На Андрея Паливоду я охотился давно. Наследил он и на Донбассе, и в Херсонской области. Кровавенько так наследил. Теперь сколотил банду в Киеве. Немногочисленные информаторы доносили, что Андрюша всеми силами и доступными способами старается награбить капиталец и сваливать в Канаду, где заждалась «хероя» местная, хохлацкая община. Перспективы на родине у этого существа были не радужные. Обкладывали его медленно, но уверенно и конец бывшего «правосека» уже был виден невооруженным глазом.

Однажды, июльским вечером, на мобильник поступил вызов от другого Андрея. Этот тоже был ветераном войны с Россией, лишившимся ноги под Бахмутом. Что там у него произошло с бандеровцами — Бог весть, но теперь он ненавидел нациков всеми фибрами своей, опаленной в боях, души. А те, не зная о таких метаморфозах бывшего «побратима», доверяли инвалиду и привлекали к своим делишкам. Так что информация текла к нам хоть и не бурным, но очень, очень заметным потокам.

Встретились мы на Хмельницкого. После бегства киевлян, в городе пустовало много квартир, было из чего выбрать для конфиденциальных встреч. Когда я открыл дверь своим ключом и зашел в прихожую, то тут же уперся животом в ствол Макарова.

— Привет. — Мрачный парень, выглядевший на 20 лет старше своего возраста, спрятал пистолет в карман растянутых, спортивных штанов и похромал на кухню.

Я, не разуваясь, прошел следом, доставая из портфеля бутылку «Немирова».

— Будешь?

Андрей побухивал не по-детски.

— Нет. — Отмахнулся тот. — Я знаю, как поймать эту скотину!

С сомнением посмотрев на второй табурет с подозрительной ножкой, все же присел за грязноватый стол.

— Какую из них?

— Я знаю где в последнее время крутиться Паливода. Причем всегда один.

— И где же?

Собеседник посмотрел на меня исподлобья.

— Пойдем вдвоем. Меня с собой возьмешь.

— Тебе это зачем? — Удивился я.

— За надом. У меня свои счеты с этим… После Бахмута.

— Ясно. Хочешь завалить?

— Один не смогу. Нога. Вдвоем справимся.

— Мне что, подержать его нужно, пока ты его резать будешь?

— Смешно… Нужно сегодня брать его. Поляк проболтался, что завтра они сваливают.

— Поляк это кто?

— Помощник Паливоды. Тоже та еще тварь. У меня машина во дворе. Нужно прямо сейчас ехать, потом не успеем.

— Ты же одноногий, откуда у тебя машина?

— Слушай, ты едешь или как? Уйдет гад. Будет жировать в грёбанной Канаде, а парни так и останутся не отомщенными.

— Тяжёлый случай

— Иди на хер. Ты со мной едешь?

Я подумал и решился. На засаду не похоже. Андрея свои же на ленты порежут, в случае чего. Уж больно много он им нагадил. С нашей помощью.

— Куда ехать то? — Осведомился я.

— Увидишь. Я дорогу покажу. За город.

Машин в городе было мало, так что не прошло и часа, как мы выбрались на стареньком «Фольксвагене» из города по Гостомельскому шоссе. Где-то через 5 км. Андрей сказал:

— Сейчас не гони. Отворотка скоро, в лес. Грунтовка, не заметная.

Медленно прокатившись еще с километр, мы обнаружили нужную дорогу. Не ахти, но проехать можно. Свернули.

— Далеко еще?

— Нет, пару километров. Через несколько минут выйдем. Чтобы не услышал подъезжающую машину.

— Дойдешь?

— Зубами, бля.ь

— Ну-ну…

К нужному месту мы подошли, когда вот-вот должны были начаться сумерки.

— Тут он. Вон его минивэн.

— А сам он где?

— В овраге. Туда не подъехать. Только ножками.

Информатор достал Макаров и поковылял к «Форду». Постояли, поозирались. Вдруг со стороны оврага послышалось тяжёлое пыхтение.

— Прячься, — шепотом приказал я Андрею, — вылезет — возьмем.

Через несколько минут кусты раздвинулись и к машине выбрался здоровенный детина, с двумя огромными баулами в руках.

— Стой где стоишь! — Вышел из-за минивэна Андрей, направив в сторону вновь прибывшего пистолет. — Опустишь сумки — сразу стреляю!

— Андрюха, это ты? — Оторопел тот. — Ты чего, братан?!

Ты смотри, на «москальской мове» обращается. Не правильный какой-то нацик.

— Помнишь, гад, Бахмут. Как ты заградотрядом командовал? Как все наше отделение положили!

— Ты чего, Андрюха?! — Все еще не въезжал Паливода.

— Федорович, ты его на прицеле держишь? — Спросил, не оборачиваясь, мой спутник.

— Ага. Делай.

Слишком хорошо я знал, что натворил бандеровец за 10 лет. Каждая страничка его дела сочилась кровью. Детей, женщин, стариков. Души десятков российских пленных, люто замученных этой тварью, взывали из небытия к отмщению. И похер на закон. Есть моменты, когда закон на стороне зла.

Припадая на целую ногу, Андрей подошел к Паливоде и резко ударил его в пузо. Ножом.

— Аааааааа! — Вопил горилловидный нацик, свернувшись калачиком и катаясь по земле с боку на бок.

Постояли, покурили.

— Добьем? — Поинтересовался я

— Подожди

«Война… Не осталось ни жалости, ни смысла в жизни».

— Услышат

— Пусть. Сейчас время злое. Никто не подойдет. Все боятся

Казалось он упивается каждым воплем, каждой секундой мук своей жертвы.

Когда вторя сигарета подходила к фильтру, инвалид резко наклонился и провел лезвием ножа по горлу бандеровца. Мерзко забулькало. Подергавшись еще немного, нацик затих.

— Посмотрим, что в баулах?

Андрей равнодушно пожал плечами:

— Пофиг… Деньги, наверное. Что еще может интересовать таких уродов?

Я нагнулся и расстегнул молнию. Точно, деньги. Американские.

— Интересно, сколько тут? И откуда?

Мой спутник безразлично глянул на сумку.

«Все еще не отошел. Да и оттает ли?»

— Награбил. Может сам. А может у другого, такого же, украл.

— Сотенные. Миллионов по 5 в каждой. — Определил я.

Солидно. Поэтому то и один был. Боялся. За такое многие убьют, не задумываясь.

— Возьмешь себе, немного? Остальное сдам.

Андрей не ответил, находясь в своем мире.

— Ладно, пошли посмотрим, откуда он выполз. Может еще чего найдем. — Предложил я, ставя сумки в кузов «Форда».

И мы нашли. Сука! Лучше бы, вообще туда не спускались. В склоне оврага была выкопана огромная ниша. Сразу было заметно, что копали в спешке. Вход замаскировали, конечно, но так себе. Нашли быстро. Вся она была заставлена ящиками. Очень много ящиков. А в них!…

Деньги. Русские, евро, доллары и конечно гривны. Сколько- хз. Золото. В слитках, в монетах разных стран, в украшениях. Золото скифов… Всего, на первый взгляд около тонны. Серебро. Тоже слитки и монеты. Тонн 30, может больше. Ну и по мелочи — платина, палладий, еще что-то. Какие-то ценные бумаги, я в них не шибко разбираюсь. Вроде бы облигации. Ну и вишенка на торте — архивы. Киевское СБУ, МВД, Администрации наркомана Зе.

Делаааа!

Видимо, удирая от стремительно наступавших ВС РФ, бандерлоги вывозили ценности в последний момент, разными путями. Авиация России плотно висела над дорогами, ведущими на Запад. И могла мигом стереть любую колонну тяжелых грузовиков противника. Решили не рисковать, драпать налегке. Что было — припрятали, скорее всего рассчитывали быстро вернуться в авангарде армий НАТО, так что сильно не старались. Не срослось.

И вот что нам со всем этим делать?!!!

— Что делать будем? — Прочитал мои мысли Андрюха

Я тяжело посмотрел на парня.

— Молчать. До конца своих дней. И постараемся забыть, что что-то видели

— Что так?

— Все просто, Андрюша. Все очень просто. Узнают — убьют. Сразу же

— А твои?

— А мои, что, не люди? Тоже убьют. Только быстрее

Помолчали, осматривая Океан дерьма, в котором очутились без плота и спасательного жилета.

— Значит так, Андрюха. Берешь денежку из сумок Паливоды. Не много, тысяч 50 или 100. И мотаешь за границу. У вас же безвиз, бля. ь, выберешься. Куда-нибудь в Швейцарию или Италию. А еще лучше в Аргентину, там сейчас такой бардак, что не до тебя будет. А ты с американскими деньгами сможешь неплохо устроится. Делай себе нормальную ногу и сиди тише воды, ниже травы.