Кхм, приличное платье на такую сумму точно не купишь, не говоря уже об обуви, аксессуарах и полагающихся мне по статусу украшениях. Беда, беда… Что же с этим делать? Ладно, придумаю позже. Сейчас надо заняться более насущным вопросом.

Пора возвращать себе положенную по рождению магию смерти. А помочь мне в этом нехитром деле могли только три ныне живущие женщины. Королевский род Эбирфайр испокон веков поклонялся мне и даровал мне свою веру, я же платила им милостью и благодатью.

И сейчас именно они способны возродить мою магию из небытия. Осталось только решить, кому именно писать. С бывшей королевой отношения у меня сложились так себе. На ее долю не выпадало множества испытаний, и от меня она почти ничего не требовала.

Сисилия, которую давно уже списали на покой, меня ненавидит и по сей день больше, чем собственную дочь. Так что даже не знаю, будет ли она со мной вести диалог или сразу попытается отомстить за ее же глупости. Все же характер у нее не сахарный.

Оставалась самая юная представительница этой семьи. Но и от нее можно было ждать подлянки, я неплохо так перед ней провинилась. По идее, я ее защищать должна была, а не подводить к самоубийству. Слава Высшему, она тогда не сиганула с той башни, а просто взорвала ее.

Выбор небогатый, но более или менее мне подходила только леди Кастадея, с нее и надо начинать. Смерть жениха не так критична, как гибель детей. Написать письмо труда не составит, в этом я всегда была специалистом наивысшего уровня, а вот найти подходящий флакон – дело непростое. Стекло без примесей встречается только в алхимических кабинетах, а тут их отродясь не водилось, семья не под тот магический профиль заточена.

Обыскав всю комнату, я смогла найти только флакончик с маслом Иланга. Что ж, придется им пожертвовать. Я без зазрения совести вылила все это добро в раковину. Так, сосуд для транспортировки найден и промыт, хоть какой-то плюсик. Теперь следует напрячь чужую память и вспомнить, где находятся листок и ручка. Письмо требовало от меня не меньше душевных терзаний, чем поиск сосуда.

На мое счастье, за окном был только рассвет и сочинять это чудо эпистолярного жанра я могла до самого времени подъема. Строчки ложились с трудом, подбирать нужные слова оказалось куда сложнее, чем заниматься сбором душ, даже во время войны племянников. Получилось оно скомканное и какое-то слишком трагичное. Не хотелось ничего подобного писать, но вряд ли по-другому она поверит в мои слова и намерения.

Запечатав все это дело, с удвоенной осторожностью переправила адресату и просто рухнула на кровать. Все! Ни сил, ни магии во мне сейчас не осталось. Какое же слабое тело мне попалось! Два пространственно-почтовых заклинания, и я выжата до нуля.

И как ее с такими магическими данными на отбор-то взяли? Моя невестка большей магией владеет, чем эта несчастная. Но делать нечего, придется ждать, согласится ли Кастадея мне помочь, иначе ждет меня полный и бесповоротный крах.

За что мне такая головная боль? Папенька, где я перед тобой провинилась? В отличие от сестрицы, в перебранки богов не вступала, с криминальными элементами замечена не была, по борделям не ходила. Так почему я сижу в теле недомагички в ожидании спасительного письма и с охотой на принца в перспективе? Он же мне не сдался, даже за бесплатно, а тут еще и бороться надо за него. Не понимаю, зачем такие сложности делать, почему просто не жениться на собственной фаворитке? Кто бы и что мне ни говорил, не поверю, что у него нет любовницы или даже целого гарема из красоток всех расцветок и мастей.

Как же болит голова, словами не передать! Такое ощущение, что она у меня сейчас просто отвалится и приделать ее на место уже не будет возможности. Сколько я так провалялась, унимая ее и тяжело дыша, не представляю, но из полуобморочного состояния меня вывел конверт, упавший на лицо. Мое же письмо вернулось ко мне.

Вздохнув, откинула надорванное послание. Стоп, оно надорвано! Тут же подскочила на кровати и потянулась за черным конвертом. В него был вложен только клочок пергамента и полный флакон с рубиновой жидкостью. Подрагивающими от волнения пальцами расправила бумагу и прочла:

«Надеюсь, вам оно принесет больше счастья, чем мне».

Неровные строчки подрагивали, а кое-где и вовсе красовались не успевшие высохнуть капли слез. Осторожно, будто самую дорогую рукопись, я поднесла к глазам хрустальный сосуд, заполненный жизненно необходимой мне сейчас кровью.

Он был наполнен под завязку, хотя я просила всего лишь капельку, этого было бы достаточно. Откупорив крышку, я дрожащими руками поставила сосуд с ценным содержимым на тумбочку. Устроилась поудобней на кровати и облизала эту самую крышку.

А вот дальше и началось светопреставление под закрытыми веками. Тело буквально ломало, перестраивая светлые и неокрепшие каналы к новой магии. Каждый нерв скручивало и покалывало. Каждый поток магии, отрывался от тела и возвращался обратно жарким огнем, прожигающим до мозга костей.

Я лежала на постели и даже стонать от непереносимой боли не могла, связки окаменели и не хотели поддаваться для крика души. После очередного приступа в районе шеи я просто провалилась в состояние невосприятия. Сознание принудительно отделилось от физической оболочки, и, словно паря над собой, я смотрела на извивающееся сломанной марионеткой тело.

Наблюдая за собственными мучениями, я испытывала только отголоски сильных эмоций и приступов боли. Будто бестелесный призрак, я парила над кроватью, вглядываясь в знакомые, но абсолютно другие черты.

Мое тело извивалось и, подобно израненной кукле, скользило по простыням, подчиняясь магии, что вновь наполняла не привыкшее к таким встряскам тело. Если судить по часам, то эти муки длились уже третий к ряду час. Слабенькая была бывшая хозяйка, уж очень долго шло принятие.

В голове медленно затихал гул, а я лежала и смотрела мутными глазами в потолок, украшенный резной лепниной. Единственным желанием было пойти и прикопать кого-нибудь под шикарным парковым дубом, что назойливо маячил за окном. Строчки для ответного письма благодарности легли на бумагу значительно быстрее, чем в первый раз. Я от всего сердца желала счастья этой крошечной принцессе. Надеюсь, и сестрица не откажет мне в маленькой просьбе.

С письмом было покончено. Расслабившись, я приняла позу лотоса и погрузилась в глубины сознания, туда, где начинались владения Леди Смерти и Матери Прародительницы, куда велением отца более никто из богов не имел доступа – в Колыбель Перерождения. Моя точная копия, только с черными волосами и глазами, весело покачивала туфлей, потягивая из высокого стакана коктейль.

– Валдестия! – радостно воскликнула та. – Наконец-то, я уже заждалась. Думала: ты раньше оживешь.

– Ожила-то я раньше, вот только в твою дурную голову не закрадывалась мысль, что смертное тело не может обладать божественной магией?

– Ой, – пискнули мне в ответ, – я как-то… Ну, ожила и слава всевышнему.

– Или не подумала? – перевела я ее замешательство.

– Ну да, я не подумала об этом, – пожала хрупкими плечами девушка. – Но ты тут, а значит, у тебя все получилось, как надо.

– Аурестия, – рыкнула я, – к чему весь этот цирк?

– Сестрица, понимаешь, тебе пора выйти замуж и перестать на всех срывать свою злость. Ну, а вообще, если серьезно, то мои люди донесли о том, что Майкл – твой, кстати, муж…

– Бывший муж! – рявкнула я так, что пространство задрожало.

– Это не столь важно, – отмахнулась сестра, поправив темную гриву. – Он готовит диверсию, а твоя божественная сила, к его огромному огорчению, не канула в лету, а перешла вместе с душой в мир смертных. Как я вижу, вся магия при тебе.

– Точно! – я хлопнула себя по лбу. – Что там с Кастадеей Эбирфайр? Ей спасибо за мои вновь обретенные способности.

– Потом решим. Пока же я заморозила все твои комнаты в главном замке, туда сможешь попасть только ты. И, как я поняла, перенести вещи тебе будет вполне по силам. Насчет древних рукописей не уверена, но это ты сама попробуешь на чем-нибудь не очень нужном.