Пикап стрелой пронзал ночь, прямо над Грейси — в окошке — висела луна, и уносились прочь верхушки деревьев. Не в силах выносить сладкую пытку, она застонала и повернулась на бок.

Пикап продолжал нестись по темному скоростному шоссе, расстегнутая «молния» царапала ей щеку. Она прижала губы к его плоскому, вмиг отвердевшему животу. От внезапно нахлынувшей на нее волны наслаждения по телу прошла крупная дрожь.

— Не надо, — сквозь зубы пробормотал он. — Не сейчас. Пожалуйста, уймись, Грейси!..

Она скатилась на пол, когда он круто свернул с шоссе — на аллею, ведущую к его дому. Фонтан гравия осыпал кусты, мелкие камешки заколотили по днищу. Он резко ударил по тормозам, выключил зажигание и выскочил из кабины. Она, перегнувшись через спинку сиденья, искала свой свитер, когда он распахнул дверцу с ее стороны.

— Тебе это не понадобится! — Он ухватил ее за бедра и выволок наружу так быстро, что она не успела пискнуть.

Округа была пустынна, и все же она старалась прикрыть грудь рукой. Крепко сжимая ее ладонь, он, широко шагая, тащил ее за собой — полуголый, в приспущенных джинсах, очень похожий на молодца-ковбоя, которого играл. Его сапоги прогрохотали по ступенькам крыльца. Он повернул ключ в замке и, когда дверь распахнулась, не очень-то нежно втолкнул ее в дом.

Он с такой скоростью повлек ее к спальне, что ее бросило в дрожь. Ей было приятно сознавать, что красавец ковбой так ее хочет, но в то же время она очень боялась, что не сумеет полностью удовлетворить его. Она и зарядку-то в «Шэди Экрз» делала из рук вон плохо, а здесь ее ожидает, похоже, кое-что покруче обычных физических упражнений. Ее глаза испуганно округлились, когда перед ней раскинулось просторное, как прерия, и волнистое, как морская гладь, ложе, рассчитанное по крайней мере на сотню спящих красавиц.

— Уже поздно идти на попятную, дорогая! Боюсь, что точку возврата мы миновали добрые две недели назад.

Он сел на край кровати и с озабоченным видом стянул с себя сапоги, затем сдернул носки. Потом коротко вздохнул и, как баран на новые ворота, уставился на белую кружевную полоску, выглядывающую из ее полурасстегнутых шорт.

Сексуальное возбуждение в ней внезапно сменилось острым приступом беспокойства, смешанного с недоумением. Она пристально разглядывала фигуру сидящего перед ней мужчины и непритворно удивлялась тому, как ее угораздило попасть в такое в высшей степени неприятное и неловкое положение. Как могло случиться, что она стоит полуголая в чужой спальне» и чуть ли не навязывает себя мультимиллионеру Техаса, пресыщенному удовольствиями жизни плейбою, за которым по пятам волочатся самые шикарные женщины мира?

А затем он улыбнулся ей, и неловкость тут же исчезла, а в душе расцвели розы. Она предлагает ему себя потому, что сама хочет этого. Она наполняет амфору памяти гроздьями драгоценных воспоминаний, чтобы потом долгими одинокими вечерами согреваться изысканным вином. Он протянул к ней руки, и она доверчиво подошла к нему.

Пожатие его рук, обхвативших ее запястья, было сильным и нежным.

— Все будет хорошо, дорогая.

— Я знаю.

— Да? — Он придвинул ее к себе, поместив между своих раздвинутых колен.

— Да. Ты сам говорил, что никогда не берешься за дело, в котором не считаешь себя компетентным.

Он усмехнулся:

— Это почти правда.

Он взялся за пояс ее шорт и медленно совлек их с нее вместе с трусиками. Она оперлась одной рукой о его плечо и перешагнула через полоску ткани, радуясь, что наконец сделала это. Она чувствовала себя бабочкой, освободившейся от кокона, который долго держал ее в плену. Его взгляд скользнул по ее животу и остановился на пятачке, покрытом мелкими медными кудряшками.

Расхрабрившись, она ухватилась обеими руками за его локоть и настойчиво потянула вверх. Сообразив, чего от него хотят, он встал. Ее любопытные пальчики детально исследовали пояс его джинсов, потом скользнули под плотную ткань и замерли. Оказывается, Бобби Том не шутил. На нем действительно не было никаких трусов. Она заколебалась.

Легким движением кисти он взъерошил ее волосы:

— Продолжай, дорогая. Все в порядке.

Она опустилась перед ним на колени и, не отрывая глаз от пола, потянула вниз податливую ткань. Мощные, словно выточенные из бронзы лодыжки нетерпеливо дрогнули. Она привычными движениями помогла ему высвободить ступни из штанин, точно так же как много раз проделывала это в «Шэди Экрз», подготавливая стариков ко сну. Он пинком отшвырнул джинсы в сторону и вновь замер в недвижности.

Взгляд ее скользнул выше и задержался на поврежденном колене, изуродованном ужасными шрамами. Сердце ее содрогнулось от жалости. Она осторожно провела по жутким рубцам пальцами. Они были чуть выпуклыми на ощупь, и ей захотелось осыпать их поцелуями, чтобы ему не было больно. Она знала, что эти боли иногда не дают ему уснуть. Но медлить больше было нельзя.

Замирая от страха, внутренне сжавшись, как перед прыжком в воду, она резко откинулась на пятки и подняла взгляд.

— О-оу!..

Сказать, что увиденное ее потрясло, значило ничего не сказать. Она никогда не подозревала, что такое бывает. Она в общем-то знала, как все там устроено у мужчин, но никогда не думала, что это так мощно, огромно и крепко. Возможно, так выглядит свежий побег бамбука. Или росток баобаба. Короче, у стариков «Шэди Экрз» все было совсем по-другому.

Она сглотнула набежавшую слюну и наморщила лоб, впервые задумавшись о возможном несоответствии убожества спроса величию предложения. Впрочем, ей, пожалуй, не стоит сейчас беспокоиться об этом. Он как-нибудь устроит, чтобы она к нему приспособилась.

— Вот-вот может случиться несчастье, — пробормотал он.

Ее подбородок дернулся вверх, и она залилась краской. Перепуганная до смерти, она вскочила на ноги, глядя на него расширенными глазами.

— Прости меня, Бобби Том! Я совсем не хотела глазеть так долго! Я…

— Успокойся, малышка! — Он осторожно привлек ее к себе и усмехнулся. — Это не твоя вина. Ты все делаешь превосходно. Просто ты сводишь меня с ума, и существует серьезная опасность закончить все в десять секунд.

Она приободрилась, узнав, что не сделала ничего плохого, и даже нашла в себе смелость улыбнуться в ответ:

— Думаю, в этом случае мы повторим все сначала.

— Грейси Сноу, вы превращаетесь в маленькую развратницу прямо на глазах! — Он поддал пальцем и потащил с ее щей цепочку с перстнем. — Полагаю, нас ждет неплохая ночь.

Он приник губами к ее губам, опустив свои руки на свободу. Они бесстыдно блуждали по ее телу, ощупывая выпуклости и забираясь в укромные ложбинки. Она обвила руками его шею и не думала ни о чем, наслаждаясь горячими ласками.

Он подхватил ее под колени и, откинув одеяло, уложил в постель, предназначенную для сотни спящих красавиц. Но он отнюдь не был сказочным принцем, и его интересовали не только целомудренные поцелуи.

Их взгляды встретились, и она медленно раздвинула ноги, умирая от стыда и желания. Он улыбнулся и прилег рядом с ней.

— Ты просто великолепна, малышка!

Его такие бесцеремонные пальцы внезапно превратились в истинных джентльменов. Они чопорно пропутешествовали через заросли жестких кудряшек и замерли над распадком, словно обозревая открывавшийся с этой точки пейзаж. Постояв там некоторое время и изрядно утоптав почву, они стали один за другим спускаться к ложбинке, раскачиваясь, словно альпинисты на своих фалах, и едва соприкасаясь с трепещущей поверхностью стенок ущелья. Как истинные спортсмены, они многократно повторили этот маршрут.

Она словно обезумела, выгибаясь навстречу его ласкам.

— Пожалуйста! — выдыхала она прямо ему в губы. — Не останавливайся, прошу тебя, Бобби Том!

— Все будет хорошо, милая. Доверься мне.

Он осторожно раздвинул влажные складки и стал потихоньку массировать обнаруженный там бугорок. Ее дыхание перешло в стон, затем она глухо охнула и забилась в судорогах.

Стены спальни, казалось, содрогнулись от ее крика. Он крепко прижал Грейси к себе и держал так, пока спазмы не сошли на нет. Когда она поняла, что произошло, на глазах ее выступили слезы, выражение лица стало по-детски растерянным и жалким.