И – ничего больше! Они видели только расписанного под независимость и демократию троянского коня, но не могли разглядеть, что находится внутри его. Они видели, что немец ушел, но не видели, что господин[11] – эстонский буржуа – остался! Они видели уход одного генерала, но не разглядели, что на место одного их идет десяток! Кровавые псы оккупации заразили пролетариат вирусами националистического бешенства, и теперь эти вирусы начали развиваться – поставлять мировой контрреволюции хваленое пушечное мясо и неисчислимые кучи денег для эстонской буржуазии.

Так германская оккупация, не только разорив промышленность, но и одурманив классовое сознание рабочих, проложила дорогу троянскому коню буржуазии и подготовила почву, на которой теперь начали размножаться поганки независимости и демократии господ.

Пойте хвалебные гимны усопшему Балтийскому герцогству, независимовцы Эстонии!!

[…] Революция 9 ноября в Германии вовсе еще не означала, что поборники Балтийского герцогства добровольно уберутся отсюда. Даже пресмыкательство Ивана Поска не могло, по-видимому, заставить их побыстрее убраться в фатерланд. Задача буржуазии состояла в том, чтобы выпросить себе власть у немцев, прежде чем движение пролетарских масс задушит ее. Если бы в Эстонии не было социал-предателей, Поска в тот момент должен был бы их выдумать. Но на счастье буржуазии и на горе трудящимся, вывеска эстонской социал-демократической партии еще кое-где сохранилась, равно как и «независимость» еще не совсем была изъедена молью![12] […]

И сотсы[13], склонившись, стали подбирать то, что оккупационные генералы уже побросали частично или еще только бросали, и затем начали совать все это в рот буржуазии. Их тогдашняя резолюция требовала, чтобы «иностранные войска были выведены из нашей страны и наши, избранные на демократической основе, самоуправления, как-то маапяэв, уездные и волостные думы и т. д. были созваны, и, чтобы вся власть вместе с организацией продовольственного дела была передана в их ведение» (См. «Сотс.» № 1. – Таково было дословное содержание весенней программы В.Вельмана! Буржуазия и сотсы осуществили ее в кровопролитной классовой войне при помощи белого террора, при поддержке и ликовании финских мясников и мировой контрреволюции. «Коммунист» Вельман может гордиться, что он нашел эту «правильную» линию)[14].

[…] Делегации рабочих должны были отправиться в городскую управу и управление снабжения, чтобы контролировать и ревизовать их деятельность. Рабочие должны были выполнять при чиновниках роль дворняжек буржуазии, чтобы разгневанные народные массы не ринулись громить ее гнезда, а если и примутся громить – встретили бы здесь «своих людей», за спинами которых господа могли бы укрыться, как за щитом. Чтобы приукрасить в глазах рабочих эту мерзость, эти делегации – страшно сказать! – должны были потребовать, чтобы хлебный паек был увеличен до 1,5 фунтов в день, паек масла или жиров до 1 фунта в неделю, паек крупы до 3 и белой муки до 2 фунтов в месяц и т. д.

Это смешно, но это исторический факт: именно так сотсы 9 ноября 1918 года отправились «ликвидировать» Балтийское герцогство! Смешно потому, что в то время, как на улицах рабочие массы провожали гневными возгласами каждый генеральский мундир, сотсы рекомендовали рабочим «требовать» у тех же генералов хлеба, жиров и белой муки! Девять месяцев оккупации совершенно истощили рабочий класс, последние сбереженные гроши были проедены, последние тряпки проданы на барахолке, и посылать этих голодных людей, соблазняя их запахом жиров, добывать власть для буржуазии и новые бедствия для трудового народа – это было наглейшей насмешкой над рабочими! Кому нужны были эти «жировые делегации»? Конечно, не рабочему классу, а буржуазии!

К пресмыкающимся из стана буржуазии Зекендорф оставался глух и не хотел передавать им власть. Теперь «народ» в лице этих делегаций должен был занять их место. Но власть осталась бы 9 ноября по-прежнему в руках Зекендорфа, если бы рабочие не пошли своим путем. Рабочие «Двигателя» и «Целлюлозы» и слышать не хотели о выборах таких делегаций. Но на других фабриках нашлись люди, которые приняли участие в выборах «жировых делегаций». Но в то же время, и это главное, рабочие вышли на улицу!

Уже 8 ноября они пришли к ратуше с пением революционных песен. 9-го весь пролетарский Таллин был на улицах, и градоначальник уговаривал О.Штернбека и Н.Кёстнера, которые явились к нему во главе «жировой делегации», чтобы они попытались «удержать народ от ненужного возбуждения и опасных волнений», которые легко могут перерасти в «бунт». И – «представитель Эстонской социал-демократической рабочей партии ответил на это, что никто не возбуждал и не возбуждает народ. Эстонская социал-демократическая рабочая партия в своей сегодняшней листовке предостерегала рабочих от каких-либо выступлений, могущих повлечь за собой ненужное кровопролитие», – так описывает это историческое пресмыкательство перед немецким начальником и, вместе с тем, первые государственные выступления будущих государственных деятелей никто иной, как газета «Сотс.» (№ 1).

Конечно, не эта верноподданническая беседа, а массовая забастовка, массовые демонстрации рабочих и страх оккупационных властей перед могущими вспыхнуть «бунтами и беспорядками», позволили Поска 11 ноября провозгласить всему сельскому и городскому населению: «Настоящим правительство Эстонии оповещает, что оно возобновило свою прерванную деятельность…» – (у ведь 25 февраля эшафоты остались недостроенными, а тюрьмы они еще не успели до отказа набить рабочими. Прервали деятельность!).

11 ноября – это соглашение между приверженцами Балтийского герцогства и эстонской буржуазией. Тем самым эстонская буржуазия стала исполнителем первейшей и важнейшей заповеди Зекендорфа и приверженцев Балтийского герцогства: держать рабочих в узде!

При сложившемся к тому времени соотношении сил, кроме такого «законного наследования», не могло произойти ничего, ибо германские войска находились еще в Эстонии, и революция, разразившаяся в Германии, еще сюда, до этих белых и серых не дошла. Выполняя соглашение Зекендорфа с Поска, германский солдатский совет опубликовал извещение о том, что он «до тех пор, пока германские войска будут находиться здесь, будет заботиться о спокойствии и порядке» и что он «решил до последней минуты ни при каких условиях не допускать нарушения безопасности». Пятсовская газета «Рийги Театая» перепечатала это извещение, хотя оно и исходило от «иноземной власти». […]

Что это так – выяснилось 12 ноября, когда таллинские рабочие вновь вышли на улицу, на этот раз уже с определенным революционным лозунгом: долой буржуазное правительство! […]

Настроение демонстрантов 12 ноября было крайне революционным и ненависть рабочих была безграничной, ибо они видели, что правительство, которое, как говорили, столь сильно эстонским духом, опирается своим тщедушным телом на германские пушки. Безоружные рабочие (в большинстве с «Двигателя») вырвали у белых пулемет и тут же разбили его. Но неравенство сил было слишком велико, и правительство Поска удержалось. Оно смогло продолжить свою «прерванную деятельность» и первый легально вышедший номер «Коммуниста»[15], разоблачивший позорные действия буржуазного правительства 12 ноября, был конфискован. […]

И таким образом белые с помощью лжи добились в Эстонии того, что их правительство взобралось на облучок!

В такой обстановке 20 ноября собрался с разрешения Зекендорфа буржуазный маапяэв, а накануне вечером, без всякого разрешения и против воли буржуазии и социал-предателей, Таллинский Совет рабочих депутатов. Единому фронту эстонской буржуазии и капиталистов союзных стран Таллинский Совет рабочих депутатов противопоставил единый фронт международного пролетариата и, в первую очередь, эстонского и русского пролетариата. Эстонской демократической республике – Эстонскую советскую республику. Мировой контрреволюции и империализму – международную революцию трудящихся и коммунизм. В то самое время, когда жалкие герои февральской контрреволюции болтали о независимости и любви к отечеству, нетерпеливо ожидая телеграммы-молнии о прибытии английского флота в Балтийское море, Таллинский Совет рабочих депутатов решил обратиться к пролетариату России со следующим обращением: