— Фиолетовый жемчуг? — спросил Тнак.

— Видел когда-нибудь такой?

— Видел.

— Не повезло Бакерсу. Фиолетовый жемчуг хотя и ценен, но что он такое в сравнении с фиолетовыми бриллиантами. Я видел однажды такой на кольце, что носит на указательном пальце Геррлай. Говорят у него есть разрешение от Высших магистратов.

— Значит Полуостров больше всего ценит фиолетовые украшения? — спросил Тнак с большим удивлением. — По моему от них никакого толку. У меня самого есть кольцо с фиолетовым бриллиантом.

— Да неужели? — спросил Чарел без особой веры.

Тнак достал из сумки серебряное кольцо с фиолетовым бриллиантом и показал своему попутчику. У Чарела округлились глаза и чуть не отпала нижняя челюсть. Тнак положил кольцо ему в руку и сказал:

— Дарю. Ты предупредил меня о нападении, значит я обязан тебе. Теперь мы в расчете. Не люблю оставаться в долгу.

Чарел, хотел было возразить, но прикинул, сколько можно выручить за такое кольцо и отказываться от подарка не стал.

— Ты говорил, что они ищут заколдованные предметы, — сказал Тнак. — Фиолетовые бриллианты и жемчуг, насколько я знаю не относятся к таковым.

— Что? — переспросил Чарел. Он никак не мог оторвать взгляд от кольца.

— Какие заколдованные предметы ищет Полуостров?

Чарел спрятал подарок в карман и ответил:

— Геррлай нам никогда не говорил о чем-то конкретном. Но я слышал разговоры об оружии. Я конечно сначала не поверил в сказки про волшебные мечи и все такое, но однажды меня вызвал к себе Зверь. Я всегда был не в ладах с его помощниками, но тогда случилось что-то совсем оскорбительное с моей стороны. По крайней мере, они так считали. Зверь позвал меня в горы рядом с Перепутьем. Я подумал, что мне конец, но если бы я отказался, шансов бы не оставалось совсем. Оказалось, что Зверь решил меня припугнуть. Он достал здоровенный боевой топор с золотой рукоятью которую обвила ящерица, и ударил им о скалу, разломив гигантский валун надвое. Лезвие орудия светилось багровыми переливами. После того случая я больше никогда не сомневался, какие именно заколдованные предметы ищет Полуостров.

— Выходит Зверь тебя хорошенько напугал.

— Он обычный свирепый негодяй. Позор всего Полуострова. Если бы Высшие магистраты знали, какие злодеяния и махинации он допускает в Перепутье, они бы тут же его сняли. Как только доберусь до Четырехречья отправлю еще несколько писем Гиперболоиду. Вшивые сподручные Зверя все не смогут перехватить.

Чарел угостил Тнака сушеными яблоками и поделился оставшимся сиропом из ягод. Ливень не прекращался. Было решено ночевать в пещере. Чарел был сильно измучен горным походом. У него уже слипались глаза, но он никак не мог уснуть из-за подарка. Он чувствовал в нем какой-то подвох и наконец-то спросил:

— Тебе не жалко кольцо? Я тебе говорю, что фиолетовый бриллиант стоит целое состояние.

— Поверь мне, его сильно переоценивают, — ответил Тнак, слегка улыбнувшись.

— Похоже если все богатство на свете иссякнет, ты один будешь жить по-прежнему, — сказал Чарел и не в силах справиться с усталостью через несколько мгновений уснул.

Тнак всю ночь не сомкнул глаз. Он вспоминал остров Вулкана. Кольцо, которое он отдал Чарелу, было первой поделкой одного мастера по серебру. Оправа не очень удалась. У Тнака было еще несколько драгоценностей подаренных Аэстетом за службу. Все с фиолетовыми бриллиантами, кажется три золотых кольца и один серебряный кулон. Он ценил подаренные Аэстетом бриллианты намного меньше чем Демих. Все кроме одного, свадебного кольца. Болпир с одобрения царя заказал подарки для молодоженов у придворного мастера. Отец Алены так хотел порадовать свою дочь. Тнаку вспомнился и фиолетовый жемчуг. Совсем маленькая безделушка. Он много раз собирал его вместе с Аленой, во время отливов. Неужели кто-то станет за него убивать? А ведь прошло только четыреста лет. Он тогда никому и задаром не был нужен. Окромя Аэстета. Но Царь острова Вулкана хоть и разбирался в искусстве, но иногда был падок на какую-то дрянь; Картины каких-то никому неизвестных бездарей, написанных словно ножом по стеклу. Так о них отзывался один талантливый художник переехавший в Верхний город с Перепутья; Уродливые музыкальные инструменты из Вязи, у которых всегда были расстроены струны; Не говоря уже про кривые скульптуры слепого творца с города Лут; Что в них находил Аэстет, только ему одному было известно. Фиолетовый жемчуг и впрямь бесполезен. Тнак вспомнил про бриллианты которые они с Демихом окунали в бассейн. Ими, хотя бы, можно было кого-нибудь ослепить. Такими яркими они становились. А что касается фиолетового жемчуга. Сколько раз они с Демихом не пробовали, бассейн с Цветьем и Термалкой, их только растворял. Качество воды не менялось совсем, что растворили в ней жемчуг, что нет. Что касается здоровенного боевого топора с золотой рукоятью которую обвила ящерица, Тнак хорошо его помнил. Это был подарок Аэстету от Февраля. Царь затем отдал топор Арте. Они с Демихом закалили его вместе с несколькими мечами, луками, стрелами и парой доспехов с щитами. Тнак вспоминал, как Арта просил в тот вечер Демиха, чтобы не жалел ни капли Цветья. Прошлая закалка по мнению начальника охраны царя могла быть хлипкой. Но как золотой топор оказался в руках Зверя? По собственной воле Арта бы его не отдал в руки ни одному из торговцев Полуострова. Хотя с его смерти прошло почти четыреста лет. Наверное кто-нибудь из гвардии Клерико продал топор значительно позже.

Проснувшись рано утром, Чарел тотчас послушался указаний Тнака. Нужно было выходить, пока ливень не начался снова. К обеду им удалось преодолеть перевал. Вдали показался город Лоно. Они дошли до него поздним вечером. Улицы были заполнены празднующими. Несмотря на холод гулянья были в разгаре. Демих учреждал праздник за праздником, коль только слышал, от кого-нибудь, что в этот день принято праздновать то-то и то-то. Он уже и не помнил, что именно праздновать собирался. Но так за столетия наполнились улицы Лоно одним непрекращающимся весельем. Тнак свернул в тихий переулок, но и тут не удалось спрятаться от шума. Молодой ухажер играл и пел под окном, какую-то песнь о любви к даме своего сердца. Он перебирал струны на необычном деревянном инструменте. Правда играть получалось не очень хорошо, а пение больше походило на вой.

Выяснив, что Демих уехал, Тнак проводил Чарела в гостиницу. Он заселил своего попутчика на несколько месяцев. Гость хотел было возразить, уповая на то, что через неделю отправиться в Четырехречье. Но Тнак указал пальцем на восточную долину. Ее покрывали черные тучи. Там будут бури до самой весны и идти в Четырехречье до этого времени, крайне опасно.

Поселив Чарела в гостинице, Тнак пошел к себе. Демих построил для него точную копию мраморного домика с острова Вулкана. Жилище погрязло в пыли. На столе он обнаружил наполненный бутылек. Ему удалось разобрать вырезанное на стекле название: «Эликсир памяти». Он сделал несколько глотков и погрузился в воспоминания.

На заре жизни Тнак провел не меньше восемнадцати лет в восточном Прибрежье. Он наслаждался красотами скал и моря. Его родители были веселой и приятной парой, жившей в самом центре рыбацкой деревни. Они часто устраивали праздники и приглашали в свой дом всех соседей. Отец был богатым по меркам деревни строителем лодок. Он сумел нанять для своего сына и дочерей образованных учителей. Наставники при первом знакомстве с Тнаком убедились, что он очень талантливый и одаренный ребенок.

Но как бы ни был одарен Тнак, ему был уготован путь в подмастерья к отцу. Работа по дереву давалась легко. Что касается строительства лодок, он овладел неплохим мастерством к четырнадцати годам, хотя его душа к ремеслу отца не лежала. Местный знахарь вскоре заметил, что Тнак интересуется врачеванием, гораздо больше чем требуется строителю лодок и рыбаку. Именно здесь, тот чувствовал себя, как рыба в воде. Возможно, когда он выучит все что требуется лекарю, он станет по истине великим человеком. Так думал знахарь. Он забрал Тнака в свою деревню по уговору с отцом и начал учить делу лекаря. Была только одна небольшая загвоздка, знахарь и сам знал об этом деле очень мало. Он умел варить полезные зелья из трав, но для чего они предназначались, сам не всегда догадывался. Так он мог прописать от ушиба слабительное, а от желудочного расстройства сильное снотворное. В свободное от лекарских уроков время, Тнак устроился писцом и биографом у местного богача. Тот мнил себя не менее, чем царем, поэтому был очень рад присутствию грамотного мальчика в своей деревне, надеясь, что тот прославит его в веках. Все прочие жители не умели писать, а тем более читать. Некоторым давался счет до десяти, но такие считались шибко умными выскочками. Богач платил очень мало, но однажды подарил Тнаку карту, которую сам счел не нужной безделушкой. Тем временем из деревни отца пришла скорбная весть. Тот вышел в море с женой и дочерьми и все они погибли попав в шторм, где-то рядом со Скалистыми островами. Тнак впал в неописуемое горе. Ему тогда было семнадцать лет. Целый год он находился в прострации в доме знахаря и кто знает вышел бы из нее, если бы не пришел в деревню Демих. Тот кого угодно мог вытащить из горя, правда иногда отправляя в запой. Впрочем больше всего его заинтересовала карта принадлежавшая Тнаку. С ее помощью он рассчитывал отыскать источник Цветья.