Annotation

-

👉 О чем, вы уже знаете, да?) Из аннотации к первой книге:

"Он рождался и умирал много раз, впрочем, как все мы. Но есть разница: он помнит все прошлые жизни, их бесценный опыт. С этим опытом и огромными возможностями он уже больше, чем человек...."

Продолжение горячей истории графа Елецкого. Однозначно читать!

Ваше Сиятельство 6 (+иллюстрации)

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Ваше Сиятельство 6 (+иллюстрации)

Глава 1

Божественная бойня

Артемида пронзительно и в то же время настороженно смотрела на меня. К моему удивлению богиня оказалась вооружена — ее великолепный лук был в левой руке. Голубой свет открывшегося рядом с ней портала отразился в глазах Небесной Охотницы, и они стали серебряными, как ее длинные волосы. Из второго портала появилась Воительница-Афина с копьем, а третьим неожиданным гостем оказался Асклепий.

— Успели! — сказала Афина, сжимая сверкающее оружие и настороженно оглядываясь.

И тут я почувствовал, что явлением троих Небесных поток ночных гостей не ограничится. Снова пошло волнение на тонком плане. Пространство словно всколыхнулось с разных сторон и разорвалось, дырами, чтобы впустить посланниц Геры — я научился чувствовать их задолго до появления. Сейчас я боялся только за Ольгу, не понимавшую происходящего и, конечно, напуганную.

Без сомнений, Ковалевская очень смелая девушка. В этом я убеждался много раз. Она себя проявила прекрасно на базе «Сириуса», когда на нас напал робот: без паники четко исполнила все, что я сказал, держалась строго за мной и моим щитом. И сейчас ее испуг от непонимания происходящего в палате, нарастающего страха за меня, был самой нормальной реакцией действительно смелого человека — Ольга полностью сохраняла самообладание.

Артемида вскинула лук и ровно в этот момент на тонком плане появились эринии: три, пять, восемь, двенадцать. И еще Арахна! Боги! Это так Гера бесится от отчаянья⁈ Арахну-то зачем⁈ Ах, понятно, она должна сковать меня на физическом плане или хотя бы забрать мое внимание. Величайшая действует наверняка. Она совсем свихнулась в своем стремлении свести счеты.

Почти сразу как божественная паучиха воплотилась в земном теле, сверкающее копье Афины пронзило ее сверху вниз. Вошло точно сверкающая молния, пригвоздив паучиху к полу. От удара я почувствовал, как вздрогнула кровать подо мной, услышал короткий, испуганный вскрик княгини — это случилось трех шагах от нее. Когтистые лапы Арахны отчаянно вспороли воздух и повисли плетями.

— Все неймется тебе, коварная ткачиха! — воскликнула Афина, гневно глядя на свою давнюю противницу.

Артемида с невероятной ловкостью отбивала атаку на тонком плане. Тетива пела, а сама Охотница чудесной ловкостью и грацией поворачивалась то в одну, то в другую сторону к налетающим косматым тварям. Стрелы богини, точно тонкие, серебряные молнии, разили без промаха. Я и раньше видел, как владеет своим луком Охотница, но никогда не наблюдал ее бою, когда важна точность и быстрота каждого движения. Двенадцать стрел — двенадцать косматых голов, пронзенных насквозь. При чем каждая в правый глаз. А затем миг тишины, в котором я особо ясно почувствовал восторг и одновременно сожаление. Большое сожаление, что в этой ситуации лежал в полной бесполезности, в бессилии даже защитить Ольгу.

— Радости тебе, Астерий! — первой заговорила Афина. — Сколько времени утекло, а ты не слишком вспоминал обо мне. Верно, ты друг забывчивого Одиссея, — съязвила она, напоминая об обидном для нее расставании в Итаке. Затем добавила: — Ты и в этот раз чудом выкрутился. И здесь не вина твоей Артемиды — раньше мы не могли прийти. Гера ловко обманула нас. Сказала, что Перун ждет во Дворце Славы.

— Он действительно ждал, но какому-то пустяку, смысл его вопроса я уже не помню. Я даже подумала, что Громовержец подыграл супруге или она как-то перехитрила его, — продолжила Артемида, убрав лук и подходя ко мне. А затем, глядя мне в глаза, своими сияющими как северное небо, неожиданно, произнесла: — Прости, Астерий. Я была неправа, — ее голос стал тихий, мигом утратив боевой пыл. — Ты не виноват передо мной. Совсем не виноват. В тот день что-то затуманило мой ум и заставило без оснований злиться на тебя. Я никогда еще так не злилась. Это какое-то сумасшествие!

— Имя ему — Гера! — звонко воскликнула Воительница.

Артемида молча наклонилась и поцеловала меня в губы. Я обнял ее и сразу по телу разлилась такая сладость и сила, что от этой божественной волны закружилась голова. От нее, как всегда, исходило благоухание цветами акации.

— Арти! Скромнее! Здесь вообще-то его невеста! — раздался звонкий смех Афины. — Или тебе уже настолько все равно?

Асклепий, до сих пор стоявший безучастно по другую сторону от Ольги, обозначил свое присутствие многозначительным вздохом и шорохом золотых одежд.

— Саш, я выйду. Буду в коридоре, — Ольга направилась к двери, старательно обходя Афину и пронзенную копьем Архану. Паучиха была мертва, но мертва условно, ведь боги даже самые низшие бессмертны: ее тело скоро начнет оживать или исчезнет здесь и возникнет в другом месте, чтобы возродиться и снова плести паутину коварства.

Я не стал останавливать княгиню, понимая, что сейчас в палате ей совсем не по себе. Лишь поймал ее взгляд и с благодарностью кивнул ей.

— Асклепий быстро тебя вылечит. И через несколько дней я буду ждать нашей встречи во дворце, — сказала Охотница, садясь на стул рядом с кроватью. — Просто обратись ко мне, как будешь готов.

— К тебе во дворец с Ольгой? — наверное сейчас я задал очень глупый вопрос. Возможно, вопрос обидный для Артемиды, но у меня кружилась голова и эмоции раздирали так, что я больше не чувствовал ни боли, ни ядовитого холода.

— Зачем соединять земное и Небесное? — богиня вскинула бровь и улыбнулась, как бы намекая что наш прежний спор окончен в мою пользу, при этом остается неземная часть наших отношений, которые для нее важны.

Я поманил ее пальцем — сам бы не смог приподняться, к тому же Асклепий, зайдя с другой стороны кровати, уже колдовал над моим телом. Охотница потянулась ко мне, и я снова смог обнять ее, затем сказал:

— Я очень люблю тебя. И сегодня, с твоим приходом, этот день для меня стал счастливым. Наверное, самым счастливым за последнее время.

— Счастье и огорчения почти всегда рядом, как день и ночь. Я очень страдала, Астерий. Думала, что ты все-таки придешь в храм или хотя бы призовешь меня, чтобы мы могли объясниться. Для нас с тобой не замечать друг друга — это противоестественно и очень больно. Ты нужен мне, я это всецело осознала в последние дни. Поняла, когда мне стало не хватать тебя. Когда мысли, что время с каждым днем все больше разделяет нас, стали невыносимы. Я тебя тоже люблю, — она поцеловала меня в губы, даря трепетную волну блаженства.

— Но ты бы не пришла, если бы я не оказался на краю смерти? — спросил я, лаская ее серебряные волосы.

— Пришла бы. Я больше не могла выносить мысли, что ты отвернулся от меня, — она прижалась своей бархатистой щекой к моей. — Я вспоминала… — ее взгляд на миг метнулся к Афине, — вспомнила в эти дни то, что случилось, когда Одиссей вернулся домой. И лишь теперь поняла, как тогда было тяжело на сердце Ареты.

Охотница назвала Афину микенским именем, которое ей тоже нравилось и означало доблесть, но сейчас это звучало так неуместно, что Ясноглазая возмутилась: