Последний поворот, знакомый знак населённого пункта и родные дороги, окончательно разводящие в разные стороны недавних приятелей.
– До скорого! – весело и громко попрощался Степан, спрыгнув на землю и забирая оставшийся скарб из крытого кузова грузовичка. Возглас был намеренно зычным, рассчитанным на возможное присутствие зрителей. В ответ только громко хлопнула дверь, недвусмысленно давая понять об истинном отношении к возможности этой новой встречи.
Нисколько не смутившись, Степан бодро развернулся и направился по знакомым улицам. К дому своей сестры Киры. День клонился к вечеру, и он был уверен, что застанет её дома.
***
– Привет! – бодро поприветствовал нежданный гость, перешагивая порог небольшой квартиры.
– Вернулся! – сдержанно ответила хозяйка, впуская беспардонного посетителя. – А что не к себе домой, а ко мне сразу? Поесть-попить? И почему по телефону не сообщил?
– А чо так неприветливо? Больше месяца не виделись, а так встречаешь! У меня дома нет никого. Ты ж знаешь! Холодильник пустой! Жалко чоли приютить с дороги?
– Ну хоть не лицемеришь! Честно говоришь, зачем пришёл!
– А чо так сразу то! Повидать пришёл! Давно не виделись! Да и устал, работал же всё время!
– Знаю я твою работу, работничек! Устал он! Бабушек обирать!
На мгновение Степану стало не по себе. Он посмотрел на сестру странным взглядом. Таким, каким смотрят на людей, обладающих сверхспособностями и неожиданно для своего словоохотливого нрава промолчал.
– Я пошутила, – ответила на это сестра. Но вдруг снова всмотрелась в брата и поняв смысл его молчания, воскликнула:
– Да ты и правда бабушек обманываешь! Какой ужас! Ты ещё хуже, чем я думала!
– У нас тут чё, парад белых пальто? Все сегодня меня воспитывают!
– Значит, нормальных людей больше! А ты г@внюк последний!
– Слушай, я только порог переступил! Ты чо так поступаешь? Я те брат или нет?
– Садись ешь, брат! – устало пригласила сестра к накрытому столу. – Я только с работы пришла, отдохнуть хочу!
– Ну вот это другое дело! – радостно засуетился гость, обратив внимание больше на первую часть фразы. Прошёл в ванную, не торопясь привёл себя в порядок и довольный вернулся на кухню, вольготно расположившись на стуле.
– Ну так как там дела у всех? – начиная уминать картошку с мясом бодро спросил он. – Как мама, Сергей?
– Ну хоть о родственниках вспомнил! Пьёт Сергей, как сапожник!
– А чо пьёт-то – удивлённо застыл брат. – Никогда ж вроде не пил!
– Да вроде не пил! А в последние полгода пьёт. С женой на пару.
– А жена-то чо пьёт, ей же на работе хорошо выглядеть надо. Да и Сергей работает. Когда напиваться-то успевают?
– Жена теперь не работает. Почему – не знаю, не говорят. Уволилась вдруг и всё. А Сергей вечером успевает набраться, а к утру выспаться. Один раз в запой на неделю ушёл. Прогуливал. Но долго, конечно, так длится не будет. Работа ответственная. Потерпят, потерпят и уволят. Что с ними делать ума не приложу! Устала я от всех вас! – вдруг неожиданно воскликнула Кира. – Один мошенник, другой алкаш! Уеду отсюда! Мне своей жизнью жить надо. А я тут на вас лучшие годы трачу!
– Да чо ты сразу «уеду». Давай денег дам, съездишь куда-нибудь, отдохнёшь!
И он с готовностью открыл сумку-бананку, показав увесистую пачку пятитысячных купюр.
– Да иди ты со своими деньгами! – безразлично ответила сестра, еле на них взглянув.
– Да чо истеришь-то, скажи, что хочешь!
– Хочу среди нормальных людей жить! Среди честных и трезвых людей! Поэтому и решила уехать!
– С чего ты решила, что я нечестный? Я успешный менеджер, шубы продаю! Чо, молодые шубы не носят? – начал наступательную тактику Степан.
– Носят, но не такие, какие ты продаёшь. И деньги они обычно на карточку переводят. Наличкой чаще пенсионеры платят. Сначала копят, потом из-под подушки последние достают и отдают таким как ты обманщикам.
У Степана снова появился этот странный взгляд. Ему почему-то вдруг стало невыносимо тошно. Всё бравое настроение улетучилось, сделав его мгновенно беззащитным.
– Всё равно у них деньги просто так лежали, – почему-то в оправдание тихо сказал он. – Были бы бедные, о шубах не думали бы.
– Угу, для тебя лежали! А может, они их на лечение откладывали или на новый телевизор, или … Да какая разница на что? Дело даже не в деньгах. Ты неуважительно отнёсся к почтенному возрасту людей. Сколько пенсионеркам было лет, ну примерно?
– Одна хвасталась, что будет восемьдесят, – просто ответил он. Ему уже не хотелось прикрывать правду. Теперь вдруг появилось злость, и он решил задавить ситуацию привычным цинизмом. Как это срабатывало с другими людьми. Но только не с сестрой. Она была тёртым калачом, закалённым в долгих семейных батлах.
– Точно, г@внюк, – не пытаясь даже замечать изменившееся состояние брата, прямо ответила Кира. – Засунь свои деньги куда подальше и вали отсюда.
– Если ты такая умная, почему ты такая бедная? Копейки считаешь? – огрызнулся на это Степан.
– Потому что трачу свою жизнь на уродов братьев. Видеть вас уже не могу! Старший г@вно, а ты ещё хуже! Правильно и сделала Наташка, что ушла от тебя! Мне тоже пора уезжать подальше. Из-за вас под раздачу попадаю, наказание от Вселенной получаю за чужие грехи.
Это было последней каплей. Степан выскочил из-за стола, вышел на балкон и прикрыв дверь, закурил. Он вспомнил свою неудачную попытку женитьбы, снова испытав приступ мучительной тоски и откуда-то из глубины души вынырнуло щемящее ощущение недооценённости и недолюбленности. Сколько себя знал, он всегда чувствовал к себе невыносимо снисходительное отношение. От всех: от брата с сестрой, мамы, отца. Женился и жена стала общаться с ним, как с недоумком. То ли в шутку, то ли в серьёз. Понять он этого не успел, поскольку терпеть такую ситуацию долго не стал и брак их быстро развалился.
– Что, не задался день? – вдруг услышал он откуда-то снизу.
Молодой человек посмотрел с высоты второго этажа вниз и в восхищении замер. В свете заката стояла прекрасная юная девушка. Она стояла у дерева палисадника в простой чёрной майке и такой же чёрной короткой юбке и улыбалась. Это была потрясающая улыбка! Светлая, открытая и абсолютно обезоружившая. Казалось, от неё исходило волшебное сияние. Клокочущая мрачная буря эмоций бесследно исчезла, поддавшись неведомой силе обаяния, закуренная сигарета замерла в воздухе, оставшись без внимания, а всё существо Степана вдруг окунулось в бездонное море какого-то небывалого неизвестного ему чувства. Он не мог понять, что это за чувство такое, как не мог понять, откуда эта девушка. Но точно знал, что где-то её видел. Просто не мог припомнить, где именно.
– Что ты тут делаешь? – только и пришло ему в голову её спросить?
– С тобой разговариваю!
– Ну это понятно! А до того, как я появился, что ты тут делала?
– А до этого меня здесь не было! – весело ответила она. Девушка была похожа на ученицу балетного класса. Сочетание аскетичной одежды, тонкого, лёгкого стана, длинных тёмных волос, собранных на затылке в пучок, создавало ощущение утончённой красоты.
– Я смотрю ты не любительница говорить о себе.
– А ты любитель задавать вопросы.
Послышался шум открывающейся балконной двери. Степан оглянулся.
– Что, с совестью своей разговариваешь? – примирительным тоном спросила сестра.
– Ты прям сёдня жжёшь! Что ни слово – огонь! С девушкой я прекрасной разговариваю, познакомься! – доброжелательно ответил он. Но снова взглянув на палисадник, обнаружил, что там уже никого нет.
– Что-то робкая твоя собеседница оказалась! – взглянув вслед за братом вниз, заметила Кира.
– Да, наверное, робкая, – согласился он, постепенно снова переходя в реальность диалога с сестрой. И, затушив сигарету, окончательно поставил точку в гипнотической магии очаровательного видения. – Что делать-то будем? – вернулся Степан к продолжению их разговора, возвращаясь с сестрой в квартиру.