— Нет. Спокойной ночи.

Вешаю трубку не дожидаясь ответа. Конечно, не выйду! Раздражение на грани бешенства. Что у него на уме вообще? Как понимать эти раздвоения личности? Когда в трубку говорит — весь такой вежливый, осторожный, даже когда по сути ему не нужна моя помощь в открытии двери. В живую — самоуверенный, надменный, дерзкий, наглый. И что я должна делать «на свежем воздухе» с этим неадекватным? Не друзья закадычные и не влюбленные, что б я к нему срывалась на ночь глядя. Сделала доброе дело называется. Я вообще собаке помочь хотела, жалко стало, если б не Харди сидел бы ты тогда, Илюша, на крылечке в пять утра.

Меня разрывает, нужно выплеснуть эмоции и негодование. Пишу девочкам в чат, пусть тоже не спят на ночь. Они же были так восхищены этим романтичным неадекватом и жаждали развития событий.

«Девочки, ваш неадекватный романтик теперь знает меня в лицо».

Тут же посыпались голосовые сообщения. Рассказав подругам подробности сегодняшней встречи, обсуждение в чате длилось почти полтора часа. Надо завершать собрание, завтра на работу.

«Бессонной ночи вам, девочки»

* * *

На работе ничего нового, звонки, переговоры, документы, цифры. К концу дня позвонила мама и сообщила, что они всё-таки решили приехать с папой и девочками в город. Ко мне в гости, заодно папа в банк по делам и девочек на аттракционы сводят.

Не зря я вчера два пакета продуктов купила. Считай одно дело сделано. Осталось купить яблок на шарлотку — сестричек побаловать.

После работы забегаю в магазин, покупаю яблоки и благополучно бегу домой, готовиться к приезду родителей.

На этаже замираю, вижу Илью, сидящего на корточках возле моей двери. Поднимается, здоровается. Мои мышцы слабеют, пальцы не чувствуют целлофановых ручек, пакет летит к моим ногам, яблоки разбегаются по полу.

— Напугал? — осторожно интересуется. — Блин! — ругается, проводя пятерней по своим слегка волнистым волосам.

Молча начинает собирать яблоки. Стою истуканом и наблюдаю. Медленно присаживаюсь, тянусь на ощупь рукой к ближайшему яблоку, сама продолжаю смотреть на Илью. Будто если отвернусь и потеряю его из поля зрения — он может мня съесть. Поднимает голову, наши взгляды встречаются, при тусклом свете лестничной площадки выглядит это совсем не романтично. Даже странно. Все наши с ним ситуации странные с самого начала.

— Я сама. — тихо подаю голос, выплывая из своих мыслей.

— Любишь яблоки?

— Не особо. — отвечаю, делая вид, что ищу убежавшее яблоко.

— Куда тогда их столько?

Господи, серьезно? Тебе есть дело куда мне столько яблок? Или это для поддержания разговора? И тут меня осеняет, какого черта он вообще тут делает, караулил меня под дверью, а я тут расселась и еще беседу с ним веду.

— Шарлотку буду печь. — холодно бросаю ему. — А что ты тут делаешь?

— Значит шарлотка. — игнорирует мой вопрос.

С непониманием смотрю на него.

— Да. Ты же не любишь пончики. — смеется. — Я запомнил.

Запомнил он. Молодец, Илюша, пять тебе, садись. А он встает с пакетом, уже собранных яблок, прямо перед моей дверью, и что бы мне ее открыть нужно как-то его подвинуть. Но я даже боюсь прикасаться к нему, да и не сдвину я такого медведя.

— Родители приезжают с сестрами, они любят домашнюю выпечку. — говорю это, давая понять, что не одна, если вдруг он решит меня похитить и закопать в ближайшем парке, меня будут искать.

— Интересно. — улыбается.

Интересно ему. А мне совсем нет. Хотя вру, интересно, конечно, чего он тут под дверью у меня забыл, но не спрошу. Хочу забрать пакет из его рук, уже взялась за ручки, но Илья плавно тянет пакет на себя, и я немного подаюсь вперед.

— Пошли на свидание. — выдает он, так просто.

Мои глаза округляются. Свиданье? Серьезно? Да я боюсь его, как черт ладана. Преследования эти маниакальные. Неужели он не понимает?

— Слушай, я понимаю, как это выглядит, но у меня совсем нет цели тебя запугать и сделать плохое. Я не маньяк. — смеется. — Я по-человечески хотел отблагодарить за твое неравнодушие. Правда, благодарен тебе, что в то утро открыла дверь. Но кто ж знал, что ты не любишь пончики. — снова смеется.

Стою слушаю его, по-прежнему оба держимся за ручки пакета.

— Приглашаю просто попить кофе. Хочешь, сама выберешь место? Для меня важно объяснить тебе, что я не маньяк.

— Почему? — почти шепотом.

— Потому что я не маньяк, Лесь! — громко смеется и наконец-то отпускает пакет. Облегченно выдыхаю и лезу в карман рюкзака за ключами.

— Ну что, до завтра?

— Завтра не могу, у меня родители приезжают.

— Хорошо. Может тогда ты оставишь мне свой номер. — протягивает телефон, на экране которого раскладка цифр. — договоримся о встрече.

Смотрю на телефон в его руках и не решаюсь брать, будто он ядом пропитан.

— Я могу и дальше звонить в твой домофон. — смеется. — Но так удобнее. — Настойчиво вкладывает смартфон в мою руку.

Ощущаю тепло металла, он даже горячий. Дрожащими пальцами быстро забиваю номер, чтоб поскорее спрятаться за дверью своей квартиры, протягиваю обратно гаджет. Он моментально делает дозвон, в моем кармане оживает телефон и тут же умирает.

— Не обманула. — загадочно улыбается. — Это мой номер. Сохрани.

Делает шаг в сторону. Я пробираюсь к своей двери, руки снова дрожат, с третей попытки ключ заходит в замочную скважину, делаю два оборота, уже готова скрыться за дверью.

— Прости за яблоки, надеюсь, они не сильно пострадали.

— Для шарлотки и пострадавшие подойдут. — говорю первое, что приходит на ум.

Распахиваю дверь, чувствую родной запах своей квартиры, становится легче, спокойнее.

— Мне нужно идти. До свидания.

— Пока. Я позвоню. — бегло прикладывает телефон к уху.

Молча киваю ему в ответ, делаю шаг в прихожую, закрываю за собой дверь, выдыхаю. Прокручиваю только что произошедшее. Я дала ему свой номер, добровольно.

Разувшись, походила по комнате, решила, что ничего страшного в этом нет и на крайний случай можно добавить в черный список. Да и последние его слова казались вполне искренними. С девочками решила ничем не делиться. Немного успокоившись, включила сериал и принялась за шарлотку. Завтра увижусь с родителями и с двумя непоседливыми стрекозами. На душе потеплело. Как же я соскучилась.

Глава 7 — Парламентёр

Вечер пятницы, впереди два выходных, после работы на всех парах несусь домой. Ключом дверь открыть не получается, а это значит мама заперлась на все затворы. Улыбаюсь и жму на звонок.

— Доча! — мама открывает дверь, целует в обе щеки и крепко обнимает.

— Мамочка, как же я соскучилась! — как маленькая, нежусь в маминых ласковых объятьях.

— Привет! — звонкий смех сестер, чувствую их ручонки у себя на талии.

Боже! Как же хорошо. Будто я снова дома, маленькая девочка и не нужно идти на работу, не нужно решать никакие проблемы, мне уютно, безопасно.

— А меня обнять? — басит папа, выставляя руки для объятий.

— Папа!

— Привет, дочь. — целует в щеку. — Как ты поживаешь? — гладит своей могучей рукой по спине, а мне так не хочется ничего отвечать.

Просто хочется еще чуточку побыть маленькой девочкой. Папа будто чувствует это, чуть сильнее обнимает и продолжает гладить по спине, мысленно благодарю его. Как же мне этого не хватало.

Родители, как всегда, привезли домашнего. Огурчики, помидорчики, яички, молочко, сметанка, закрутки. У папы свое небольшое фермерское хозяйство. Их знакомство с мамой вышло случайно, когда отец приезжал в город.

Осенний моросящий дождь, серость, слякоть. Народ, топчущийся под козырьком, в ожидании своего автобуса. Промчавшийся на авто лихач окатил маму брызгами. Настроение хуже некуда. И тут является папа, достает белоснежный платок и начинает вытирать грязные брызги с ее плаща, колготок на коленях. Мама была сражена в самое сердце, когда такой мужчина опустился к ее ногам. Платок отстирала, сохранила. А папа уже тогда понял, вот она — моя женщина, мать моих будущих детей.