– Зачем делать поспешный выбор, когда у меня есть еще шанс, – обронил как-то отец.

Я была для него лишь «шансом».

Но в этой жизни я хочу делать нечто большее, чем служить мужу. Я могу быть полезна народу.

Народу, который прямо сейчас умирает от случайных перестрелок или взрывов по вине кланов Большой Четверки.

Да и времена неспокойные. Возможно, даже в Запретном городе есть тайные противники императорской власти. Как бы отец ни привел в семью предателя, иначе не заметим, как наши тела вывесят на воротах дворца. Ни один из кланов Большой Четверки не должен захватить трон, ведь тогда конец придет не только нам, но и империи Синлинь. Но, кажется, все ведет именно к тому, что императора однажды свергнут. И это мой самый страшный сон.

– Принцесса, – раздался голос рядом.

Я подняла голову, отвлекаясь от мыслей. Слезы прекратились, лицо обсохло, но глаза болели, а веки будто стали тяжелее в несколько раз. На мои плечи опустился шерстяной плед, окутав теплом. Я и не заметила, что на улице похолодало.

Моя верная служанка Цю никогда меня не бросала, всегда появлялась рядом в нужный момент.

– Снова поссорились с Его Величеством? Даже если так, не дело сидеть на холоде, а то заболеете.

– Мне все равно, – ответила я гнусавым после рыданий голосом.

– Принцесса…

Цю встала позади, чтобы размять мне плечи.

– Почему-то сегодня все солдаты на воротах сада незнакомые, – задумчиво начала она. – Но я все равно договорилась с одним. За сладости он будет пускать меня к вам. Я вас тут одну не оставлю. Не плачьте. Его Величество слишком строг.

Мне стало чуть легче. Цю будет моим связующим звеном с внешним миром. Но главное – я буду не одна и не сойду с ума. Не знаю, на что могу быть способна, но уверена, что в этот раз ничего с собой не сделаю.

Я провела в Тайном саду несколько дней. Без еды меня не оставили, но все вещи отобрали. Красивая одежда мне не важна, подойдет и простое хлопковое платье, но без книг и дневников было невыносимо скучно.

Я боялась, что в мое отсутствие отец приказал сжечь мою библиотеку. После моих откровений наверняка решил, что я читаю оппозиционные книги. Я и правда интересовалась подобной литературой, но не была столь глупа, чтобы держать ее дома. В моей личной библиотеке не хранилось ничего запретного. Придраться даже при большом желании не получится. Но просто чтобы «преподать урок» и потому, что это в его власти, отец легко может отдать приказ все сжечь.

Своими книгами я особенно дорожила, собирала целую коллекцию. Мама всегда удивлялась, почему я выросла такой жадной до знаний и своевольной. Раз в неделю мы с сестрами приходили во двор матери на официальный обед, чтобы выразить ей почтение, и она ни разу не забывала обсудить мое поведение.

– Его Величество слишком многое вам позволяет, – замечала мама. Конечно, она говорила так, только когда мы были одни. Сказать подобное мужу и императору в лицо она бы не осмелилась. – Особенно тебе, Мяо Шань. У твоих сестер хватает благоразумия не пользоваться своим положением, но ты чрезмерно осмелела. В мое время женщинам не позволяли не только выходить в город, мы не могли даже покинуть женское крыло по своему желанию. А ты постоянно посещаешь столицу и носишь к себе какие-то книги. Из них ты этому научилась?

– Чему именно, мама? – недовольно спрашивала я.

Признаться, я не любила обеды у матери, потому что постоянно выслушивала нотации.

– Наглости, – отвечала она.

– Я не наглая. Всего лишь пользуюсь правами, которые принадлежат мне с рождения.

После таких ответов мама обычно хваталась за голову и бледнела.

– Не понимаю, – причитала она. – Вас с сестрами воспитывали одинаково, но почему ты выросла не такой, как они? Ты должна знать свое место! А ты… ты так часто ходишь в город. С кем ты там общаешься?

– Ни с кем, просто помогаю людям, – отвечала я, напрягая челюсть и сжимая палочки для еды. Лишь бы не сорваться и не нагрубить.

– На самом деле ты позоришь себя и честь императорской семьи. Может, и неудивительно, что мы теряем репутацию.

Ну да, в том, что половина страны против императора, виновата я, гуляющая по городу, а вовсе не бездарное правление отца.

Однажды я решила просто не слушать и отвлеклась на стихи или считалки. С тех пор так и делала. Пока мама причитала, винила во всех бедах мира меня, а Цин и Инь ей поддакивали, я считала уток-мандаринок.

Правда, так я могла отгородиться только от упреков матери. Стоило выйти за пределы ее двора, который она по своему желанию никогда не покидала, и я больше ее не слышала. А вот от сестер скрыться так просто не получалось, учитывая, что жили мы в соседних домах.

– Глупая Шань-эр, – говорила вторая сестра, Инь. – Когда ты уже поймешь, что в твоих действиях нет никакого смысла? Думаешь, раз изучаешь все эти книги, то сможешь получить должность при дворе? Давно пора уяснить, что женщина не способна заниматься политикой.

Инь отзывалась о моих намерениях так, словно я безнадежная идиотка. Поначалу я искала поддержки у самой старшей из нас, Цин, но она была холодна и равнодушна. Потом сказала, что тоже нисколько не разделяет моих взглядов. И хоть Цин не задирала меня и молчала, я всегда ощущала ее осуждающий или даже разочарованный взгляд.

Пока все вокруг твердили, что я чего-то не могу, потому что не родилась мужчиной, я знала, что это вовсе не так. Я прочла сотни книг, как ученых, так и досуговых, и знала, что в некоторых государствах у женщин есть права, они могут участвовать в политике и даже править странами. В иностранных кварталах столицы я видела девушек, которые полностью руководят своими жизнями. Тогда я и осознала, что наше общество закостенело и до сих пор живет темным прошлым. Я собиралась это исправить. Доказать на собственном примере, что у женщин тоже есть интеллект. Если нам позволят учиться наравне с мужчинами, мы будем ничуть не хуже. Потому я и просила отца позволить мне сдать государственные экзамены. Разумеется, он в гневе отказал, но я не собиралась сдаваться. Ведь сражалась не столько за себя, но и за всех женщин, чтобы мы перестали принимать свое положение как должное. Я не сомневалась, что все получится, даже если пока все попытки противостоять заканчивались в Тайном саду.

Мне часто хотелось все бросить и сдаться. Иногда я и правда опускала руки, но каждый раз находила силы бороться. Со многим я бы не справилась, если бы не Цю. Она всегда меня прикрывала и поддерживала. Однажды мне нужно было увидеться со своими друзьями в городе, но отец не позволил. Я не могла пропустить встречу, потому что и так нечасто удавалось провести с ними время. Тогда Цю предложила идею: мы поменяемся с ней одеждой, и я под видом служанки покину стены Запретного города. Учитывая, что я всегда ездила на машине в сопровождении телохранителя и одна никогда в столицу не выходила, вылазка казалась опасной. Но больше всего я беспокоилась, что о моем побеге узнает отец. Тем не менее я рискнула. Сказала другим служанкам, что не в настроении с кем-либо видеться, а потому запрусь до вечера в своем доме, чтобы меня никто не тревожил, а после переоделась в платье Цю.

– Будьте осторожны, принцесса, – она с беспокойством взяла меня за руку, словно уже усомнилась в нашем плане и не хотела отпускать.

– Если меня не поймают на воротах, то все будет хорошо.

– В городе ни с кем не разговаривайте, а если вас будут о чем-то спрашивать, просто бегите, – предостерегла Цю.

– Ты же ходишь в город, и ничего не случилось.

– Это потому, что я много раз выходила и знаю, что юной девушке небезопасно ходить одной.

Ее слова имели основания, девушек из бедных семей запросто могли похитить и отправить в бордель. Говорят, несколько служанок из дворца так и пропали, но расследование не проводили, потому что никому не было до этого дела. Я же не собиралась далеко ходить, а друзья все равно меня встретят неподалеку от Запретного города.