Утром адъютант долго стучался, наконец, решившись войти в спальню. На кровати мирно лежал уже закоченевший труп генерала Януша Мокрицкого. Рядом лежала шёлковая удавка и визитка с аббревиатурой ВЧК. Можно было инициировать его смерть от бытового случая, но нам нужна была громкая акция. Пока адъютант бегал в штаб доложить о случившемся, хозяева заглянули в комнату, разнеся весть о чекистах. В эту же ночь на городских улицах пропали два патруля. Их трупы были найдены местными жителями на городских пустырях. На следующее утро местные газеты разнесли новость о длинных руках ВЧК.

Отряд же уходил дальше. Пусть теперь поляки напрягутся, бросят боевые части на прочёсывание лесов, усилят караулы. Одним словом страх за свою жизнь создаст нервозность, а это значит, что они будут больше думать о личной безопасности, а не о военных делах. Одно дело погибнуть на передовой, и другое дело ожидать, что на тебя нападут в глубоком тылу. Следующие две акции были проведены в Вильно. Полковник Ярусельский, начальник штаба армии генерала Листовского, был застрелен на ступеньках здания штаба, а командир прибывшей из Варшавы свежей бригады генерал Волобуевский взлетел на воздух, сев в автомобиль. В автомобиле была найдена визитка ВЧК, а из толпы, собравшейся вокруг полковника, кто-то бросил скомканную бумажку. Когда офицеры отогнали толпу и бумажку развернули, увидели надпись «ВЧК». Газетчики вновь осветили эти события под заголовками: «До каких пор будут гибнуть герои!» или «Пора положить конец подлым действиям ВЧК».

Парни базировались в лесу в палатках, а я с несколькими бойцами прибыл в город, устроившись в разных гостиницах в разных номерах. Почитав газеты, решил повидать редактора одного из издательств.

– Пан Банионис?

– Я не пан, я гражданин Римус Банионис. С кем имею честь?

– Почитал вашу газету за сегодняшний день и мне очень не понравились заголовки.

– Мне дают указание, как писать, иначе меня выгонят, а мне надо кормить семью. А вы тот самый убийца? Что вы хотели от меня?

– Хотел бы дать вам интервью.

– Простите, я не готов к нему, но давайте экспромтом.

– Не мучьтесь с вопросами. Я дам короткое интервью о целях моей миссии.

– Я записываю.

– Польша – это страна с древней историей. Удивительный факт психологии поляков заключается в том, что они, являясь исконными славянами, тянутся к англосаксам. Те их используют как шавку, которая гавкает, и даже может укусить, но не более. А поляки, словно сомнамбулы, не желают видеть, что они холопы для Англии, Франции или Германии. Их удел – это буфер между Россией и Европой. 150 лет Польши вообще не было как государства, будучи разделённой между Россией, Пруссией и Австрией. Только в России она являлась одним из самых развитых регионов государства, австрийцы и германцы держали поляков на уровне колониальных туземцев. Вы разве видите польские товары на рынках просвещённой Европы, видите равноправные договора с поляками? Этого нет. И вместо того, чтобы консолидироваться со славянским миром, торговать со страной, имеющей огромные запасы всего, богатеть на этой торговле, польские паны заглядывают в рот Европе, и имеют желание лишь грабить Россию. Польскому крестьянину до Европы и дела нет, они спокойно живут и работают, вполне дружески относятся к россиянам. Правда, пропаганда проводимой Сеймом политики ненависти к России усиленно прочищает их умы. А теперь давайте вспомним, сколько польских революционеров устраивало покушения на русских императоров, наместников и высокопоставленных чиновников – десятки, если не сотни. Пришла пора русским революционерам уничтожить тех поляков, которые мешают жить России. Как говорится, что посеяли, то и пожали. Их никто не трогал бы, но они решили напасть на нашу страну. Пусть теперь получают оплату той же монетой. Вот об этом я хотел сказать читателю».

– Я обязательно опубликую это интервью. Как вас называть?

– Командир диверсионного отряда ВЧК.

– Так у вас тут отряд?

– Конечно, я один не справлюсь, ведь у Польши много генералов и горластых политиков, которым придётся либо заткнуться, либо умереть.

– Я – патриот Литвы. Они всегда угнетали и грабили нас. Я буду только рад, если вы убьёте побольше этих панов.

– До свидания, гражданин Римус Банионис.

На следующий день в местной газете вышла статья с моим интервью.

– Сэм, ну ты теоретик, ты бы ещё Адама вспомнил. Судя по тому, что это имя очень популярно в Польше, похоже, что первым мужчиной был поляк.

– Ха-ха-ха. Провернём ещё одно дельце, тогда и уйдём из города.

Ресторан «Вильно» был полон посетителей. Время было почти 23.00, на улице стоял тихий летний вечер.

– Збигнев, сейчас мы сработаем официанта, а ты должен сделать следующее…

Я подошёл к вышедшему через служебный выход покурить официанту.

– Пан имеет желание заработать тысячу франков?

– Имеет, а что нужно сделать?

– Подойти к тому автомобилю и сказать, что пани Ядвига сидит в зале.

– А кто там?

– Её отец.

– А она сидит в зале?

– Сидит. Красивая женщина за столиком у окна ужинает с двумя господами.

– Да, припоминаю такую, точно сидит. А что он сам не зайдёт?

– Если бы мог зайти, вас бы не просили.

– Давайте деньги.

– Вот тысяча франков.

Мужик пересчитал деньги, положил их в карман и отправился к угнанному Нельсоном автомобилю.

Лично я понятия не имел, как зовут эту девицу, просто заглянул в ресторан, высматривая, где изволят ужинать и что пьют интересующие меня господа генералы, попутно увидев сидящую за одним из столов симпатичную девушку. А тут ещё и официант, вышедший на улицу, попался. Вот и сымпровизировал.

Тем временем официант подошёл к машине, нагнулся к окошку и получил порцию хлороформа. Его затолкнули в машину, скрутили и раздели. Збигнев нацепил на себя униформу, взял заготовленную бутылку дорогого вина и отправился в ресторан. В зале, стоя у барной стойки, его страховали модно одетые Серж и Клык. Диверсант, заглянув на кухню, захватил поднос, поставил на него бутылку и подошёл к столику.

– Паны, это «Бордо» есть презент от ресторана. Разрешите, паны!

Збигнев легко разлил вино по бокалам, оставив бутылку на столе, и удалился в сторону кухни.

– За нашу победу, паны офицеры!

Два генерала и полковник выпили по бокалу. Увидев это, парни вышли из зала. Через час в ресторане была полиция, вызванная в связи с отравлением польских военных. В углу барной стойке лежала визитка «ВЧК».

Переночевав в лесу, отряд уходил из города. С утра вокруг Вильно началась суета: конные патрули, облавы, засады, опросы местных жителей и прочие поисковые мероприятия. Из-за этого пришлось сворачивать с главной дороги в леса. Вокруг были леса Полесья, а это очень непростые леса.

– Твою дивизию, Сэм, потонем в этих болотах! Проводник нужен.

– Проводник нужен.

Вечером мы вышли к зачуханной деревеньке. Судя по говору, разговаривали жители на смеси польского и литовского. Серж проинструктировал товарищей.

– Это Жмудь, здесь доверять никому нельзя.

Бойцы остались в лесу кормить комаров, а трое, включая меня, подошли к сходке мужичков.

– Христиане, заплутали мы малость. Как на гродненский тракт выйти?

– Так напрямки и идите.

– Это я и без вас знаю, что напрямки. Да болота везде, а как по сухой земле пройти?

– Так тогда по тропе деревенской идите. Как раз на тракт выйдите рядом с Арамой, а оттуда до Гродны сутки ходу.

– Нам бы Арамы лесом обойти.

Мужики потарахтели на своём языке, переглядываясь.

– Подкинешь деньжат, товарищ революционер, можно и провести.

– Не вопрос. Тысяча франков подойдёт?

– А злотых нет?

– Злотых нет, бери франки – это намного больше ваших злотых.

– Хорошо, отведу.

– Пошли, Сусанин.

– Моя фамилия Чабайс, а Сусанина я не знаю. Куда на ночь глядя идти, отдохните, а рано поутру отправимся. Болота спешки не любят.

Все понимали, что ночью по болотам шлёпать явно не вариант, поэтому согласились.