— Ох… — вздрагивает Кит, глядя на Люси, вышедшую из-за спины Марго. — Ох, Люси, — выдыхает она, и нижняя губа у нее начинает дрожать.
— Не плачь, мам.
— Все нормально, у меня водостойкая тушь.
— Как я выгляжу? — спрашивает Люси, немного волнуясь.
— Ты выглядишь идеально.
— Ты тоже, мама, — говорит Марго, снова глядя на сестру с некоторым удивлением.
— Правда?
— Еще какая правда!
— Я не хотела подводить своих девочек.
В дверь снова кто-то стучит.
— Тут все одеты?
— Мы всегда одеты. — Марго впускает Йонаса в комнату.
— Ничего такого, просто я подумал, вдруг вы хотели бы сделать на память несколько снимков из комнаты невесты. Вы можете продолжать заниматься своими делами.
Люси улыбается. По тому, как Йонас смотрит на Марго, ясно, что он без ума от нее. А если она это не замечает, придется с ней серьезно поговорить.
Марго смотрит на сестру:
— Мы можем и не соглашаться, Люси. Как ты хочешь?
Люси ослепительно улыбается Йонасу:
— Хочу, и с удовольствием! Спасибо… Что? — Она вдруг замечает, как переглядываются сестра и мать.
— Ты же вроде не хотела. Сменила пластинку.
На подъездной дорожке сигналит машина.
— О, это, должно быть, Том, — говорит, немного волнуясь, Люси. — Мне пора.
31
За время отсутствия Тома и Люси дом переворачивается вверх дном. Мебель передвигается подальше. Тарелки и столовые приборы извлекаются из ящиков. Лед сыплется в ведра. Бутылки занимают свои места. Все вокруг суетятся. Даже Хлоя и Мэй. Они как раз и пересчитывают столовые приборы и раскладывают салфетки. Каждому в доме нужно занять руки, сосредоточиться на делах, отвлечься от своих мыслей и удручающих новостей.
Приезжает Сибелла. В великолепном желтом платье изо льна. Марго помогает ей выгружать из машины банки с вареньем, только что срезанные розы и букетики из высушенной лаванды и пшеничных колосков. Вместе с Евой они расставляют цветы в доме и шатре. Когда они заканчивают, воздух вокруг наполняется ароматами позднего лета.
Возвращаясь из шатра, они видят Хлою и Мэй, которые кувыркаются в траве на склоне холма.
— О боже, — говорит Ева, глядя на зеленые пятна на их еще совсем недавно безупречно белых платьях; трава застряла в их волосах. — Мы еще праздновать не начали, а они! Только посмотрите.
— А тебе это ничего не напоминает? — спрашивает Марго с лукавой улыбкой. — Люси всегда хотела победить, помнишь? А если у нее не получалось или мы не давали, устраивала настоящую истерику… — И, видя, как нахмурилась Ева, добавляет: — Да ладно тебе. Я имею в виду сейчас только платья. Да всем плевать на какие-то пятна от травы! Пусть девочки развлекаются. — Она сжимает руку сестры: — Есть вещи и поважнее.
Ева закусывает губу:
— Да, это точно. Есть вещи и поважнее.
Но как только Люси и Том вместе с родителями возвращаются, настроение в Уиндфолзе меняется. Молодожены вываливаются из старенького джипа Тома раскрасневшиеся и взволнованные, сверкая кольцами и улыбками и принимая поздравления, поцелуи и объятия. Вместе с ними на дорожку въезжают гости — один автомобиль за другим, неиссякаемым потоком. То и дело хлопают пробки шампанского, звенят бокалы, отовсюду сыплется конфетти. Кто-то пытается высыпать рис прямо из пакета, пакет вылетает из рук и со всего размаха попадает прямо в голову Тома.
Марго немного отстраняется и наблюдает. Йонас, одетый в облегающий темный костюм и белую рубашку, снимает гостей. Она замечает восхищенные взгляды, которые то и дело устремляются к нему, и чувствует нечто странное. Ее охватывает какое то незнакомое ощущение. О боже, думает она, это что, ревность?
Она проталкивается сквозь оживленную толпу чтобы найти Еву.
— Черт возьми, — говорит она тихо, — их так много! Как думаешь, у нас хватит на всех еды?
Ева кивает. Ее лицо совершенно спокойно.
— Да, Марго, у нас достаточно еды, — говорит она, глядя на гостей.
— Ну еще бы! Ты чертов гений, ты знаешь об этом?
Ева слегка улыбается ей:
— Спасибо!
— Ты сама в порядке? — беспокойно спрашивает Марго.
— Не сейчас, — говорит она и отворачивается, чтобы сестра не заметила слезы у нее в глазах.
К дому подъезжает старенький фургон, из которого вываливается разношерстная компания друзей Тома. Они ловко перетаскивают инструменты и аппаратуру на небольшую импровизированную сцену в саду. Быстро настроив гитары и проверив усилители, они начинают играть любимую песню Люси. Марго наблюдает, как Люси, визжа от восторга, сбрасывает туфли и тянет Тома к сцене для их первого зажигательного танца. Ее сестра в огненно-красном платье, с разлетающейся гривой светлых волос, сверкая белозубой улыбкой, танцует босиком на зеленой траве. И Том изо всех сил старается не отставать от нее и тоже не может стереть улыбку со своего лица. Марго чувствует, как в сердце, несмотря на радость, поднимается боль.
День клонится к вечеру. Шампанское льется рекой. Кто-то притаскивает в шатер бочонок местного эля. Зажигаются лампы на яблонях. Из дома вытащили все подушки, на которых можно сидеть. После новостей Люси все, кажется, перестают осторожничать и сдерживаться и, наоборот, пытаются насладиться моментом. Ощущение carpe diem охватывает всех, кто оказался в этот вечер здесь. Эндрю разжигает костер, воздух наполняется дымом и жаром, дрова трещат и пускают искры. И как будто что-то первобытное, дикое охватывает поляну. Диджей встает за пульт и наполняет ночь глухими басовыми ритмами.
Марго стоит поодаль, опустив ресницы и вдыхая запах костра. Нечто похожее на страх шевелится у нее в животе. Она открывает глаза и видит мать. Кит стоит с другой стороны, скрытая легкой завесой дыма, и наблюдает за ней. Их взгляды встречаются. Яркие сполохи огня отражаются в зрачках Кит. Марго думает, что они с матерью, точно спутники одной планеты, вращаются каждая по своей траектории, соблюдая дистанцию. Наконец она сглатывает и отворачивается. Не сегодня, говорит она себе. Сегодня она не позволит никаким воспоминаниям овладеть ею.
Том с удрученным видом стоит возле бара в шатре. Марго подходит и вкладывает в его руку бокал с шампанским. Оба смотрят на Люси, которая сидит на тюке сена и о чем-то живо говорит с друзьями.
— Она потрясающая, — замечает Марго.
— Еще какая. Она даже слушать меня не хочет, когда я прошу ее поберечь себя хоть немного. Но на нее же невозможно сердиться. Смотри, — говорит Том и кивает на Люси, которая, шурша платьем по траве, отправляется танцевать с подругой.
— Совершенно невозможно, — соглашается Марго. — Уж поверь мне, я всю жизнь пытаюсь.
Оба замолкают. Она спрашивает себя, не слишком ли перегнула палку с этим вот «всю жизнь». Но терзаться по этому поводу бесполезно — невозможно не спрашивать себя, сколько еще ей суждено прожить, и невозможно ответить на этот вопрос. В Люси сейчас столько жизни. Наверняка же операция и лечение избавят ее от болезни. Совершенно невозможно представить мир без Люси, без ее чистоты и силы.
Рядом вдруг вырастает Йонас и кладет руку на талию Марго. Он снимает камеру с шеи и дает ей:
— Смотрите.
Марго с Томом склоняются над дисплеем, где один за другим прокручиваются снимки. Портрет Мэй, ее огромные синие глаза над желтой розой. Сияющая счастьем Люси выходит из машины. Марго и Ева около самого входа в шатер склонили головы друг к другу и о чем-то тихо переговариваются. Счастливая Сибелла прижалась щекой к плечу Теда. Кит на кухне в окружении поклонников, друзей Люси. Гости — они смеются, танцуют. И еще один снимок, сделанный с другой стороны входа в шатер: Люси и Том стоят, прижавшись лбами, закрыв глаза, застигнутые в момент особенной, тихой близости.
— Потрясающе, — говорит Марго, не в силах прийти в себя.
— А иначе и быть не может, — кивает Ионас. — Здесь же все дышит любовью! — Он берет ее за руку: — Марго, у тебя невероятная семья.
Она смотрит ему за плечо и видит Еву, которая кружит Мэй так, что маленькие ножки болтаются по ветру. Видит Люси, танцующую с Тедом, одетым в мятый льняной костюм. Рядом Эндрю неловко вальсирует с Кит. Она смотрит на них на всех и улыбается:
