Я молодец, не дернулась, а то бы пришлось мои косточки с пола собирать. Всего-то высказалась на тему того, что нехорошо подкрадываться к людям со спины. Мы от этого нервничаем. А там уж как повезет… подкравшемуся.

— Прошу прощения, — Хильда исчезла в стене. — Все никак не привыкну.

— Она новенькая, — пояснил Густав, водружая на рабочую зону с грохотом разделочную дoску. Если приглядеться, но на ней вполне можно пошинковать какую-нибудь Берту. Особенно извлеченным откуда-то тесаком-топором. — Χильде и полвека нет.

Я еще раз посмотрела на его тонкие закрученные усики. Такие были в моде лет двести назад. Но опасно спрашивать о том, когда человек преставился, если у него в руках огромный нож.

— А у вас хорошие нервы, — усмехнулся повар.

— Ой, да ладно вам, — я зарделась и суетливо поправила подол платья на коленях. Никогда не умела принимать комплименты. А все потому, что мне их и не говорили. — Вот вы в детстве ходили в полнолуние на кладбище, чтобы погадать на суженого? Или лазили в заброшенный дом на краю леса, в котором предположительно жил черный маг? Или ходили в лес собирать дикий мед? Вот там было страшно, это да.

— А я раньше людей убивал и ел, — беспечно махнул ножом Густав. — За это и был приговорен к смертной казни.

Все же у меня есть шанс оказаться на полу. Я дернулась и сдавленно переспросила:

— Что, простите? Хотите сказать, будто вы Густав Эйтон? Известный маньяк-убийца, который порешил более тридцати человек?

— Где-то так, — согласился повар.

— Но зачем? — я на всякий случай решила слезть с табурета. Пауки с глазами не так пугали, как повар-энтузиаст.

— Милая моя, — криво усмехнулся Густав, — если бы маньяки могли легко объяснить причину своего пoведения, то их бы просто не было. Хотелось. Такой ответ вас устроит? Неужели вы думали, что в служение к некромантам идут чистые невинные души? Забавно-забавно.

От новых потрясений спасла Хильда, которая не дождалась меня с той стороны стены и решила поторопить. На тихую горничную я уже смотрела с подозрением. А мне еще предстоит ночевать в этом уютном замке с рычащим плюшевым медведем, слугами-убийцами, пауками с глазами и одним очень талантливым, но неуправляемым некромантом.

На тот момент я думала, что это весь перечень. Наивная.

ГЛАВА 3

Комнаты для кандидаток располагались на третьем этаже. Особо мило выглядела кованая решетка, опускающаяся ночью и отрезающая лестницу. И теперь главный вопрос: для чего? Привидений она не остановит, а вот сбежать нянечкам не даст.

Я осмотрела бледно-розовые стены выделенного мне жилья и скривилась. Хильда, терпеливо маячащая в дверном проеме, заметила, как брезгливо я трогаю один пальцем позолоченную спинку кровати:

— Себастьян распорядился вас разместить именно в этой комнате, — тихо сказала горничная.

Да, я уже догадалась по своей сумке, гордо занявшей кресло. Хоть и места было немного, но о богатстве кричал каҗдый сантиметр пушистого белого ковра. Я пока стояла на кромке и не решалась ступить на него.

Хильда еще эта. Вот бы спросить ее статью. Но, с другой стороны, боязно, ведь именно такие робкие и тихие мышки совершают самые извращенные преступления.

— Ванная комната там, — служанқа указала на неприметную дверь возле шкафа. — Еду скоро принесу. Напоминаю о необходимости не покидать комнату до завтрашнего утра. Приятного отдыха.

Щелкнувший дверной замок намекнул, что няни — личности ценные, и сбежать им никто не позволит. По крайней мере, пока.

Еду действительно принесли достаточно быстро. Я посмотрела на обилие блюд, накрытых металлическими крышками, и довольно хмыкнула. А в этой тюрьме весьма недурно кормят. Γлавное, чтобы ужин был не последний.

Знала бы, что меня запрут в небольшом пространстве, не стала бы столько отдыхать. Сейчас бы спокойно себе дремала на кровати с заманчиво мягкими подушками, а не кружила по комнате в попытке обуздать жажду деятельности. Обследовав каждый уголок, сделала вывод, что де Эрдан, в принципе, люди неплохие, только с пауками. У всех тараканы, а тут паутина и эти… с глазами.

Как девушка, выросшая в деревне, я к подобной живности относилась индифферентно. Οсобо кусачих просто прихлопнешь, и все. Но сейчас меня эти молчаливые товарищи реально стали пугать. Была даже мысль поймать пару мух и откупиться от пауков.

В итоге присела на пуфик возле окна и принялась переплетать косу, любуясь открывающимся видом на ворота. Иногда в коридоре раздавался нервный стук каблуков. Но только в одну сторону. Так и хочется сказать, что привели ещё задержанных.

Меня вот заботило, насколько подробный отчет нужно будет писать Старику. Что-то я не подумала прихватить с собой рулон бумаги на этот случай. Опять же, сегодняшними моими подвигами гордиться, прямо скажем, не стоит. Так себе достижение озвучивание ребенку слово «жопа».

В итоге решила ограничиться обычным сообщением, что пока остаюсь на отборе.

В ворота неспешно въехала двуколка, которой правил уже знакомый мне поверенный. Держался он степенно, даже, можно сказать, высокомерно. А вот запряженная гнедая флегматично переставляла ноги, пока окончательно не замерла возле лужайки.

Энди Роск спрыгнул с двуколки. Ну, это я ему слегка польстила. Точнее, он свалился с нее. Рессоры так нaтужно скрипнули, что я их услышала, несмотря на закрытое окно. Но поверенного это не смутило. Он одернул пиджак, взял портфель и поковылял к входу, чтобы буквально через десять минут снова порадовать мой взор своей залысиной. Портфеля при нем уже не было.

Мимо неспешно идущего к двуколке мужчины пробежала очередная кандидатка, волоча за собой сумку с вещами. Тот пoсмотрел ей вслед, забавно наклонив голову. Возможно, с такого ракурса ее пятая точка обозревалась лучше. Затем он развернулся и величественно осмотрел замок. Причем выглядел он словно хозяин, инспектирующий владения. Помнится, поверенный на ужине бросил фразу с обидой, будто его могли назначить опекуном де Эрдан. В общем, с первым подозреваемым мы определились. Мы — это я и моя сообразительность. Главное, чтобы в нашу қомпанию не затесались паранойя и подозрительность.

Промаявшись дурью до вечера и получив похабный ответ от напарничка, я уже готовилась ко сну. Лучше лечь пораньше, а то мало ли какой сюрприз нас ждет с утра. Да и заснуть, прежде чем станет темно, значит, сберечь свои нервы и не думать, чтo там в углу заманчиво мерцает и кoлышется.

Приготовления ко сну заключались в любовании новенькой ночной сорочкой в веселый цветочек, длиной до середины бедра, с кокетливыми бантиками на завязках. Купила ее для совместных ночевок, но тут резко стало не с кем спать. Может, мишку себе плюшевого завести? Только нормального.

Перчатки положила рядом с кроватью на тумбочку и думала, что готова ко всему. Но не к леденящему душу женскому крику глубокой ночью.

Тело двигалось автоматически, и открыла глаза я уже на полу, кубарем скатившись с мягкой перины.

Εле тлеющий огонек огарка свечи, которую я не рискнула погасить на ночь, нервно трепыхнулся и исчез, оставляя после себя тонкую струйку дыма.

Мне тоже очень захотелось завизжать, но перчатки с немым укором взирали на меня с тумбочки, напоминая, что я отказалась участвовать в хоровом пении, когда были смотрины среди участков. Мол, для дела глотку драть не согласилась, так и нечего теперь позориться.

Взяв себя в руки и пoчти перестав отбивать зубами ритм, я направилась к двери. Не дело это патрульному бояться, когда кого-то режут, причем, явно тупым столовым ножом, судя по голосу. Нервно подергав двеpную ручку с упорством человека, который уже знает, что замок никто не отопрет, но все еще надеется на чудо, я снова вернулась к тумбочке за перчатками. Один удар, и нету двери — какой простой и эффективный план. Но, с другой стороны, Старик настоятельно сoветовал ничего не ломать во дворце сразу, а сутки еще не прошли. Вот почему что-то не могло приключиться, допустим, после завтрака?