Дарей опешил. По среди хранилища, стоял Златник и трое сомнительных личностей. Головы двоих были закрыты капюшонами. Они собирали золото в солидные мешки. Напротив старика стоял человек среднего возраста. Он был шепеляв в разговоре, имел толстые ноги и большие глаза. Был очень приметен яркой одеждою, перстнями и прической. Дарей сразу распознал мерзавца. За ним еще пару месяцев назад охотилась вся стража города Кихшо. Затем как-то порешали вопрос и охота на Безумца прекратилась. Он был замешан в множестве убийств, считался главным торговцем болотного зелья на Полуострове, а в самых злополучных кругах его называли главным магистратом бандитской Клоаки.

Он подошел к Дарею поближе, внимательно рассмотрев лицо, слегка похлопал его по плечу и сказал:

— Друг Златника, мой друг. Как-нибудь и с тобой провернем делишек. А сейчас погнали парни, у нас целая кипа монет. Вложим их в наше дело.

Сообщники Безумца унесли из хранилища гору монет. Дарей не верил своим глазам и подойдя поближе к старику сказал ему на ухо громким голосом:

— Как же так! Зачем ты дал деньги Безумцу?! Он же самый опасный головорез во всем городе!

— Выгода Дарей! Выгода! У нас с ним очень прибыльное дельце! Которое приносит банку Полуострова хороший навар! За это я даю ему большие ссуды! Которые возвращаются к нам вдвойне!

— Я слышал много различных сплетен на рынке! Люди часто обвиняют тебя в махинациях и покровительстве разным головорезам! Они в разговорах между собой без устали тебя бранят!

Старик с улыбкой посмотрел на Дарея и громким голосом сказал:

— В разговорах между собой они могут даже без устали меня избивать! Пойдем же наверх! Не стоит задерживаться в хранилище!

Дарей совсем позабыл про дело с которым он пришел к Златнику. Махинации, которые старик проворачивал с Безумцем вытеснили из его головы все остальное. Ходило множество толков. Одни говорили, будто Златник давно породнился с каким-то бандитом, выдав за него свою племянницу. Другие рассказывали про то, что старик получает бесчисленные взятки ото всех подряд. Порою толпа даже требовала расследований и судов над Златником со стороны Высших магистратов. Но все заканчивалось одинаково. Магистраты через пару лет менялись, а Златник так и оставался главой банка Полуострова.

В этот день Дарея ожидало еще одно знакомство. Чтобы привести свои мысли в порядок, он вечером вышел прогуляться в кипарисовый парк. Дул легкий весенний ветерок. Перед самым закатом он дошел до круглого храма, рядом с которым последний раз виделся с Анной. Неподалеку стояла златокудрая девица в белом одеяние. Она прислушивалась к деревьям.

— Летняя Зарянка. Очень злобная птица на самом деле, — произнес Дарей.

Девица вздрогнула от неожиданности. Она развернулась и удивленно спросила:

— Ты многое знаешь о птицах?

— Осторожнее! — воскликнул Дарей и повалил девицу на траву. Мимо ее золотых кудрей пролетела хищная Зарянка. Птица недовольно прощебетала и размахнув крыльями устремилась ввысь, прочь от кипарисового парка.

— Спасибо, — сказала девица и немного смутилась. Она испытала стыдливую симпатию к своему новому знакомому. Поднявшись и отряхнув свое белое платье, она отступила на пару шагов от него.

— Ты жрица света?

— Я учусь четвертый год. Скоро будет выпуск.

— А чему вас там обучают? — как бы невзначай спросил Дарей.

— Ты что не местный? По говору такого не скажешь. Но каждый житель Полуострова знает, что за раскрытие тайн Академии света можно несдобровать.

— А если я скажу, что я не с этих краев? Ты мне расскажешь о своей учебе? — спросил Дарей.

— И с каких же ты краев? — удивленно спросила девица.

— Пепельного леса.

Девушка округлила глаза. Она сделала еще два шага назад, а потом резко вытащив с пояса какой-то едкой приправы, распылила всю смесь Дарею в лицо и бросилась бежать.

«Вот же овца!» — подумал про нее Дарей. Он растирал свои глаза, но ничего не помогало. Весь кипарисовый парк расплывался перед ним, какой-то сюрреалистической картиной.

Когда Дарей добрался до дома то и вовсе ослеп. Он проспал до утра. Когда он проснулся, к нему постепенно стало возвращаться зрение. Отправив с посыльным письмо, Дарей объявил трехдневный перерыв в своем банке. Зрение полностью вернулось к нему только на следующий день. Решив не отменять второй выходной, Дарей собрался посетить арену. Посреди недели, там были не самые интересные бои. Но для него было важнее отдать дань памяти Йоне. Военная академия приказала распорядителям именно в этот день устроить бои в честь погибших в Благолесье мечников. Такие празднества считались хоть и устаревшими, но среди Высших магистратов был один очень чтивший древние традиции. Решено было проводить бои в середине недели, чтобы не тревожить жителей Кихшо лишними слухами, про несколько поражений, которые их армия потерпела в Благолесье. Народу в будний день соберется меньше обычного. Скорее всего не заполнят арену и на половину.

Зрители сидели на каменных трибунах в ожидании первого боя. На центр арены вышла пара бойцов, присмотревшись к которым Дарей узнал двух наглых стражей из квартала богачей. Они хорохорились и обещали своим поклонникам много крови. По соседству с Дареем присел беззубый пьянчуга. Он пихнул Дарея локтем в бок и ехидно пробормотал:

— Пара гиен! Вот увидишь! Они целый день будут сегодня разрубать на куски всяких доходяг и недоносков. Поставил на них все монеты. Надеюсь, что к вечеру обогащусь. Хе-хе.

— Надежда, прямо как сладкий сон наяву, — ответил Дарей. Он перенял эту фразу у часто повторявшего ее Златника.

— Чего ты мне там гонишь дуралей? — недовольно пробормотал пьянчуга.

Дарей посмотрел на него с презрением, но тот перевел свой взгляд в другую сторону. Пьянчуга внимательно всматривался вдаль. Через минуту он припал сначала на колени, а потом и вовсе распластался перед подошедшим к нему зрителем. Тот был одет в роскошный наряд из расшитых золотом тканей. Он пнул распластавшегося пьянчугу и тот кубарем скатился к нижним трибунам.

— Я к тебе Дарей, — прошепелявил Безумец. — Увидел тебя издалека. Вот подумал, подойду-ка к другу Златника.

— Привет, — холодно произнес Дарей. Он совсем не хотел продолжать разговор. Но помимо Безумца, севшего рядом с ним, его окружила стая головорезов. Проявлять неуважение в такой ситуации было крайне опасно.

— Так что, будешь ставить на пару гиен? Они сегодня порезвятся.

— Да нет, не собираюсь я на них ставить, — ответил спокойным голосом Дарей.

— Я думал ты деловой человек. На них можно хороших деньжат поднять. Можешь мне поверить.

— Да нет, дело не в этом. У меня с ними был нехороший инцидент.

— Какой еще инцидент? — спросил Безумец. Он осмотрел своих сподручных строгим взглядом. Даже у самых грозных головорезов, лоб начал покрываться потом. — Значит пара гиен, оскорбляет моих друзей, а я и ничего об этом не знаю?

Дарей попытался успокоить Безумца и сказал:

— Да ничего особенного не произошло. Они выгнали меня из квартала богачей несколько месяцев назад, на этом я с ними свое знакомство и закончил. Не бери в голову.

— Это для тебя ничего особенного. А для меня — это пятно на моей репутации.

— Мы тогда даже не были с тобой знакомы…

Но Безумец уже не слушал Дарея. Он отыскал глазами распорядителя и подошел к нему со всей своей бандой. Они окружили лысоватого здоровяка и скрыли от прочих глаз. Когда бандиты Безумца расступились у распорядителя шла кровь из носа. Он сдерживая ее рукой и размазывая по своей серой рубахе, быстро помчался в помещение под трибунами. Безумец проходя мимо Дарея похлопал его по плечу и сказал:

— Я все уладил. Будешь теперь мне обязан.

Безумец пошел в сторону самых дорогих лож в окружение всей своей свиты. Дарей остался наблюдать за боями почти в одиночестве. Зрители, заметившие его в компании Безумца, старались отсаживаться подальше.

Оба бойца, которых называли парой гиен бахвалились друг перед другом. Они били себя кулаком в грудь и красовались мускулами перед толпой. Затем показывали жестами, как перережут глотку своим соперникам. Но их бахвальство длилось ровно до того момента, как двери под трибунами открылись. На арену вышел тигр. Сначала один, за ним еще один. И так пока не набралось пятнадцать полосатых зверей. Они набросились на пару гиен и растерзали их в несколько мгновений. Тигры были очень голодны. Они достаточно быстро обглодали неудачливых бойцов и готовились запрыгнуть на трибуны, чтобы сожрать и зрителей. На арену быстрым шагом поспешили дрессировщики. Они копьями загнали тигров обратно под трибуны. Почти все присутствующие на арене были в ужасе. Несколько особенно кровожадных зрителей, наоборот восславляли богов, за то, что те ниспослали им такое зрелище. Дарей не находил себе места. Он не желал паре наглых стражей такого ужасного конца. Не дожидаясь начала следующего боя, он покинул арену. Посвящение Йоне не задалось.