На мое спасение, в дверь позвонила моя дочка, приехавшая ко мне на выходные. Вместе с дочкой нам удалось убедить Юлю поехать домой, а не оставаться у меня на ночь.
Когда Юля уехала, я завалился в кровать и задумался, что, пожалуй, лучше не иметь никаких ожиданий и разочарований, чем расстраиваться, что жизнь идет не по твоему сценарию.
В конце концов, все, о чем я мечтал, сбывалось, но почему-то в тот момент, когда я забывал о своей мечте.
Записки извращенца
Крах феминистского мира
Однажды я был в походе на огромном озере Селигер в Тверской области. Когда мы возвращались из похода, наша маршрутка загорелась. Мужчины и женщины стояли на обочине и ждали, когда из Твери, за 200 километров от горевшего «Пежо», за ними пришлют другую машину. Я же ловил попутку, и удача мне улыбнулась. Меня подобрала семья из Химок на корейском Kia. Разговор зашел о смысле существования и о том, как я оцениваю существующий миропорядок. На что я разразился следующим монологом:
— Наш европейский, феминистский мир идет к своему закату. Так получилось, что после Второй мировой войны женщины из рук мужчин получили свободу, которая им была не нужна. В результате данной свободы женщины стали играть первую скрипку в семье, а потом уже и в политике, все больше и больше переделывая этот мир под себя. Некогда героический мир мужчин, где деньги служили достижению высших целей, был переделан в мир, где деньги стали финальной целью. Комфорт и деньги стали мерилом успеха. Больше не нужно стало воевать, строить безумные планы, жертвовать собой, нужно лишь иметь много денег.
Побочными продуктами феминизма стали равнодушие и трусость. Вещи перестали называться своими именами, мужчины перестали заступаться за женщин, а женщины перестали быть женщинами, превратившись в алчных чудовищ.
С детства стало внушаться, что все равно, что происходит у соседей, на твоей улице, если это прямо не касается тебя. Когда в гости к моему отчиму приехала сестра из Техаса с целью сдать в аренду свою квартиру в Москве и на реплику моей мамы, что все равно сдать квартиру можно только узбекам, а они квартиру все равно засрут и нет смысла делать дорогой ремонт, сестра отчима заявила, что не хочет слышать расистских высказываний. Правда теперь называется расизмом и контролируется даже самоцензурой. Люди опасаются говорить правду, боясь кого-то обидеть. Как будто правдой можно обидеть. Те же узбеки живут еще в относительно героическом патриархальном мире, где остались понятия «семья», «родина», и они готовы умереть за свой мир.
Понятно, что при столкновении нашего феминистского и их патриархального мира у нашего мира нет никаких шансов сохраниться и выжить. Уже через 20 лет на этой территории будет шариат…
Семья из Химок одобрительно кивала головой и спрашивала рецепты спасения, но рецептов у меня не было.
В данной книге я хотел бы представить серию рассказов о том, как в этих последних днях феминистского мира выживаю я.
Катя
Прошло девять месяцев, как умер мой друг Максим. Изредка я прохожу под его окнами на Большой Почтовой улице. И ведь не то чтобы при жизни мы часто встречались, но все же было хорошо иметь человека, который абсолютно тебя понимает и знает о тебе все. А я даже и не знаю, отвезли ли прах Максима на кладбище или просто где-нибудь выкинули. Теперь его привычка к одиночеству, полностью перешла ко мне.
Я уже вполне привык к своему одиночеству, и даже уже вполне успел полюбить его. Ведь это так удобно и комфортно, самому решать все свои проблемы, всегда заниматься тем, только, что хочешь именно ты. В моей теперешней жизни не было никаких упреков со стороны, теперь я сам себе ставлю цели, какими бы дурацкими они не казались людям.
Однако даже мне иногда необходимо общение. Со своими друзьями я либо разошелся, либо они просто-напросто умерли. Недавно в командировке в Челябинске я познакомился с потрясающе красивой тридцатилетней женщиной Катей. Это было обычное уличное знакомство на центральной пешеходной улице Челябинска на Кировке.
— Красавица, не покажешь мне город, а то ведь так и помру не увидев всех прелестей сурового Челябинска — сказал я, чтобы как-то завязать разговор.
Катя улыбнулась.
— Андрей — представился я.
Постепенно завязался разговор. Вместе с Катей мы прогулялись по Кировке, послушали уличных музыкантов, откуда-то взявшихся в Челябинске индейцев, видимо студентов одного из местных институтов. Потом прогулявшись по центру, мы пришли к большому колесу обозрения.
С высоты птичьего полета, Челябинск не казался мне таким уж и суровым, дым виднелся только вдалеке в промышленном районе, а так воздух по сравнению со столичным пьянил обилием кислорода.
Погуляв с Катей мы обменялись своими контактами. Я посоветовал ей почитать свои книги в интернете, она обещала как-нибудь заглянуть ко мне в Москву. Но из разговора с ней я понимал, что шансы на встречу минимальны. Дело в том, что уже была замужем, и даже более того имела любовника, с которым по ее словам недавно рассталась.
Следующим утром, в прекрасном настроении я ехал на такси к клиенту. Я буквально пожирал глазами все вокруг, в умилении меня проводили трамвайные пути проложенные вдоль частных деревянных домов с садами и огородами. Солнце всегда светит ярче, когда встретил того, кого давно искал. А я по всей видимости искал Катю. Прошло три года, после моего болезненного расставания, и я только сейчас в себе почувствовал силы для новых отношений. Конечно же этому способствовало время, которое я провел один, ведь со временем надоедаешь даже сам себе, а отчасти на меня повлияло мое последнее путешествие связанное с работой. Дело в том, что я проезжал самое грязное место планеты Карабаш. Здесь на фоне черных домов, возвышается медеплавильный комбинат, из него вытекает красная речка, а местный пейзаж безжизненные и по ландшафту напоминает лунный. На вершине огромной лысой горки стоит крест и камнями выложено «спаси и сохрани». Надеяться здесь не на кого, люди умирают от неведомых заболеваний. Посещение таких мест дает тебе понять, что твои проблемы — ничто, их просто нет, ты их выдумал.
Минул месяц. Близился мой сорок шестой день рождения, и пусть я выгляжу значительно моложе своих лет, но в последнее время ощущал дикую усталость. Мне хотелось уехать отдохнуть в любимую Азию, Таиланд или быть может Вьетнам. Вначале я пытался поехать с собой дочку Машу, но у четырнадцатилетнего подростка свои друзья, свои интересы и своя музыка. Поняв, что дочка во мне особо сейчас не нуждается, я понял, что должен сам обеспечивать свой досуг и поэтому вспомнил про Катю.
Я написал Кате «ВКонтакте» и предложил со мной провести неделю в Таиланде. К моему удивлению, Катя обрадовалась тому факту, что я ей написал. Она мне ответила в том духе, что к сожалению, в данный момент, она не сможет со мной поехать, но предложила прилететь к ней, и провести день рождение с ней в Челябинске.
И вот уже я лечу к Кате в Челябинск, знакомый аэропорт «Домодедово». Противоречивые чувства борются во мне, с одной стороны, я ничего не хочу кардинально менять в своей жизни, и меня полностью устраивает мое одиночество, а с другой стороны, мне нужно получать эмоции от жизни, мне нужно чувствовать тепло женщины.
Катя приехала встречать меня в аэропорт. Вместе с ней мы доехали площади Науки и пошли гулять по огромному парку. Минут через сорок мы пришли к большому пруду, народ кругом веселился и резвился в воде. Челябинск — это край озер и карьеров, и к моему удивлению, даже в таком большом городе, как Челябинск, в большинстве водоемов можно купаться.
После мы отправились в съемную квартиру, где Катя благородно позволив мне немного поспасть, перед тем как предаться любовным утехам. Проснувшись, я сделал Кате массаж, привезенным с собой тайским массажным маслом. Как полагается, вначале я обработал подошву Катиных ног, потом уже плавно перейдя на ножки, бедра, и спину с шеей. Потом я нежно спустился, и к Катиной радости стал нежно массировать область ее промежности.
