Предисловие. «Сюжет или герой?»

Вот и перестает лист быть чистым и загадочным. Забегали буквы, знаки, неся мысли, пробуждая и передавая чувства и фантазию.

Зимнее солнце еще играло нетронутой белизной листа, рисовало теплыми тонами волнистые узоры на поверхности…

Можно слукавить, что в этот момент писатель, глядя на нетронутую бумагу, чувствует ответственность и стоит перед выбором оставить лист чистым или создать нечто превышающее его стоимость.

На самом деле, не возникает никаких сомнений. Люди пишущие – вечно больные люди. Болеем когда пишем, мучаемся, когда не пишется. А что принесут наши муки – не нам судить…

Что по-настоящему терзает так это вопрос – с чего начать, продумать сюжет или создать героя? Что первично? На мой взгляд, только вокруг героя обстоятельства и события, вымышленные и реальные, закручиваются в сюжет. Если «попасть» в образ, герой будет жить по своим правилам и от первоначального замысла почти ничего не останется. Посмотрим…

Сегодняшний мой герой совсем «не нашего времени», а очень, очень далекого будущего.

(Надеюсь, что такое будущее нас минует…)

Итак, наш герой в одиночестве «читает» литературу нашего времени…

Глава первая. «Сказки нашего двора»

«Мне повезло. Бабушка не читала, а рассказывала мне сказки. Причем нигде и никогда не напечатанные. Одна из них так пугала, что я ни разу не дослушала ее до конца. А может быть, детская память заблокировала ужасную развязку.

Сюжет заключался в том, что маленькие дети, кажется, брат с сестрой заблудились и попали в плен к старой ведьме. Та накрыла их подолом своей огромной юбки, и дети не могли выбраться. Они оказались в другом мире – темном, зловонном и бесконечном.

В закоулках подола злой колдуньи брат с сестрой блуждали как в лабиринте, встречали других несчастных детишек, которые тоже не знали, как вернуться на свободу и уже совсем потеряли надежду…

Маленьким пленникам не хотелось ни есть, ни спать, они хотели только одного – вернуться домой…

…Вы заметили, как наши сказки отличаются от сказок «просвещенных» народов? В русских сказках дети попадают в беду по непослушанию: «не пей из копытца, смотри за братцем»…

В западных сказках родители сознательно отправляют детей на смерть. Когда кончается еда или ее не хватает на всех – нормальный выход завести родных деток в лес и оставить умирать. Вроде и не убийство в чистом виде…

Добавим, что чудесное возвращение детей, пережитая разлука с ними и радость воссоединения на родителей никак не влияют. При малейшем продуктовом дефиците отец снова и снова заводил детей в непроходимую чащу, обрекая на мучительную смерть. Мамочка не возражала.

Еще одна знаменитая маменька отравила маленькую дочку с корзинкой через дремучий лес к бабушке. Прибавив напутственный совет: «не сходи с тропинки!» А запрет для дитя привлекательней конфеты

…Разносился по дикому лесу аромат только что выпеченных пирожков, призывая голодных хищников…

Странно, что в этой сказке не действует прием трех повторений – мать посылает девочку в опасное для жизни путешествие всего один раз. Возможно, кончились в лесу волки или дома пирожки…

Примечательно, что у девочки нет имени, так бегает некто в красной шапочке…

А что, скажите разве в русских, белорусских, украинских сказках нет злодеев в семьях?

Есть и еще какие, вообще ОПГ инфернальных сил. Но это не родные по крови люди – мачехи, как правило. «Матери нет – считай сирота»…

Дети вырастают, но продолжают нуждаться в сказках, в сказках с большой долей реальности. События, которых происходили или могли происходить в реальности.

Очень страшно, когда такую сказку «для взрослых» рассказывает участник или очевидец событий, либо, по крайней мере, указывает на конкретного свидетеля, действующих лиц, конкретное место и время совершившегося. Тогда сказка переходит из мира фантазий в разряд были. То есть, требует беспрекословной веры. «Быль» значит было. Намного страшнее, загадочнее и весомей чем придуманная сказка. «Быль» это тяжелая артиллерия мистического жанра.

Моя бабушка была мастерицей этого жанра, без отрыва от «основного производства» – подработки но ночам кочегаром, ведением хозяйства и моим воспитанием.

Вот один из правдивых рассказов моей бабушки.

«Девушка в белом»

Необходимо заметить, что бабушка родилась в самом начале двадцатого века и время действия ее рассказа относится к дореволюционному сытому и спокойному течению жизни богатого села. Села, а не деревни, потому что бабушкин дядя выстроил храм, детишки посещали приходскую школу. В селе были фельдшер и ветеринар. Все крестьяне держали по нескольку голов коров, в каждом дворе стояли две-три лошади, а мелкий скот и птицу никто не считал.

«Семья не без урода, деревня не без лодыря». Единственный праздный «отец семейства» работой рук не пачкал, скотину не держал. Его жена ходила по соседям с просьбой налить молочка детишкам. Ей с радостью помогали – молоком село заливалось. Кстати, после революции этот «безлошадник», как единственный элемент бедноты, возглавил колхоз, поселил свою семью в бабушкином доме – лучшем в селе и успешно раскулачивал односельчан…

Но это было намного позднее нашей истории. А в то время, когда еще никто не ждал крутых перемен, многие отдавали своих подросших сынишек в город, получать образование в коммерческих училищах.

Парни приезжали летом в родные дома городскими франтами.

Приехали на каникулы и бабушкины двоюродные или троюродные братья. В модных кепках, брюках «а ля гольф» и с велосипедами.

Увлечение велосипедным спортом было на пике. Братья гоняли целыми днями. Лето было жарким.

Однажды, уже в конце ежедневного веломарафона, молодые люди увидели, что впереди по дороге идет не спеша девушка в белом платье.

Естественно, парням захотелось заглянуть ей в лицо. Поэтому они чуть прибавили хода, чтобы обогнать девушку и убедиться, что красота ее лица не испортит впечатления, произведенного стройным силуэтом и изящной походкой…

Как не жали братья на педали, догнать, а тем более перегнать идущую впереди девушку им не удалось. Расстояние не сокращалось…

В полусотне метрах от сельского храма девушка исчезла.

Вернулись разгоряченные жарой и погоней велосипедисты домой, подбежали к колодцу, «и давай пить студеную воду. Заболели и померли. Но перед смертью успели все рассказать, исповедаться и причаститься. Царствие им Небесное!»…Так закончила свой сказ моя бабушка.

А на пороге уже стояли Первая Мировая и революция…

И кто из них шел в белом платье по сельской дороге, не оборачиваясь на людей, мы не знаем…

Вот еще один из деревенских «правдивых» рассказов моей бабушки.

«Пришелец»

По деревне бродил молодой парень и искал свой дом и родных. Никто из односельчан не мог ему помочь. Он указывал место, где стоял его дом, а там был давно распаханный огород. Имена его родителей, сестер, братьев и знакомых ничего не значили для местных жителей, даже древние столетние старики и старухи не могли никого припомнить. Парень просил отвести его к барину, но село уже давным-давно жило самостоятельной жизнью. После отмены крепостного права богатая община сначала арендовала, а потом и выкупила помещичьи угодья…

Наконец, несчастный скиталец получил дельный совет – попросить местного батюшку проверить записи в церковной метрической книге.

Надо отметить, что на церковь вплоть до 1918 года были возложены обязанности регистрации всех гражданских актов от крещения до отпевания.

Местный священник нашел записи всех родных пришельца, только все они отдали Богу души минимум сто лет назад до появления в деревне незнакомца.

Парня приютили, обогрели, накормили. Стали расспрашивать, когда он ушел из дома, с какой целью и где был.

Скиталец был уверен, что вышел из деревни несколько дней назад. Ходил в лес проверить силки и заблудился. Ближе к ночи заметил огоньки, почувствовал запах дыма. Побежал в ту сторону в надежде найти жилье или охотников на привале. Очень обрадовался, увидев избушку со светящемся оконцем и дымом из трубы. Постучался – тишина. Толкнул дверцу – не заперто. Вошел. В доме никого… Сел за стол, стал ждать хозяев. Уснул, когда очнулся, солнце уже светило вовсю. Хозяева так и не вернулись. Парень решил возвращаться – дома-то волнуются…