Среди родословных линий был показан и ряд, идущий от полуобезьян к обезьянам – низшим и высшим – и далее к человеку.
И тут у Геккеля возникла проблема. Он заметил явно недостающее звено в мостике от обезьяны к человеку. Настоятельно требовалось вставить сюда нечто вроде полуобезьяны, получеловека. Что сделал Геккель? Он нарек недостающее звено Pithecanthropus alalus – обезьяночеловек, не имеющий речи, или просто «питекантроп». Он считал, что именно речь отличает человека от обезьян.
Тут некоторые современники Геккеля шутили, что питекантроп был самым счастливым мужем, ибо его жена всегда молчала. Итак, датой появление в науке обезьяночеловека стал 1866 год.
Хорошо. Если мы происходим от обезьян, то, видимо, стоит оглядеть высших обезьян как можно более тщательно. И главное, поинтересоваться, как у обезьян обстоит дело с интеллектом. Какие именно черты роднят нас с ними? Уже добрую сотню лет поведение и психика обезьян активно изучается. Исследования велись как на воле, в африканских и азиатских джунглях, так и в лабораториях и зоопарках многих европейских, североамериканских и японских городов. Установлено, что наиболее близки нам человекообразные обезьяны, такие как горилла, орангутанг и шимпанзе.
Последняя обезьяна является явным лидером в этой троице. Генные инженеры уже установили, что ДНК шимпанзе отличается от ДНК человека всего лишь на 1 %. Способности шимпанзе выделяют ее все более и более. И уже предпринимались попытки научить шимпанзе говорить.
Особого успеха тут пока не удалось достичь. Дальше двух-трех простейших слов дело не шло, да и они произносились с трудом и неохотно. Впрочем, было замечено, что, хотя разговаривать с людьми шимпанзе не могут, зато они в состоянии понимать нашу речь.
Шимпанзе ловко орудуют различными предметами, если это необходимо. Раскалывают орехи камнем, извлекают воду из отверстий в деревьях с помощью губки из листьев, используют палки, чтобы протолкнуть такую губку поглубже, и т. д. Особо забавно ведут себя шимпанзе с зеркалами. Леонид Борисович Вишняцкий в своей книге «История одной случайности, или Происхождение человека» отмечает: «…На протяжении 10 дней и в течение 8 часов каждый день четырех шимпанзе содержали поодиночке в помещениях с зеркалами, наблюдая при этом за их поведением.
Сначала обезьяны реагировали на свое отражение так, как если бы они увидели другое животное (например, демонстрировали агрессивные намерения), но по прошествии 2–3 дней характер реакции начал меняться. Все 4 подопытных шимпанзе стали использовать зеркала для осмотра тех частей собственного тела, которые иначе не увидеть (например, лица), а также развлекались с их помощью, например, корча рожицы». Многие исследователи говорят о наличии у шимпанзе самосознания, способности к самоидентификации.
Что еще роднит нас с обезьянами? Склонность к агрессии. Вишняцкий про это в своей замечательной книге пишет так: «К сожалению, обладая зачатками целого ряда высших способностей, присущих людям, шимпанзе в полной мере разделяют с человеком и многие его недостатки. В частности, они похожи на нас тем, что тоже воюют друг с другом, причем делают это довольно часто и жестоко. Везде, где есть граничащие одно с другим сообщества шимпанзе, они враждуют между собой, и следствием этой вражды являются кровопролитные стычки, в которых нередко гибнут или получают тяжелые раны и увечья, и самцы, и самки, и детеныши. Агрессия, насилие по отношению к себе подобным – одна из главных причин смертности у этих человекообразных обезьян. Известно несколько случаев, когда итогом вражды становилось полное уничтожение одних групп другими, происходившее в результате постепенного уничтожения самцов, захвата самок и «аннексии» неприятельских территорий.
Счастье еще, что в своих «разборках» шимпанзе пользуются исключительно теми средствами защиты и нападения, которыми снабдила их природа, и не прибегают к помощи орудий. В противном случае, возможно, судьба этого вида оказалась бы под угрозой задолго до того, как область его обитания вошла в сферу разрушительного воздействия человеческой цивилизации.
До сих пор мы активно обсуждали вопрос о том, как возник на планете человек. И вопрос – а не потомки ли мы обезьян?
Если поговорить об этом с первым попавшим вам встречным, то он скорее всего поддержит обезьянью версию. Уже потому, что, как говорится, ежу ясно, что предком человека не мог быть слон или аллигатор. А вот во многом схожая с человеком обезьяна тут подходит.
С последним выводом согласны многие. Так Леонид Борисович Вишняцкий в своей книге «История одной случайности, или Происхождение человека» вот что нам сообщает:
«Научные данные, накопленные к настоящему времени, совершенно определенно и однозначно указывают на то, что человек произошел от обезьяны. Нравится ли это кому-то, или нет, но дело сделано и исправить здесь ничего нельзя. Попытки «облагородить» наше общее генеалогическое древо, вычеркнув из него обезьян и заменив их, скажем, инопланетными пришельцами, способны вызвать у ученого лишь улыбку. Все они основаны либо, в лучшем случае, на не нашедшей более достойного применения и ничем не сдерживаемой фантазии их авторов, либо, в худшем, на злонамеренном подлоге, обнаружить который, однако, обычно не составляет труда. Абсолютно никаких фактов, позволяющих предполагать причастность визитеров с других планет и из других галактик к нашей родословной, нет, да и сама по себе апелляция к Космосу в данном случае чем-то сродни бюрократической проволочке, когда низшие инстанции стараются спихнуть ответственность на высшие. Ведь проблема-то при этом все равно не решается, а просто переносится с земной почвы в неведомые дали. Между тем, буквально под рукой имеются вполне зримые и осязаемые следы того процесса, который привел к появлению человека. То есть следы эволюции. Во-первых, это очевидная анатомическая, физиологическая и генетическая близость людей к прочим обитателям планеты, свидетельствующая, что человек – органичная часть живой природы, а во-вторых, многочисленные ископаемые останки существ, занимающих в анатомическом отношении промежуточное положение между современными людьми и их животными предками».
Теперь даем второе авторитетное мнение. Александра Маркова, написавшего книгу «Эволюция человека. Кн. 1. Обезьяны, кости и гены». Читаем:
«Таким образом, с точки зрения современной биологии знаменитая фраза «человек произошел от обезьяны» не совсем верна. С одной стороны, она утверждает, что предки людей были обезьянами, и это совершеннейшая правда. Разумеется, речь идет не о современных обезьянах (таких как шимпанзе или горилла), а о древних, вымерших. Фраза также предполагает, что сам человек не является обезьяной, и вот это уже неверно. С точки зрения биологической классификации человек не произошел от обезьяны – он ею как был, так и остался. Точно так же, как серебристая чайка не перестала быть птицей и архозавром, а енотовидная собака не произошла от млекопитающих, а является таковым. Мы обезьяны, как бы ни травмировал этот факт наше Чувство Собственной Важности и как бы ни ныла от таких слов верхняя височная борозда у таксономистов старой закалки. Для того чтобы все-таки сохранить возможность говорить о животных, приматах или обезьянах, не имея при этом в виду человека (иногда это бывает полезно), ученым пришлось пойти на хитрость и придумать замысловатые составные термины: non-human animals – нечеловеческие животные, non human primates – нечеловеческие приматы и даже non-human apes – нечеловеческие человекообразные обезьяны. Звучит с непривычки довольно дико, зато корректно с точки зрения науки. Будем привыкать».
А теперь стоит коснуться еще одного важного обстоятельства при споре о происхождении человека. Оно фактически представлено в еще одной цитате, вот она:
«Надо отдать должное ученым-симиалистам, против которых направлен основной критический пафос этой книги: они одни уже более ста лет бьются над простыми вопросами, без решения которых невозможно понять антропогенез. Это вопросы морфологии и физиологии, среди которых в первую очередь выделяются три. Каким образом возник мозг? Как стало возможно прямохождение? Благодаря чему сформировалась «рабочая рука», – четыре луча и отстоящий от них большой палец? За сто лет не решены даже эти три вопроса, а ведь они представляют собой малую толику той невероятной, несовместимой с обезьяньей, анатомии, которую еще только предстоит расшифровать».
