысл. Мне нужно было обучить ее, чтобы добиться успеха.

Я не собирался становиться слугой Горана. У него будет Рубикон, если он захочет, но не я.

— Ладно, посмотри мне в глаза. Подумай о своей человеческой форме.

Она кивнула и начала съеживаться. Ее усы стали короче, морда и рога на спине медленно уменьшались.

Процесс все еще шел очень медленно, но я хотел помочь ей.

Наконец-то она снова стала человеком, обнаженной и дрожащей.

Наши взгляды встретились.

Констанс поспешила к ней и накинула халат на плечи. Елена вцепилась в него.

Она не привыкла быть обнаженной.

Ей придется привыкнуть к этому. Мы не так стеснялись своих человеческих форм, как все остальные.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Спасибо.

— Не за что.

Впервые за долгое время я почувствовал себя счастливым.

И это было из-за Елены.

На этот раз я не побоялся признаться в этом.

Ее послали убить меня.

И я позабочусь о том, чтобы у нее все получилось.

Мастер Лонгвей и я вернулись к краю утеса. Мастер Лонгвей притих и явно был сбит с толку.

Если и было что-то, в чем Елена была мастером, так это сбивать людей с толку.

— Я думал, что одновременно живет только один Рубикон? — тихо спросила Елена Констанс.

Я усмехнулся, и мастер Лонгвей улыбнулся.

— Это правда, но с тех пор, как ты прибыла в Пейю, Елена, произошло много вещей, на которые у нас просто нет ответов, — ответила Констанс.

— Ура мне, — надулась она.

Констанс тихо рассмеялась.

— Видишь, ты почти пришла в норму.

Пока мы шли, было тихо, все погрузились в свои мысли. Что должно было случиться с двумя Рубиконами, парящими в небесах?

Желание убить Елену полностью исчезло.

Она принесла надежду.

Констанс все еще разговаривала с ней. Тетя прекрасно справлялась со всем, что было ненормальным.

Она объяснила Елене, что как только она примет своего дракона, все станет проще.

— Неужели я тоже стану злой?

Это заставило меня почувствовать, что она видит себя равной мне.

Но это было не так. Я принадлежал ей.

— Я не знаю, Елена. Только время покажет.

Наконец мы добрались до опушки леса, и я снял халат, изменился и направился обратно в Драконию.

Я приземлился первым, мастер Лонгвей наступал мне на пятки, и мы оба изменились.

— Мастер Лонгвей, могу я быстро поговорить с вами? — спросил я его, и он кивнул.

Мы подошли ко входу в академию.

— Что у тебя на уме, Блейк?

Я прочистил горло.

— Я помогу ей, поскольку я единственный, кто может.

Он кивнул.

— Это не имеет никакого смысла.

— Вы слышали, что сказала Констанс. Странные вещи начали происходить в ту минуту, когда Мэтт привез ее сюда.

— Я знаю, но я был так уверен, Блейк.

Я нахмурился.

— Уверен в чем?

— Теперь это не имеет значения, — вздохнул он. — Она такая, какая есть. Этого нельзя отрицать, но я никогда не видел, чтобы порода менялась, становясь чем-то другим. Она была Грозовым Светом. Ей следовало остаться Грозовым Светом.

Я кивнул.

— Спасибо, Блейк, — сказала Елена, торопливо проходя мимо меня, краснея. Я понял, что все еще голый, и закатил глаза.

— Спасибо за помощь сегодня вечером и за это предложение. Я думал, что мы потеряли тебя там на какое-то время, — произнес мастер Лонгвей.

— Я тоже. — Я попрощался, помахав тете рукой.

Она нахмурилась и неловко помахала в ответ.

Что со всеми было?

Я побежал к себе в комнату, обезумев от радости. Большую часть своей жизни я не чувствовал ничего, кроме печали и полного одиночества.