Я должен улыбаться, потому что Джиллиан грезит обо мне, но вместо этого испытываю боль.

Потому что это неправильно.

То, что я чувствую.

То, что хочу.

Ронан тяжело вздыхает и встаёт.

— Мне нужно вернуться в участок. Сегодня утром было найдено изуродованное тело азиата, известного своими компьютерными навыками. Учитывая жестокий характер преступления, мой босс хочет, чтобы я помог в расследовании.

— Ронан…

— Полагаю, этот труп не имеет ничего общего с человеком, которого ты искал, не так ли?

Я тяжело вздыхаю, проводя руками по волосам.

— Я этого не делал.

— Надеюсь, что так, — мрачно говорит он. — Не ради тебя, чья кожа самая крепкая из всех, кого знаю. Но ради неё.

Он подходит к входной двери и открывает её. На мгновение, мне кажется, — Ронан готов что-то добавить, но потом он уходит, оставляя меня наедине с Джиллиан — и с выбором, который я больше не могу откладывать.

Отправив Джиллиан к Ронану, я открыл клетку, в которой держал её взаперти. Я всем сердцем надеялся, что она не покинет меня. И она не оставила. Теперь моя очередь.

Если хочу, чтобы она осталась, я должен совершить нечто грандиозное.

Я должен выбрать жизнь вместо смерти.

Я должен выбрать её.

Глава 33

Джилли

Я не могу разлепить веки.

Я не сплю. В сознании. Чувствую, как чьи-то пальцы касаются моей руки, от плеча до локтя. Ощущаю, как его тёплое дыхание скользит по моей шее, как огромное тело — твёрдое и мощное — прижимается ко мне.

Он возбуждён.

Но это не единственное, что я ощущаю. По коже пробегают лёгкие мурашки, делая меня восприимчивой, как никогда. Сердце учащённо бьётся. Мне страшно, потому что в привкусе во рту я улавливаю следы лекарства, которое не принимала.

Чувствую запах крови.

И я вспоминаю.

«Джейк. Нож, всаженный в его тело. Ронан».

— Дыши, Птичка.

Руки, которые ласкали меня, нежно сжимают. Я голая. Не помню, как раздевалась, но это не страшно, потому что Джейк тоже обнажён. Соприкосновение с его телом сразу успокаивает меня.

— Ты в порядке?

Пока говорю, то понимаю, что голос у меня невнятный.

Джейк нежно целует меня в шею.

— Мы будем в порядке.

Что-то скрипит, я не понимаю, снаружи или внутри меня.

Собрав все свои силы, я поднимаю веки, но первое, что вижу, — это не то, что ожидала увидеть. На меня смотрит улыбающееся лицо совсем юной Рози, которая в кадре обнимает Ронана. У меня замирает сердце при мысли о любви, которую Джейк питал — и продолжает питать — к ней.

«Это нехорошо».

Я не должна находиться здесь, в доме её брата, в объятиях мужчины, который любил её больше, чем себя. Я пытаюсь отстраниться, но Джейк крепко удерживает меня за запястье. От прилагаемых усилий он стискивает зубы. Бинты на его груди окрашиваются кровью.

От его попытки успокоить меня, рана снова открылась.

Мой взгляд становится скорбным. Я не подхожу ему; так или иначе, мы всегда причиняем друг другу боль.

— Я должна позвонить Ронану, — шепчу я.

— Нет.

— Тебе нужно сменить повязки, это…

— Останься.

Моё сердце сбивается с ритма. Джейк опустошён. Лицо бледное, светлые волосы закрывают глаза, губы напряжены… Его должен осмотреть врач или хотя бы кто-то, кто знает, как о нём позаботиться.

Вместо этого он хочет меня.

— Иди сюда. Пожалуйста.

В его тоне я улавливаю нежность и хрупкость, которых никогда не ощущала раньше. Он слаб. Усталый. Но не растерян.

Он действительно хочет, чтобы я была рядом с ним.

Поэтому я ложусь рядом. Хочу спросить его о миллионе вещей, например, о том, кто его ранил, почему несколько дней не выходил на связь, возьмёт ли он меня когда-нибудь обратно в лес…

Вместо этого я поднимаю руку и ласкаю его лицо.

— Я испугалась, — признаюсь я надломленным голосом.

Его взгляд не дрогнул.

— Мне тоже было страшно.

— Умереть?

Он закрывает глаза и приближает своё лицо к моему.

— Что никогда больше не смогу поцеловать тебя.

Через мгновение его губы оказываются на моих. Его язык осторожно пробует меня на вкус, а затем проскальзывает внутрь моего рта и овладевает им. Его дыхание врывается в меня. Джейк двигается, чтобы оказаться ближе, и стонет от усилий.

Я не хочу, чтобы он чувствовал боль, поэтому забираюсь на него сверху, растекаясь по его твёрдому телу. Его рука гладит меня по шее, напрягаясь, чтобы не дать мне снова поцеловать его.

— Я хочу посмотреть на тебя, — шепчет он.

Его грубый голос сотрясает меня изнутри, заставляя пульсировать внизу живота. Бросаю обеспокоенный взгляд в сторону спальни Ронана. Джейк сжимает свою хватку, заставляя меня посмотреть на него.

— Мы одни.

Дрожь предвкушения пробегает по моей коже. Я выпрямляю спину и отвожу руки от тела, предлагая себя ему. Чувствую, как его взгляд ласкает меня со всех сторон. Губы, укрытые волосами плечи, упругую, тяжёлую грудь, которую он без колебаний берёт в руки.

Его ладони холодные. Я едва покачиваюсь на нём, сдерживая стон, когда Джейк щиплет меня за соски. Я закрываю глаза, отдаваясь ощущениям.

— О чём ты думаешь?

Его хриплый голос вызывает дрожь.

Я колеблюсь, прежде чем ответить.

— О тебе.

Двумя пальцами он захватывает прядь волос, что сползла мне на грудь, и начинает играть с ней.

— Будь точнее.

Я увлажняю губы.

— О твоих губах на моих, о твоих пальцах, которые…

Резко замираю, когда электрический разряд пронзает мою спину. Вторая рука Джейка находится прямо здесь, между моих бёдер.

Я едва шевелю тазом, двигаясь ему навстречу.

Быстрым жестом Джейк притягивает меня к себе, заставляя ещё шире раздвинуть ноги. У меня нет возможности свести их вместе, нет возможности избежать его прикосновений, которые становятся всё более навязчивыми. Чувствую, как он играет с моим пирсингом и одновременно вводит в меня два пальца.

Грубо, требовательно. Они сразу же возбуждают меня.

— Хорошие девочки не делают пирсинг и татуировки, — шепчет он. — Они не просят неправильных мужчин трахать их пальцами. Но ты не хорошая девочка, правда?

— Нет. — Мои стоны становятся громче.

— А кто ты, Джиллиан?

Несмотря на то что Джейк вцепился мне в волосы и держит мою голову в неестественном положении, я пытаюсь посмотреть на него. Пухлые губы. Голубые, блестящие глаза. Мышцы на его руках напрягаются каждый раз, когда его пальцам удаётся проникнуть глубже; найти то место, которое сводит меня с ума, заставляя парить всё выше и выше.

— Я птичка, — задыхаюсь я. — Твоя Птичка.

Его член дёргается, врезаясь в мою попу. Джейк сжимает челюсти, едва сдерживая сдавленный вздох. Его взгляд останавливается на татуировке на моём плече.

— Моя Птичка, — повторяет убеждённо.

Хватка на моих волосах становится менее болезненной. От затылка его рука перемещается к моему лицу. Он ласкает меня, а затем притягивает к себе и снова целует. При этом он скользит в меня.

Берёт меня. Завершает меня.

Я не готова ни к эмоциям, что охватывают моё сердце, ни к страху, что сжимает живот.

Его пальцы ласкают мою спину.

Я чувствую, как его дыхание наполняет мою грудь, а член лениво движется между моими складками.

Дрожу от удовольствия и страха.

Он внутри меня.

В моём теле. В моей душе.

Мне нужно защищаться от него, от тьмы, которую он несёт… Но вместо этого я цепляюсь за его плечи и двигаю бёдрами, вздыхая каждый раз, когда мне удаётся вобрать его в себя так глубоко, что я чувствую, как его сердце бьётся вместе с моим.

Наслаждение нарастает медленно, окутывая нас.

Внезапно мы перестаём существовать — нас нет ни в квартире Ронана, ни в доме в лесу. Мы не из плоти и крови. Мы — вздохи, взгляды, движения. Мы мир друг друга, и это правильно.

Потому что это прекрасно.

— Джейк… — я задыхаюсь от потрясения.