Сперва открылась дверь в конце коридора. Женщина с ребенком на руках спокойно прошла мимо Линды.

— Добрый день, — поздоровалась она, поравнявшись с Тиль. Та прохладно улыбнулась: не узнают? Это даже приятно. Впрочем, не так легко узнать представителя Малого круга Совета Освобождения в просторной синей футболке да джинсах. Возможно, будь Линда в привычном деловом костюме, реакция была бы другой.

От вольной мысли гостью отвлекла открывшаяся дверь.

— Приветствую, — ровная осанка, поднятый подбородок, волосы, аккуратно зачесанные назад. Рубашка, белая в черную клетку, как тетрадный лист. Генерал Томас Файн всегда был образцом аккуратности — что на службе, что дома.

— Добрый день. Зайду? — уточнила девушка.

— Конечно, — одной рукой мужчина приобнял гостью, чтобы тут же уступить ей дорогу в свою обитель.

— Чай? Кофе? — поинтересовался он, жестом приглашая пройти в гостиную.

Квартира была наполнена светом: встроенные в потолок лампы работали вместе с другими, вырезанными прямо в ламинат. Вкупе с электронными девайсами, аккуратно размещенными на стенах, освещение создавало впечатление научной лаборатории — или военной базы.

— Чай, если можно, — попросила Линда. Тут же ощутила выжидающий взгляд Файна. Ну, конечно.

— Зеленый. Горячий. Без сахара, — так лучше?

— Другое дело, — в тон её мыслям ответил полководец, — как мне проявлять гостеприимство, не зная желаний гостя? Уже заваривается, — он указал на браслет с дисплеем. Крохотное устройство, на которое, видимо, замыкались все остальные гаджеты. И которое, в свою очередь, замыкалось на владельца.

— Как ты? — участливо спросил Томас, и даже бесстрастный взгляд его вмиг стал сочувствующим.

— Плохо, — честно ответила девушка, — очень. Но стараюсь держаться, — она тут же взяла инициативу в руки, — постоянно думаю о нём. Стараюсь составить план действий.

— С планом всегда проще, — согласился Файн, — чем нужно помочь? Можешь рассчитывать на меня.

Многое в общении Томас привык делать невербально. Так и сейчас: в процессе он предложил гостье присесть на скромный замшевый диван, затем усилием, видимо, мысли, заставил журнальный столик подъехать к ней. Минутой спустя вернулся с подносом: подсвеченный белым чайник с двумя чашками уже ожидал своих дегустаторов.

Разместившись в итоге рядом, офицер приготовился слушать.

— Я понимаю, — уверенно начала девушка, — что для вас Нильсон — лишь боевая единица. Тактическая, стратегическая, неважно. Но единица. А для меня — самый близкий человек. Не могу так просто взять и вычеркнуть его из жизни. Я обязана сделать всё, чтобы вернуть его.

Томас слушал внимательно, не перебивая. По лицу его пролегли морщины: тяжесть на душе девушки передалась и офицеру.

— Но мне нужна твоя помощь, — продолжила Тиль. Дождалась крохотного кивка и произнесла, — мы ведь не можем сказать людям, что случилось, хотя сами прекрасно все понимаем. Если вскоре они увидят по другую сторону баррикад того, в кого всегда верили, это будет…

— Катастрофа, — уверенно продолжил Томас, — но мы никого от этого не оградим.

— Нет, не оградим. Но если на фронте будет кто- то, знающий правду, чтобы остановить его, у нас есть шанс сохранить всё в тайне.

— Предлагаешь отправиться туда лично? — в голосе Файна не было иронии, звучал он сосредоточенно.

— Да. Это было бы лучшим вариантом. Генри тоже будет там: я слышала, что их операция не завершена.

Взгляды пересеклись.

— Нужно санкционировать на нужном уровне. Удержать направление, не дать Организации вернуть преимущество, — кивнул Томас. Подняв кружку, он сделал очередной глоток ароматного чая. Тиль на свой напиток даже не смотрела, не отрывая внимания от собеседника. Тот же, прокрутив план в разуме, в итоге кивнул:

— Да. Я буду там, и сделаю всё возможное, чтобы помочь Генри решить вопрос. Это весь твой план?

Поединок взглядов. Конечно, мозг Томаса, на треть замененный микросхемами, понял, что перед ним не вся картина. Девушка же никак не могла решиться.

Её роль безрассудна во многом, построена на ставке ва- банк. И этого Файн не поймет.

— Это всё, Том, — Линда опустила голову, — спасибо тебе.

— И ещё одно, — заметил мужчина как бы вскользь, но с неумолимой настойчивостью, — я — не Главное командование. И для меня Нильсон — лучший друг, а не стратегическая единица. Прошу это запомнить.

Линда тяжело выдохнула. Тяжело спорить с Файном. Пожалуй, что- то она сказала не подумав.

Да, Томас — друг Нильсона. И её друг тоже. Иногда казалось даже, что мужчина испытывает не только дружеские чувства…

— А ты, — голос генерала теперь совсем не казался отдалённым, — можешь рассказать мне всё. Я помогу.

— Спасибо, — негромко ответила девушка, продолжая повторять это слово про себя снова и снова. Линда вскочила на ноги и в несколько шагов добралась до прихожей.

Файн — человек, на предательство во всех смыслах не запрограммированный. Но тут их интересы могут встретиться. Не нужно гадать, Томас — человек закона, это было заметно даже сегодня.

И к тому же — время её авантюры пока не пришло. Верно говорил Вайлд: сперва всё разведать, выяснить…

А уже если не помогут стандартные пути, действовать иначе.

Выбежав из здания, девушка пролетела целый квартал, прежде чем пришла в себя.

Эта потеря стала сильным ударом по прежде стойкой нервной системе Линды. Своего рода проверка на прочность.

Константин взглянул на лежащего перед ним друга. Бывшего друга, поправил себя директор.

История Брайера в его памяти сейчас должна быть вполне подходящей. Работали вместе с Титовым, положили начало ОПЗМ. Схлестнулись со спецслужбами стран, с другими Одарёнными, с террористами, со всеми мыслимыми угрозами.

Что интересно, эта часть как раз осталась неизменной.

А вот дальше… неудачная попытка восстания, сговор с политиками, которые, конечно, преследовали лишь свои цели, разоблачение и возвращение к Константину. И всё.

В таком состоянии и должен очнуться Нильсон Брайер. ОПЗМовец же, несмотря на слабость, всё ещё пронизывающую тело, нетерпеливо ждёт возможности оценить результат своей работы.

Мог умереть сам, осознал Титов. Но дело всё же сделано.

Кроме них в палате никого не было, и это тоже на руку директору: нужно закрепить успех.

Наконец, генерал медленно открыл глаза. Взглянул на освещенный потолок, на стоящего рядом Константина, и взгляд тут же наполнился осмыслением ситуации.

— Ну что, Нильсон? — генеральный директор решил перехватить инициативу, — как ты?

Брови мятежника сошлись на переносице, заставив Титова чуть отпрянуть.

— Ни хера не помню, — пробасил Брайер, — вот так ударило.

Константин сохранил спокойствие, но внутри он просто ликовал.

— На этот раз по делу, — вживаясь понемногу в роль, выдохнул ОПЗМовец. Главное — не ошибиться. Отойдя от койки, он наполнил водой два стакана и протянул один Нильсону, — что последнее помнишь?

— Спасибо, — тот опёрся на одну руку и сел в кровати, — ты в этот раз решил сам навестить?

— Почему нет? — дежурно кивнул Титов. Директор про себя усмехнулся. "Ты". По пальцам можно пересчитать людей, которые общаются с ним на "ты". Адам, конечно, а с ним и Алиса. Эта выскочка Дана Вран. Командующий силами ОПЗМ Олег Филатов — иногда, но только не на службе. Вот и весь список. Близкими людьми политик не обзавелся, не в последнюю очередь из- за предательства самого Нильсона. Если даже друг, вместе с которым ты прошел огонь и воду, может в один момент просто бросить тебя, увязавшись за первой встречной, то кому вообще есть вера?

Да и те же Адам с Алисой: тоже оставили Константина в одиночестве. Однако делают вид, что всё в порядке.

Кулак сжался сам собой.

— Ну потому что я вроде как кинул тебя, — усмехнулся мятежник, — какие- то уроды. Не знаю, что это было.

Константин изобразил лёгкий шок:

— Да уж. Мне сказали, сотрясение. Сказали, возможны некоторые провалы в памяти. Но настолько…