— Пока всего довольно. Люди боярина Федора Ждановича выловили уже пятерых лазутчиков. Один из Чернигова и четверо из Владимира. — Сообщил бывший тысяцкий.

— Что с ними?

— Черниговца утопили, а владимирцев отпустили, как ты и велел.

— Все неймется Великому князю. — Усмехнулся я.

— Один из владимирских поведал, что князь Юрий в новых землях собрал нечто похожее на нашу пехоту.

— И что?

— Не знаю. Лазутчик только про это слышал, а как там и что — Бог весть.

— Хорошо, сам разузнаю.

Андрей Туровский был, как оказалось, в курсе нового отряда у моего дяди.

— Случайно узнал, князь. Далеко они, так что не дотягиваемся пока туда. Когда был, по нужде, во Владимире, встретил дружка бывшего, из дружины князя Туровского. Он перешел в Брячиславу Васильковичу и был в составе полоцкого посольства к Великому князю. Выпили за встречу, и он рассказал, как с Литвой бились. Между прочим, поведал и про похожую на нашу пехоту. Разгромили их в пух и прах. Сначала арбалетчики и лучники литовские треть выкосили, а потом ударила конница и добила уцелевших.

Позже выяснил, что дядины бояре потренировали пехоту всего три месяца и в силу своего разумения, вооружили пиками и алебардами, выдали кольчуги и шлема, да и то только первым рядам, и посчитали это достаточным. Стрелков у новых войск была всего две сотни, вооруженные самострелами или луками. Но даже эта пародия на моих бойцов сумела себя показать. Погибли они не в первом бою, а позже, понеся значительные потери в предыдущих схватках. И несколько раз сильно выручали армию князя Юрия, останавливая удар литовской кавалерии по ополчению. К моменту гибели у них совсем не осталось стрелков, а остальных едва ли треть. Так что, думаю, не забросит Великий князь затею с пехотой. Поэтому и зачастили лазутчики, разнюхивая, что и как. Могли бы спросить, я бы рассказал больше, чем узнают шпионы. Не все, конечно, но и то хлеб.

Долго думал, выступать в Булгарию в следующем году или нет? Хотелось помочь союзникам и не потерять при этом всех своих. Болгар в моем времени взяли за пять дней. Выбраться из осажденного города не получится, а если и повезет, то с огромными потерями. Бачмана должны скоро загнать в дельту Волги, и он не сможет мне помочь, так что рассчитывать придется только на свои силы. Решил все же плыть, а там по ситуации.

Встретил второе счастливое Рождество, потом веселый Новый год. В январе провел смотр помещичьей конницы. К этому времени раздал уже 115 поместий. Всем собравшимся заявил, что если полученные земли позволяют содержать не только их и двух слуг, а большее количество воинов, то буду не против увеличения своей кавалерии. Главное условие — умение и опыт. А коня и доспех с оружием я выделю из своих запасов. Те, кто приведет на мой зов больше всадников, получат увеличенные жалование и добычу, а также мою благодарность. Но если они не смогут прокормить себя и повышенное количество слуг, по отберу поместье и попрощаюсь с жадиной. Велел собираться на учения 1 феврали и распустил задумавшихся помещиков.

Учения прошли по новой схеме. Сначала тренировалась только моя терция, вся кавалерия пугала новобранцев у Петра. Мои в это время штурмовали замок. Потом поменялись ролями. Закончили, народ получил плюшки или не очень добрые слова, смотря кто как себя показал и разошлись.

Выплыли в сторону Болгара в конце августа. Взял с собой всю терцию, оставив в лагере только сотню охраны и сотню в замке. Когда проплывали мимо земель мордовских князей, заметил на берегу несколько человек подающих подзывающие знаки. Послал одну ладью выяснить, в чем дело. Блииин! Лучше бы я этого не делал! Мне привезли знакомого горниста.

— Здравствуй, князь. — Мордвин улыбался во все 32 зуба.

Я как чувствовал. Поэтому молча протянул руку назад, в которую слуга вложил сверток и тут же вручил его гостью. Тот удивлённо развернул холстину и извлек пионерский горн, купленный специально для него. Раздув щеки так, что казалось — сейчас лопнут, гость дунул. Гадко день начинается.

— Здравствуй, Пургаз.

Имя соответствовало. Почти. Знающие люди объяснили, что на мордовском это значит «Повелитель грома».

— С чем пожаловал?

— Ты к Болгару плывешь, князь? — Спросил довольный воин.

— Туда. Хочешь со мной?

— Не я один. На берегу еще сотня ждет.

— Столько не возьму, места нет. Но скажи мне, виртуоз, есть ли на берегу еще такие любители музыки?

— А кто такой виртуоз?

— Умелый музыкант. Ну так что, есть? Желательно такие, кто может дудеть долго.

— Из тех, кого я привел, все могут.

— Хорошо. Отбери еще пять человек, а остальные пусть ждут. Скоро наступит и их черед.

Я знал, куда пристроить этого изверга. У меня было секретное оружие, «Иерихонская труба». Три штуки. Сначала думал приставить к ним своих, но раз уж приперлись мордвины … Испытали вечером, на привале. Показал, объяснил, что к чему. Судя по загоревшимся глазам Пургаза, кое-кого ждет не простое время. Огромную трубу, созданную в 21 веке, с хитрой механикой внутри, развернули и установили на лафете. Возбужденный мордвин подошел, припал к мундштуку и выдал звук. Я пробовал дуть в нее и знал, чего ожидать, даже давал послушать своим воинам, чтобы не обосрались, заслышав это. Но сейчас еле сдержался сам. На счет остальных не уверен. Смесь рычания тираннозавра, тоскливого вопля баньши, глумливого хохота Сатаны и трубного призыва слона-вожака, вырвалась из широкого раструба, усиленная по дороге резонатором и потекла, волнами, над рекой и лесом. Думаю, в радиусе десяти верст вся рыба в Волге тут же внепланово отнерестилась.

— Даааа, — мечтательно протянул музыкант, — красиво …

Пятеро его соплеменников с завистью смотрела на счастливчика. И 2800 злых и ошеломленных мужиков лихорадочно искало способ придушить, по-тихому, мерзавца.

— Создано, чтобы пугать кавалерию, часто использовать нельзя, станут затыкать уши лошадям и все. Так что это оружие последнего шанса, когда нужно выиграть время и расстроить атакующие ряды. — Пояснил я Пургазу. — Завтра мы выгрузим все трубы и отплывем верст на десять. А вы тренируйтесь, до вечера, издавать самые мерзкие звуки, на которые только способны. Потом вернемся и заберем вас. Следующий раз сможете использовать трубы, только по моей команде. Все ясно?

Мордвины кивнули.

— Если только дьявол не откликнется на зов, — пробормотал отец Аристарх.

Болгар еще не осаждали, когда мы появились у его стен, но разъезды захватчиков уже крутились в окрестностях.

— Эмир в городе? — Спросил у приехавшего с большой охраной таможенника.

Тот меня узнал и сразу же отозвал в сторону, чтобы поговорить наедине.

— В городе пока не знают, но Биляр пал. Монголы вырезали все население и сожгли его. Эмир прислал гонца, что ему удалось вырваться, и он лесными тропами пробирается к нам. Весть пришла пять дней назад. Так что, если даст Аллах, сегодня должен прибыть.

— Сами монголы далеко?

— Разведчики доносят, что послезавтра будут здесь.

— Ясно. Спасибо. Возьми в подарок, за вести. — Я протянул булгарину богато украшенную саблю, захваченную у монголов.

Тот принял подношение, печально улыбнулся и заметил:

— Я не воин.

— Сейчас все в вашем городе стали воинами. Может быть эта сабля спасет тебе жизнь в ближайшие дни.

Таможенник тяжело вздохнул, кивнул, соглашаясь, и полез на коня. Мы отплыли к ближайшему острову и разбили там лагерь. Ночью к нам подошла маленькая лодка, в которой сидело два человека.

— Здравствуй, Ильхам-хан. Удалось спасти семью?

— Здравствуй, князь. Нет, почти все погибли. Старший сын остался прикрывать мой отход, возможно ему удалось уйти. Но не уверен.

Я протянул ему кубок с вином и молча выпил такой же. Эмир замешкался на секунду, но тоже выпил.

— Сколько их? — Спросил, когда уселись у костра.

— Не меньше тридцати тысяч, скорее всего даже больше. Несколько корпусов идут к сюда по флангам, так что цифра в сорок тысяч будет ближе всего к истине.