Литмир - Электронная Библиотека

— Эта дорога не для нас… пока не для нас… пока…

В ее глазах застыла печаль, а в голосе прозвучали всхлипы.

— Но ты… ты ведь говорила… — я запнулся, как ребенок, который пытается узнать у взрослых, почему мир такой изменчивый.

— Когда я говорила тебе, что мы поскачем вместе… тогда я думала, что так и будет. Быть может… быть может, нас — Джервона… и меня… — нас изучали и пришли к выводу, что мы не нужны, — было просто мучительно видеть ее разочарование. — Поверь, мы не можем идти дальше. Только тебе идти по этой дороге, Керован. Возможно, мы уже выполнили свою роль, приведя тебя сюда, как и раньше, сопровождая твою леди. Ведь не просто же так мы встретились с вами обоими. Однако, что бы это ни было, теперь задание выполнено. И если когда-нибудь предоставится возможность нам послужить тебе — тогда вспомни о нас, Керован, — когда вступишь во владение своим наследством. Может быть, мы… Нет, скачи один… навстречу своей судьбе, веришь ты в это или нет.

И если придет такое время, — продолжила Элис, и выражение ее лица не изменилось, я по-прежнему слышал искорку надежды в ее голосе, — когда нам удастся беспрепятственно пройти по этой дороге, и никто не остановит нас — вот тогда, Керован, ищи нас и будь уверен, что придем мы с радостью. И с настоящего времени мы будем только ждать… сражаться и познавать… пока по этой дороге еще можно идти.

Я пожал ей руку и почувствовал, что она вздрогнула. Элис больше ничего не сказала, лишь вскочила на коня. Потом я пожал руку и Джервону. Он смотрел главным образом на Элис, будто, каким бы тяжелым ни было бремя которое она несла, он разделял его с нею. Они уехали ничего не сказав на прощание, и я стоял и следил за ними, а рядом стояла кобыла Джойсан и пони с поклажей на которого они нагрузили все свои припасы, последний их жест доброй воли для меня.

Они возвращались по дороге назад, оставляя меня в полнейшем одиночестве, и все во мне восставало против этого. Но все так же ощущал я такую силу в словах Элис, что не мог подобрать подходящего убедительного аргумента, чтобы вернуть их.

Не сразу после расставания я направился по дороге в противоположном направлении. «Только тебе идти по ней», — сказала Элис. Некоторое время после того, как они пропали из виду, так ни разу и не обернувшись, чтобы помахать рукой на прощание, я стоял и глядел им вслед. И лишь теперь осознал, сколь же много значили они для меня в течение этих нескольких минувших дней. Я отправился в Пустыню, убедив себя, что в Верхнем Халлаке не осталось никого, с кем бы я хотел поддерживать товарищеские отношения, или кому не было бы наплевать, что у меня могут возникнуть неприятности. За исключением, пожалуй, моей леди. И мне казалось, что она в безопасности, насколько это возможно в такой угрюмой и истерзанной непрекращающейся войной земле.

Не было ничего, так я думал, чего бы я пожелал иметь, владеть, знать. Словно тот, кого называли Керованом из Ульмсдейла, умер… и только его призрак путешествует, скачет, говорит.

Я всегда сознавал, что отличаюсь от других. Мне еще в раннем детстве было сообщено, что моя мать не может переносить даже моего присутствия рядом с собой, и поэтому меня отправили на самый край владении моего отца, где меня и воспитывали. Там у меня было всего два друга. Ривал, которого так притягивали к себе Пустыня и ее секреты, чего он никогда и не пытался скрывать. И Яго, покалеченный на войне человек, который обучал меня военному искусству, позже погибший ужасной смертью от рук врагов, бывших также и моими врагами, и с которыми я сражаюсь и ныне.

Нет! Даже в той битве с Тьмой я не был Керованом из Ульмсдейла; нет, я был другой личностью, из другого места (или другого времени), наполненный огромной силой, которая использовала меня, как если бы я сам вытаскивал меч. Если не считать того, что когда ее присутствие исчезло, свершив все задуманное, она забрала с собой и частичку Керована, его теплоту, любовь к жизни, веру в себя. Теперь я был опустошен, и только после ухода Элис и Джервона (познав сильную связь, что была между ними), я осознал, насколько же действительно опустошен.

Я потянулся к браслету Прежних, словно собирался молиться на него. Но только я не бормотал молитв, потому что хотя я, как и любой здравомыслящий человек, знал, что здесь таятся силы Могущества, понять которые не в состоянии ни один человек, но призывать их все же не мог. Все дело в том, что я это знал. Как и то, что они все еще следят за оболочкой человека, который затерялся внутри своего «я» в той же степени, как затерялся бы в их собственном мире.

Оставаться здесь дольше было бессмысленно. Вообще-то не верил я и в убежденность Элис в том, что, свернув с этой дороге, я приду в столкновение со своим будущим. Однако у этой дороги были свои хранители, а это означало, что по ней можно добраться до тех холмов. Я взобрался на кобылу, на которой раньше скакала Джойсан, привязал поводья пони с поклажей к седлу и наконец отправился вперед.

Серебристый блеск отражаемых лучей солнца исходил от узоров, вырезанных на каменистой поверхности дороги. Одинаковых знаков почти не встречалось (хотя рядом с этими символами всегда находились отпечатки ступней, лап и копыт). И я заметил, что все эти следы были направлены в одну сторону — в сторону гор. Еще одна загадка в добавление к другим.

Я следил, чтобы кобыла шла шагом. Потому что никак не мог избавиться от чувства, что я не один (возможно оно было послабее, когда рядом со мной ехали Элис и Джервон), да я и не думал, что за моим передвижением не будут наблюдать. Поэтому я вдруг поймал себя на мысли, что более пристально рассматриваю не дорогу впереди себя, а эти отпечатки. При солнечном свете они не изменялись, как это было ночью, когда казалось, что невидимые ступни шагают по ним, оставляя их контуры.

Сейчас же, присмотревшись к ним более внимательно, во мне возникло чувство отчужденности, вызванное принятием всего, что окружало меня. Когда я вдруг осознал это, меня охватил страх. А не околдован ли я каким-нибудь древним заклятием?

Я намеренно подвел кобылу к краю дороги, заставил ее шагнуть с покрытия на торф. Совершенно неожиданно кобыла замотала головой, сражаясь со мной, и гневно заржала, останавливаясь и отказываясь идти дальше. Она что, хотела шагать по более твердому покрытию дороги? Или же ею управлял кто-то другой, даже несмотря на то, что у меня в руках поводья? Возможно, это то же колдовство, под действие которого, как я подозревал, попал и я. Теперь мне больше не казалось странным, что стоит только закрыть на мгновение глаза, как я чувствовал (даже не глядя на пустынную местность вокруг), что скачу в какой-то компании, хотя, как мне казалось, никто из них и не догадывается об этом. Или, даже если и они знают о моем присутствии, то им на это наплевать, настолько они озабочены какими-то своими неотложными делами в каком-то другом месте.

И это чувство неотложности также овладело и мной. После первого осторожного шага кобыла перешла на рысь, хотя я и не побуждал ее к этому. Она держала свою голову высоко, мотая хвостом из стороны в сторону, словно на параде. Пони с поклажей трусил позади с левой стороны, пока не догнал нас, и вот мы уже скачем грудь в грудь.

Несмотря на то, что мы передвигались намного быстрее, чем раньше, все равно казалось, что холмы совершенно к нам не приближаются, словно отступая назад.

Не встречал я больше и никаких развалин вроде видимых мной ранее остатков башен. Возможно, эта дорога навсегда была заброшена и оставлена посреди царящей здесь дикости. Время от времени попадались овальные участки земли, подобные тому, на котором мы останавливались на ночь. Возле каждого тек небольшой ручеек, орошая добрый участок с травой, приглашая путника отдохнуть. Днем я свернул к одному из них, позволив кобыле и пони пощипать травку, сам же пообедал хлебцем, который запил водой. Потом я просто посидел, ни о чем не думая, вбирая в себя все, что окружало меня.

Лорд Имгри, Долины, Всадники-Оборотни, даже Элис и Джервон — все это исчезло из моей памяти. Я повернул браслет на запястье и, держа его таким образом (сначала прилагая усилия), начал призывать видение Джойсан. И оно пришло столь ярким, что мне показалось, что она и в самом деле стоит где-то передо мной, дожидаясь, с серьезным и вопрошающим выражением на лице… с тем самым, что я видел так часто, когда мы проводили те последние наши дни в Норсдейле.

38
{"b":"88102","o":1}