– Хм, – Хидан многозначительно смотрит в стену, словно видит там лик самого Будды.

– Гн… ль… не тя… ни…

– Твоя направленность: сумма разума: мудрость. Ответвление… хм, – Хидан опять многозначительно кривляется, – Я не уверен, как это назвать. О мудрости и так известно немного. Про ответвления тем более…

Пуффффф!

Воздух напряжения выходит из моих легких.

Хидан смотрит на меня непонятным выражением. По этим узким глазами вообще очень тяжело читать эмоции. В Варгоне не было таких. Поэтому для меня это в новинку. Японцы радуются и сердятся с одними и теми же глазами. Ну, разве что, иногда не понятно подглядывают они или и правда закрыли глаза.

– И ты никому об этом не расскажешь, сын Кибы Рио. Потому что это самая редчайшая направленность из всех. Я скажу по-другому. На сегодняшний день известны лишь два человека с этой направленностью. Это один из трех глав клана Филзели и… один психопат из клана Фрагор.

Какой еще Фрагор? Первый раз слышу о таком клане. Да, я знаю, что ответвлений много. И есть кланы которые не учатся в нашей школе, воспитывая своих одаренных самостоятельно.

Но судя по виду Хидана, рассказывать о них он не планирует.

– Как… работает?

Да что же у меня с челюстью-то? Заходит низкорослый медбрат, вкалывает мне что-то. Почти сразу становится чуть легче, а падать в обморок уже хочется не так сильно.

– Не перебивай меня, – спокойно говорит Хидан. – Тебе известно, что чаще всего направленность наследуется по крови. Наша раса определяют нашу судьбу. Но бывают и исключения. Тебе уже должны были рассказать, что у случайного одаренного азиата может быть и предрасположенность африканца. Джунсиначи считают, что это идет не только от крови, но и отсюда, – Хидан несколько раз бьет себя в грудь кулаком. – От сердца. Скажи мне, сын Кибы Рио, что в твоем сердце? Единственная понятная особенность твоего ответвления мудрости – твой сосуд по-другому воспринимает сумму.

Слишком много слов. Голова хоть и не так сильно, но снова начинает болеть. Хидан продолжает философствовать:

– Мудрость – это истина, но для каждого своя. И только ты сможешь разобраться в себе и понять, как твоя истина связана с твоим новым проклятьем или силой, – Хидан мрачнеет. – Теперь моя семья заинтересована в тебе еще больше.

Через силу хмыкаю:

– Теперь я… избранный и… всесильный?

Хидан странно пялится на меня, вздыхает, кивает куда-то в сторону:

– Объясни ему, Ичиро-сан.

Подходит целитель, которого я увидел, когда очнулся. Кивает мне:

– Представьте сосуд. Не эфемерный, а настоящий. Большинство одаренных имеют сосуд на десять литров прямоугольной формы с отверстием для пополнения. Ваш сосуд другой. Он искорежен, изогнут под неправильной формой, имеет несколько отверстий, которые служат не только для пополнения, но и расхода и протечки. Если сравнивать сосуд с диагнозом, то это легкая форма аутизма. И аутисты могут быть в чем-то гениальными. А могут просидеть в углу и умереть от старости, так и не сказав ни слова. И ни одно тестирование не определит, что в их головах. Так же невозможно понять, во что превратились вы. И с разрешения Мацуо-сама и вашего желания, я бы с радостью провел несколько… экспериментов. А потом, когда мы точно определим, на что вы способны, то можно будет придумать вашему ответвлению название. Что думаете?

Азиатский доктор с остервенением фанатика переводит глаза то на меня, то на Хидана.

– Я дозволяю, – надменно кивает Хидан. – И повторяю еще раз. Новые ответвления появляются очень редко. Особенно в не менее редких направленностях разума. Клан Джунсиначи не пачкает свои руки таким бесчестьем, но, если не хочешь стать чьей-нибудь подопытной крысой, держи свой язык за зубами.

Перед тем как погрузиться во тьму бессознательного я успеваю подумать лишь одну мудрость на современный лад: хрень какая-то…

***

Сутки я отлеживался. Сутки я прислушивался к себе, не понимая сплю я, или это очередные глюки. Но удалось прощупать так называемый сосуд суммы. Если представить, что в тебе есть что-то инородное, то получается легче. Закрываешь глаза, представляешь. И он будто отзывается где-то в области сердца. Его можно ощутить мыслями. И почувствовать, будто щупаешь что-то настоящее.

Скажу честно. Пока я разочарован. Изогнутая во все стороны штуковина в целом имеет средний размер. То есть вмещает в себя ману, объемом не более пятидесяти единиц. Но, как и сказала тестировщик – он дырявый.

Кап…

Кап…

Сумма медленно, но верно расходуется, хотя такого быть не должно. Сейчас у меня протечка такая, что полный сосуд к вечеру протечет примерно на половину. Если одаренные стараются экономить, чтобы осталось что-то на ночь, когда умения требуют в десять раз больше суммы, чем в полдень, то у меня такое не сработает. Даже если я не высвобожу сумму ни разу, то к полночи останусь только с половиной запаса.

Бедааа…

Смысл от какой-то уникальности, если у тебя нет сил ее раскрыть. Скажу по-другому, я даже не знаю как тренировать новое ответвление мудрости. И мало кто вообще знает. Значит придется акцентироваться на предметной сумме. И выбрать себе холодное оружие ближнего боя, если ответвление предметки у меня постоянное. Или огнестрельное оружие, если выпадет остаточное.

Если подумать, то огнестрел я вряд ли выберу. С ним мне нужно учиться обращаться с нуля. В Варгоне такого не было. Максимум из дальнобойного – арбалет. Им я владею лучше всего. Луком тоже неплохо. По меркам людей даже идеально. Но похуже, чем с арбалетами. Можно, кстати, подумать. Такого оружия я не видел в торговых автоматах. Кто будет стрелять стрелами, если можно пулями. Да и объем стрелы больше. И из однородного материала ее не сделаешь. Оперение. Древо. Наконечник. Кто будет с этим возиться если с таким же успехом можно усилить разрывной патрон для крупнокалиберной винтовки.

26 октября 2022 г.

Среда.

Время: 10:11

Почти двое суток я пролежал в бинтах, гипсе и под обезболивающим, пока целитель наконец-то не разрешил дать мне «Ласточку-2», которую записали на мой счет. Серьезно, Хидан, несмотря на всю честь, приказал своему казначею записывать стоимость каждого метра бинта и укола с обезболивающим.

А вот хер я ему заплачу. Меня против воли вытащили из бесплатной клиники и принудительно еще долги записывает. Я согласен возместить за тестирование, потому что сам это предлагал. И еще может «Ласточку» оплачу. Но не более. Совсем уже оборзели жадные азиаты.

Говорят, меня посещали мать с сестрой и даже Акане. Но я этого совсем не помню. Потому что только спал, спал и спал. Даже того, как мать кормила меня мисо-супом. Но это и к лучшему. Не пришлось ничего объяснять. Надеюсь, Хидан придумал, что навешать ей на уши. Наверное, такими темпами у нее скоро случится инфаркт. За десять дней ее сына несколько раз избили, один раз похитили. И вот теперь он чуть не убился…

Время: 18:50

Только сейчас я могу нормально двигаться, а мисо-суп не стремится вырваться наружу из-за побочек ласточки. Осматриваюсь.

Целебная палата Джунсиначи большая. Десятка два кроватей, много навороченного оборудования. Совершенно иной уровень.

Одеваюсь. Мне выдали одежду. Не кимоно. Просто белую рубаху, брюки и носки. Чистые выглаженные, но потертые. Видимо, мать принесла. Ищу свой телефон – нету. Ищу зубочистки – тоже нету. От последнего я расстраиваюсь чуть сильнее.

Через полчаса у меня начнется какое-то тестирование. Несмотря на нежелание раскрывать свои умения Джунам, я все-таки пошел на этот риск. Пусть лучше это сделают они, чем школа. А других идей, как я могу раскрыть свой новый потенциал, у меня нет.

У входа меня встречает азиат в коричнево-белом кимоно. С двумя мечами на поясе – коротким и длинным. Строгой черной прической. Вроде таких тут называют самураями. Или называли раньше.

Он сопровождает меня по знакомому маршруту:

– Куда мы идем?

Самурай не отвечает. Может, языка не понимает?