Люциан вздернул меня на ноги и прижал к себе почти мгновенно: откуда у него такая скорость реакции и способность группироваться, оставалось только догадываться. В любом случае, это нам уже вряд ли бы помогло, мы были не у алтаря Горрахона, не у моего места встречи с Адергайном Ниихтарном, а вообще непонятно где. Помимо густого заросшего пшеничными (по цвету) колосками поля, пригодного для съемок экранизаций по Стивену Кингу, здесь вообще ничего не было. То есть вру. Был очень пригодный для съемок тех же экранизаций полуразрушенный дом. Еще пара-тройка прорвашихся за нами в портал бабочек попытались меня тяпнуть, получили удар панциря и попадали вниз. А висевшее над нами низкое, тяжелое, свинцовое небо внезапно разродилось дождем такое силы, что я вмиг оказалась промокшей до нитки.

Золотой панцирь защищал от угрозы, а не от природы, и Люциан дернул меня за руку:

– Лена, бежим!

– Куда?

– Туда!

Я хотела сказать, что бежать в дом, который выглядит так, не стоит, но в этот момент громыхнуло, а с неба ливануло настолько мощно, что у меня перехватило дыхание. Молния врезалась в торчащее вдалеке дерево, располосовала его надвое, и у меня пропало всякое желание спорить.

Спустя минут пять галопа мы стояли в занавешенном паутиной холле и обтекали. Люциан тщетно пытался оживить своего виритта или построить портал самостоятельно, а я потыкала в Эвиль.

– Глухо, – сообщила ему.

– У меня тоже. Координаты не выстраиваются вообще. Просто сбивает, не дает даже проложить контур.

Да, кажется, про аномалии нам не наврали. Я подумала об этом, отжимая волосы, с которых текло, как после хорошего душа. А еще о том, что бьяниглов Адергайну посылать было незачем. Если бы ему нужна была моя смерть, я бы легла там рядом с пастухом, и Люциан нашел бы два скелетика. При мысли об этом меня передернуло, ну да ладно. Все хорошо, что хорошо кончается, хотя кажется, здесь ничего еще не кончилось.

Я подошла к пыльному окну, за которым из-за стены дождя практически ничего не было видно. Золотой панцирь истончился, растаял, и я задрожала. Ливень сам по себе оказался не теплым, а в доме было еще и весьма прохладно, поэтому я обхватила себя руками. Не особо помогало, зубы стучали так, что ими можно было отбивать чечетку.

– Сейчас высушу, – произнес Люциан, приближаясь. Он коснулся меня ладонью, активируя бытовое заклинание, известное нам всем еще с первого курса, и…

Ничего не произошло.

Я увидела отразившееся в его глазах изумление, а после попыталась сделать то же сама. После своего первого неудачного опыта сушки волос я помнила это заклинание наизусть, но сейчас будто билась головой о стену. В отчаянии потянулась к темной магии – должно же хоть что-то помочь нам отсюда выбраться! Но наткнулась на такую же глушь.

Снова.

Снова.

И снова.

– Лена, остановись, – серьезно произнес Люциан. – Не стоит. Только силы потратишь.

Я и сама уже понимала, что не стоит. Все было бессмысленно. Просто магия здесь не работает.

Глава 2

Спустя минут десять тщетных попыток попробовать применить магию из разных уголков этого дома (ничто не способно остановить девушку, которая знает, как может ловить сеть в глухомани) стало ясно, что это не магический вайфай поломался, а магия тут не работает нигде. Вообще. Совсем. Я даже выбежала на полуразвалившееся крыльцо и под ливень, почти готова была убежать обратно в луга-поля, но Люциан втянул обратно. Дождь хлестал так, что не видно было даже места, откуда мы прибежали, не говоря уже о том, чтобы рассмотреть что-то вдалеке.

– Это аномалия, – произнес он, потирая ладони друг о друга. – Смирись. Мы застряли.

По нему видно было, что он тоже замерз: драх его знает, как там обстоят дела с драконами, которые не могут запустить магию. Может у них терморегуляция нарушается, и они в обмороки падают? Но в обморок Люциан вроде не собирался, а вот губы у него слегка посинели. Предполагаю, что я выглядела не лучше. Учитывая, что я была в насквозь мокрой одежде, меня уже начинал бить озноб.

Заметив это, он произнес:

– Раздевайся!

– Ну уж нет, – возмутилась я.

– Ты простыть хочешь?

– У нас есть целебная магия…

– Сейчас у меня вообще никакой магии нет! – рявкнул Люциан, и я подскочила. – Драхство! Прости, Лена. Для меня это полный…

Он не стал договаривать, а я вдруг осознала. Это у меня отсутствие магии воспринимается, как отсутствие вылетевшего вайфая, а у того, у кого она с рождения – наверняка, как отсутствие руки, ноги или других жизненно важных органов. Люциан запустил пятерню в мокрые волосы, а я огляделась. В этом доме не осталось ничего, во что можно было бы завернуться, кроме драной портьеры. Наверняка с насекомыми. Уж не знаю, с какими, но проверять не хотелось.

– Поищи тряпки на кухне, – скомандовала я. – Может, полотенца или еще что-то. Скатерти… если здесь что-то осталось.

– А ты что будешь делать?

Я подошла к стулу, которому уже ничего явно не повредит, и изо всех сил врезала по нему ногой. Можно было и не изо всех сил, но я перестраховалась. Стул разлетелся в щепки, из него что-то вылетело (мелкое и живое) и упорхнуло на второй этаж. Да, с насекомыми я была права, но моя правота мне сейчас не поможет, а вот добытый трением огонь – вполне.

– Ты что делаешь? – поинтересовался Драгон, когда я принялась тереть две более-менее крупные деревяшки друг о друга.

Ну конечно, дракону его положения не положено о таком знать. С другой стороны, вряд ли тут вообще кому-то положено о таком знать. Зачем в магическом мире добывать огонь трением, правда.

– Нужно высечь искру, чтобы разжечь костер, – терпеливо пояснила я. – Тогда мы сможем согреться и высушить одежду.

Я посмотрела на дерево, которое бряцало и скрипело между моими ладонями, но по-прежнему даже не думало загораться.

– Если сможем.

– Давай я попробую.

– А мне что делать?

– А ты иди на кухню. За тряпками.

«Место твое на кухне, женщина!» – подумалось мне, но комментировать я не стала. Пошла искать кухню, пока дом содрогался от грома и молний, а Люциан добывал огонь трением. О том, что будет, если молния шибанет в крышу, я старалась не думать. С другой стороны, костер тогда точно будет хороший. Согреемся сразу же.

Кухня обнаружилась в конце жутковатого, ощерившегося гнилыми зубами дверных проемов коридора. От нее мало что осталось, и я принялась осторожно выдвигать ящики. Один за другим. Очень медленно и потихоньку: мало ли, что тут еще водится? Ничего не водилось. То ли все съестное уехало из этого дома вместе с хозяевами, то ли его уже подъели, но никаких местных грызунов не обнаружилось.

Осталась только пыль, моль, паутина и пауки.

М-да.

На шестой полураздолбанной полке мне повезло: я дернула дверцу, и на меня вывалилась грязная банка вместе с какой-то тряпкой. Это больше напоминало грубый отрез ткани, чем скатерть, но, перетряхнув его и обнаружив, что в нем ничего не живет, я воодушевилась. Подхватив ее поудобнее вместе с банкой, вернулась туда откуда пришла и обнаружила, что Драгон уже запалил костерок в кладке полуразрушенного камина. Дыму, правда, уходить было некуда, он пер прямо в комнату, но и на том спасибо.

– Класс, а теперь…

Что «теперь», я договорить не успела: Люциан вывернулся из пиджака, из рубашки и принялся за штаны. Подавив желание запустить в него банкой, я резко отвернулась.

– Ты что делаешь?! – повторила его же вопрос.

– А на что это похоже? Собираюсь греться и сушить одежду. Без меня она точно высохнет быстрее, но, что немаловажно, без нее гораздо быстрее высохну я. И ты тоже, если перестанешь от меня шарахаться. Раздевайся, Лена.

Можно было, конечно, гордо отказаться, но я по ощущениям уже превратилась в сосульку. В мокрую облезлую сосульку, которой светит воспаление легких, поэтому я поставила банку на пол и, прикрываясь найденным богатством, как получалось, принялась раздеваться. В туфлях хлюпало, и я наклонилась за ними, чтобы их поднять и вылить воду, когда услышала: