– Всегда мечтал легко разбогатеть, – нарушил тишину Клоп. – Выиграть в лотерею, найти клад, пораньше купить биткойны. Так, чтобы ничего не делать, а жить припеваючи. Разве не здорово?

– Не-е-ет, – помотал головой Суслик, – так не бывает. Как говорит Хомяк, хочешь кушать калачи – не валяйся на печи.

Клоп презрительно фыркнул: работать он не любил.

Над их головами что–то затрещало, с сосны посыпались сухая хвоя и старые шишки. Клоп сжался, испуганно посмотрел вверх. На ветке сидел филин. В его больших круглых глазах отражалась луна.

– Продаю биткойны, – хриплым голосом сообщила птица. – Недорого.

– А ну кыш отсюда! – шикнул Клоп. – Не подслушивай!

– Грубиян! – обиженно ухнув, филин сорвался с ветки и, тяжело взмахивая крыльями, улетел в ночь.

Луна тем временем снова спряталась за облако, и друзей окружил холодный сумрак леса. Суслик посветил фонариком в темноту. Со всех сторон их обступали унылые болотные топи, поросшие сухим тростником и осокой. Суслик сунул фонарик в карман и посмотрел на небо, на котором мерцали, то разгораясь, то затухая, далёкие живые звёзды.

– Меркнут знаки зодиака над просторами полей. Спит животное собака, дремлет птица воробей… – задумчиво произнёс он.

– Стихами заговорил? – удивился Клоп. – А ну-ка, дай мне свой фонарик! Какой странный! Не знаешь, где у него спрятана батарейка?

Фонарик Суслика на самом деле выглядел необычно. Он был похож на камень: голубовато-серый, прозрачный как стекло, со сбитыми неровными краями, из которого сам по себе лился холодный белый свет.

– Хомяк говорил, это глаз тролля, – вспомнил Суслик.

– Ну-ну, – недоверчиво протянул Клоп и поскрёб камешек острым коготком, – он бы ещё «глаз Годзиллы» сказал. Так я и поверил… А что, Суслик, сундук с золотом надо искать в пяти шагах от спящей саламандры, правильно я запомнил?

– Правильно, – пихнув приятеля локтем, усмехнулся тот. – Только не саламандры, а мандрагоры.

– А что это такое?

– Волшебный корешок. С виду как человечек, только страшненький и очень опасный. От воплей мандрагоры можно даже ума лишиться. – Суслик помолчал. – Слушай, принц, а давай мандрагору поймаем? Выкопаем – и мешок на голову!

Но Клоп, отчего-то названный «принцем», выкапывать злой корешок отказался.

– А я бы рискнул, – сказал Суслик. – Отвар хочу из него сделать. Викинги перед каждым боем пили отвар из корня мандрагоры. Знаешь, почему?

– Почему?

– Чтобы зарядиться необыкновенной храбростью!

Клоп тихо спросил:

– Неужели ты думаешь, что этот напиток и меня сделает посмелее?

– Конечно! – ответил Суслик. – Корень–то не простой, а волшебный! Не зря его в старину «ведьмин корень» называли. Да не бойся ты, – успокоил Суслик товарища, заметив, как тот вздрогнул, – мы с тобой вместе мой отварчик выпьем. И тогда нам любая опасность нипочём!

– Правильно! – воскликнул Клоп. – Я и Росомахе отомщу, и болотных огоньков, её дружков–подельников, всех до одного перетушу! Хотя, – он задумался, – может, не стоило нам сегодня за сокровищами идти? Хомяк говорил, мандрагору нужно летом, на Иванов день, выкапывать. А Хомяка надо слушать, он умный.

– Нет, только не летом! – покачал головой Суслик. – Летом мандрагора в полную силу войдёт, и тогда нам её точно не одолеть: как заорёт – никакие затычки в уши не помогут! А сейчас она ещё молодая, с такой мы легко справимся. – И, словно подтверждая свои слова, Суслик громко чихнул, отчего мотыльков, слетавшихся на свет фонарика, как ветром сдуло.

– Тише ты! – Клоп ткнул пальцем в темноту. Там, по пустынной равнине болот, хорошо различимое при свете луны, брело, покачиваясь из стороны в сторону, жуткое многорукое существо с огромными, острыми, как колья, рогами. Существо рухнуло на колени и, вытянув к ним две пары длинных рук, что-то страшно пронзительно закричало.

– …а-ги-те-е! – донесло ночное эхо.

– Бежим! – с ужасом шепнул Клоп, и друзья что было духу бросились наутёк.

Ночное приключение на Мандрагоровом поле

Перепрыгивая через кочки и лужицы, приятели мчались прочь от опасного болота.

– Я боюсь только жуткую Росомаху, – задыхаясь от быстрого бега, объяснял Клоп, – а то, что она живёт где–то рядом, сильно меня нервирует. Нехорошие здесь места, колдовские. Видишь, какой страх на трясинах живёт! «Зарэжу» – кричал!

Суслик кивнул.

– А вот пугаться какого-то корешка глупо, – переходя на шаг, продолжал Клоп. – Я даже уши затыкать не буду. Не умеют корни кричать.

Через полчаса охотники за сокровищами остановились перед высокой колючей стеной. Росли здесь и тёрн, и дикий шиповник, и ежевика, и даже удивительные для этих мест ядовитые кактусы с красивыми белыми цветками. На ближнем кактусе сидели две птицы – чёрная и голубая.

– Ну и как мы пройдём? – спросил Клоп, неприязненно оглядывая колючки. – Сокровища где-то там спрятаны.

Осторожно раздвинув ветки, Суслик начал протискиваться сквозь кусты. Клоп с досадой поморщился и полез следом. Кряхтя и охая, уворачиваясь от иголок и шипов, друзья пробирались сквозь непроходимые заросли. Наконец они вышли на небольшую полянку, белую от света луны.

На поляне росли помидоры!

– Разлюли моя малина! – не поверив глазам, заорал Клоп. – Что это такое? Помидоры?!

Под ногами, прямо на траве, лежали небольшие плоды, видом и размерами напоминавшие обычные тепличные томаты.

– Где мандрагоры?! – закричал Клоп. – Подать сюда мандрагор!

– Тише! – шикнул на него Суслик. – Сперва заговор надо особенный прочитать.

И, немного подумав, таинственным шёпотом проговорил:

Ведьмина гора!

Заячья губа!

Грязная канавка!

Козья бородавка!

Слюни лабрадора!

В соке помидора

Выйди, мандрагора!

Клоп не верил в сказочные заклинания.

– Ты ещё сусака-масака скажи! – хохотнул он, но тут же осёкся. – Что за чепуха?!

Лежавший неподалёку помидор лопнул, а на его месте возник странный маленький человечек. Таинственно переливаясь серебром, он сидел, поджав под себя кривые ножки, и сонно посапывал. Осторожно ступая по траве, Суслик приблизился к человечку и внимательно осмотрел его. Вблизи оказалось, что корень мандрагоры, в точности, как и было написано в «Энциклопедии юных сусликов», походил на некрасивого волосатого карлика. Объяснилось и необычное серебряное свечение: «ведьмин корень» с ног до головы покрывал холодный, посверкивающий в лунном свете, иней. Рядом валялись ошмётки помидора.

– Вот это да! – разглядывая мандрагору, восхитился Суслик. – Помидор лопнул, сок пролился и корешок вылез. Всё как в заговоре сказано.

– Фу, какой он противный, – прошептал Клоп.

Действительно, вид у корня был неприятный: голая макушка, острый, как игла, нос. Капризные тонкие губы крепко сжаты, глаза закрыты. Ко всему прочему мандрагора храпела, время от времени вздрагивая и выпуская из-под себя облачка зеленоватого едкого дымка. Внезапно она широко раскрыла рот. Ожидая жуткий, леденящий душу вопль, от которого не было спасения, друзья замерли. Но ничего страшного не произошло – сладко зевнув, корешок прикрыл зубастый рот ладошкой и снова захрапел.

«Крепко спит, злодей», – обрадовался Суслик, затыкая уши плотными моховыми шариками. Клоп прошептал: «В твоей энциклопедии написано уши не затыкать», но, решив не рисковать, сделал то же самое.

Суслик вытащил из рюкзака лопату, отсчитал пять шагов и принялся копать яму. Клоп молча за ним наблюдал. А человечек, не проявляя признаков беспокойства, по-прежнему подрёмывал.

Минут через десять Суслик устал. Кивнув на лопату, он вполголоса сказал:

– Теперь ты.

Клоп развёл руками: не понимаю. Суслик повторил.

– Да что ты там шепчешь? – зашипел Клоп, показывая на затычки, которые метёлками торчали у него из ушей. – Я ничего не слышу!

Суслик яростно замахал в ответ: копай! Клоп лениво поковырялся в мёрзлой земле. Работать он явно не собирался.