(Слышал от здешних стариков. Но бывало, приходили из других стран, и масса сказок переводилась.)

Макаров Иван Алексеевич

Живет в Нёноксе, 45 лет от роду. Иван Алексеевич рассказал мне только одну сказку и то плохо, но в погосте все указывали на него, как единственного человека, знавшего комедию «Царя Максимильяна». Иван Алексеевич действительно знал «Максемьяна» и, кроме того, «Шайку разбойников», которые он мне и рассказал. Не бывал, т.е. не плавал в качестве работника в море, не работал «в лесе», не бывал на лесопильных заводах, все «бился около дому». «Царя Максемьяна» и «Шайку» знает потому, что сам участвовал в них, исполняя обыкновенно роль Адольфа и Есаула.

269

Шут

В одной деревне жил шут. Недалеко от деревни у купца был пир, на пиру был поп; услыхал он, что есть шут, которой каку угодно можот шутку сшутить. Шут приехал и спрашивает попа: «Какую тебе шутку сшутить, за сто рублей или за двести?» — «В сто рублей». Шут взял деньги и унёс. Попу денег жалко стало и поехал к шуту денег просить, и видит, сидит девица под окном. Он и спрашивает: «Шут дома?» — «Дома нету, а с его денег не получишь». — «А вы хто?» — «А я сестра, и зовут меня Шута Баламута да Шутова Маршута. Возьми меня в роботницы, я деньги сто рублей отработаю». А это шут и был. Поп взял, и заставили баню топить. У священика было три дочери. Шут пошел в баню, со старшой дочерью и познакомилса, потом и со второй, даже и до третьей дело дошло. Не через долгое время стал свататься жених за старшую дочь. Она оказалась беременна; жених стал свататься на второй и на третьей, и те были беременны. Поп и придумал отдать Шутову Маршуту. Обвенчали, положили спать, муж стал ее обнимать, ласкать, а жена говорит: «Вы меня, пожалуста, не троньте, я не могу ничего терпеть». А муж говорит: «Дак как же, раз обвенчались дак?» — «А вы лучше отпустите меня до ветра». Муж и пошел, а она и говорит: «Мне при вас совесно, привежите верёвку». Он привезал, она и пошла. Шут привезал борана за рога, мужу скучно стало ждать, он спрашиват: «Што долго?» Ответу нет. Муж и потенул за верёвку и вытащил борана. Известили батюшку. Шут перенаредился в мужицкое платье, пришел к батюшку сестра проведыват: «Каково моя Маршута поживат?» — «Очень хорошо, да я её отдал взамуж, но только что она на первой ночи от мужа убежала». Шут стал просить Маршуту, поп и зять заплатили шуту по 100 рублей, штобы он некуда не ходил и не просил на них. Шут не согласился, поп и зять прибавили еще по сту. Шут сказал: «Ну, давай, чорт с ей, быват и найдётся». Четыреста получил и ушел. От этого Шута недалёко жили розбойники; узнали, что у шута денег много. Шут догадалса, что розбойники придут, он взял затащил в избу лошадёшку и подал немудринького кормишечку, привезал ко хвосту мешочик с деньгами. Розбойники заходят в избу, шут по мешочку и ударил молоточком, деньги россыпались. Шут и говорит розбойникам: «Тише, братцы, вишь кобыла серебром серёт, если бы кормил овсом, золотом бы срала». — «Продай нам кобылу». — «А купите, двести рублей возьму». Дали двести рублей, повалили на телегу и привезли домой; завели в комнату, подослали ковров на пол, надавали овса и сидят, дожидают, скоро ли кобыла золотом засерёт. Кобыла ела, ела, объелась и задристала, всё огадила. Розбойники и говорят: «Пойдём и шута убьём». Шут догадалса, взял заколол телёнка, изжарил, поставил на стол. Розбойники вошли, он их садит: «Садитесь, гости любящи, покушать». Розбойники закусили и говорят: «Пойдём с нами, мы тебя удавим». Повезли. Привезли к пролуби и оставили зашитым в куле, пролубь замерзла, спустить нельзя было; розбойники пошли за топором да за пешней, чтобы пролубь росчистить.

Едет по дороге писарь, шут ему и кричит: «Вот какие чудеса! Тянут меня за волоса на небеса, только судить не умею, давай меняться». Писарь согласился. Поменялись. Шут залез на лошадку и уехал. Розбойники пришли, росчистили пролубь и пустили куль в воду. Идут домой, а шут навстречу: «Здравствуйте, робята!» — «Да ты, шут, здесь?» — «Здесь». — «Как очутилса здесь?» — «Я там коней имал, видите, теперь у меня сивко да бурко». Розбойники и говорят: «Шут, соспускай и нас». Он согласилса, принесли кульё, он всех и переспускал.

Трифоноф Федот

Федот Трифонов, старик 73 лет, живет в селе Сюзьме, на самом берегу моря. Говорил мне, что «в старину хорошо знал много сказок, теперь все перезабыл, не помнит истово, а слова два-три знает, не стоит рассказывать».

270

С промыслом

Пошел человек в лес, ходил день, некого не мог упромышлять. Стало темнеть, он и опристал. Опёрса о лесину отдохнуть, а ружьё было на плече, дулом кверху. Лесина лапой по глазу хлопнула, искры из глаз и полетели, одна искра и попала в запал, ружьё и выстрелило; а на вершине сидел чухарь, чухарь-то пал да зайца убил. Вот мужик и с промыслом.

271

Ваня и Маха

Человек молодой ходил в лес, сидит заец, под зайца подошел, ружьё наладил зайца подстрелить и говорит: «Шкуру продам, на шкуру женюсь, детей будет двое, Ванька и Машка. Дети выростут и забалуют, я их буду унимать: "Ваня да Маха, полноте баловать!"» Скрычал, заец и убежал.

Корельский Степан Петрович

Хозяин земской станции в селе Красный Бор. В молодости знал песни и сказки, но с 20 лет пришлось кормить семью, и сказки и песни «вылетели из головы». Про лешего и водяного рассказывал из собственной практики.

272

Лешой

Я пошел полесовать, день был туманной (сонча не было). Межу тем нашел рябчиков стадо и учал их промышлять и промышлять не стало даватча, ружьё не полетело. Я учал поматерно ругатча. День этот прошел, я нечего не попромышлял и вышол я к озеру своему в десять часов вечера, в потёмках в глухих. И после эфтого быванья наклал папиросу, пошел домой. Ну, отошел я от этого места, где курил, и мне целовеком показалось, заместо рябов. Он и спросил меня: «Каково промышлял?» А я ему ответил поматерно. «Когда ты сегодни не промышлял, и вперёд тебе промысла не будет», — ответил он на моё слово. Он стал меня звать с собой: «Пойдём со мной, я видел рябов довольно». На эфтот конеч я ему ответил поматерно, да наконеч того взял, стрелил на испашку (через плечо свое назад). Он заграял, да и потерялса.

273

Водяной

Ходил за рябчиками, ночью часов в двенадцеть, хотел через реку брести, попадал к лесной избушке; спустился в реку, и мне показалса водяной хозяин, и в этой речки мне показалса водяной хозяин, как есь месец пёк, пловёт прямо на меня, я и в гору выскочил, острашилса. На гору выбрал и ночевал на горы в зароде, в ту ночь не смел брести.

Бабкин Федор Яковлевич

Очень дряхлый старик 72 лет, живёт в Красном Боре. Очень религиозно настроен и не захотел мне ничего рассказать, кроме двух случаев из своей жизни.

274

Надсада

Был я в Новогородчины в бурлаках, ходил ночевать в деревню, с роботы вёрсты три. Идут, меня надворье понудило, я и осталса; догнал, товарищи пробуют силу свою у овина, хто сколько можот поднять. Говорят мне: «Фёдор, можь-ле эту лесину на плечо поднять?» Я лесину схватил, на плечо поднял и пошел по подлесины. Товарищи кричат: «Неси, неси». А я говорю: «Подьте вы к матери, чего нести-то?» Взял да и бросил. Дерево бросил, в фатеру прибежали, соломы нанесли, в фатеру повалилися. Поутру стал, как связаной, сам собой владеть не могу. В тот день на работу не вышол. Да потом повалилса, да месяц в казармы валялса.