– Кольца нет.

Она сосредоточила взгляд на Юфимии.

– А у тебя, девонька?

– Я едва чувствую п-пальцы.

Миссис Макгилливрей усмехнулась.

– Немного промокла и только. Не на что и жаловаться.

Юфимия промокла до нитки. Замёрзла. Порвала рукав в двух местах. Погнула очки в трёх. Волосы превратились в мочалку, с бесформенных прядей стекала грязная жижа и капала в ухо. И её вот-вот должны были либо уволить с должности личного секретаря мистера Фаррингтона, либо заставить выйти за него замуж, чтобы ублажить троюродных сестёр её прадеда.

В общем, день выдался тяжёлым.

Юфимия плотнее закуталась в пальто, которое дал ей мистер Фаррингтон и бросила осторожный взгляд на своего работодателя. Его светлые волосы даже не растрепались в короткой стычке с крючконосым мистером Гиббсом, хотя он и потерял шляпу во время драки на постоялом дворе. Ей придётся возместить ущерб. Сколько может стоить хорошая бобровая шляпа? Скорее всего, не меньше фунта или двух. Она столько и за неделю не зарабатывает.

– Ну, без кольца свадьбы быть не может, – заявила миссис Макгилливрей.

Юфимия вспомнила о старинном серебряном кольце, которое она купила в Дорнохе, прежде чем отправиться на север, в Уик. В то время она собиралась выйти замуж за мистера Гиббса.

– Может быть, вы передумаете? – взмолилась она. – За небольшое в-вознаграждение...

– Ради всего святого, – процедил мистер Фаррингтон сквозь зубы, вцепился в своё пальто, которое в данный момент согревало Юфимию и засунул руку внутрь.

Его запястье прошлось по её груди.

Костяшки пальцев задели сосок.

Если бы её лицо так сильно не замёрзло, она бы взвизгнула. Юфимия недоумённо посмотрела на своего красивого работодателя. Обычно у него был тёплый взгляд. Когда он радовался, в его светло-карих глазах танцевали искорки. Когда был взволнован новым открытием, его глаза воодушевлённо загорались и улыбались, когда Юфимия наливала ему чай.

Сейчас они метали ледяные молнии.

Она поморщилась.

– Я... я глубоко сожалею, мистер Фарринг...

– Тихо!

– Вам действительно не следовало приезжать...

– Но я приехал. А теперь замолчите.

Костяшки его пальцев коснулись её в третий раз, Юфимия поёжилась. Да что, чёрт возьми, он ищет?

Мистер Фаррингтон достал из недр пальто изящное золотое кольцо с гранатом и вручил его миссис Макгилливрей.

– Подойдёт?

– О, да.

Юфимия нахмурилась.

– Это кольцо моей матери.

Старуха поднесла украшение к огню.

– Мы начнём церемонию, когда Мэри вернётся с кузнецом.

– Ладно, – сказал он.

Юфимия нахмурилась ещё сильнее и попыталась выпрямить очки. Но оправа так и осталась погнутой.

– Вы же сказали, что так и не смогли его найти.

– Я солгал.

Она оглядела переднюю комнату деревенского коттеджа, надеясь отыскать ответ хоть на один из дюжины вопросов, роившихся в её голове.

Почему он солгал? И зачем привёз с собой кольцо?

Почему решил притвориться и согласился выполнить абсурдные требования миссис Макгилливрей?

Почему вёл себя как разгневанный муж в погоне за своенравной невестой?

Какого чёрта она решила встать между ним и мистером Гиббсом?

Как вернуть чувствительность заду после того, как скатилась со снежного склона в грязный ручей?

Есть ли кто-то в этой богом забытой рыбацкой деревушке, способный починить очки, которые раздавил вышеупомянутый зад?

Так много вопросов. Найти хотя бы на один из них ответ. Комната в этом не помогла. Здесь были лишь расплывающийся перед глазами очаг, деревянный сундук с причудливой резьбой, её работодатель, скрипящий зубами и Хенни Макгилливрей, потягивающая пиво из кувшина с отбитым краем.

Как Юфимия до этого докатилась?

– Сущее безумие, – выдохнула она.

– Поздновато для сожалений, – фыркнул мистер Фаррингтон.

– Мы собирались заключить с мистером Гиббсом брак по расчёту. Он, очевидно, неправильно понял условия. Не стоило ломать ему...

Внезапно мистер Фаррингтон схватил Юфимию за плечи, развернул и усадил на стул у камина. Затем он положил руку на спинку и склонился над Юфимией.

– Я проделал путь в шестьсот миль за семь дней в разгар чёртовой зимы и оказался в чёртовой глуши, потому что моей личной секретарше понадобилась чёртова коробка.

Она поправила очки.

– Это не просто коробка...

– Это коробка, мисс Синклер. И вы были готовы выйти замуж за незнакомца, чтобы её заполучить. Сущее безумие, это ещё слабо сказано.

Его глаза стали напоминать по цвету старинные монеты, на щеках не было ни намёка на ямочки. Юфимия никогда не видела Эндрю Фаррингтона в такой ярости. Даже когда торговец без больших пальцев украл у них деньги и сбежал на их верблюде.

– Предсмертным желанием дяди было собрать всю его коллекцию семьи Синклеров, – прохрипела она.

– Ваш дядя всё ещё жив. И, вероятно, переживет своего помощника, особенно если Гиббс снова вздумает к вам прикоснуться. О чём, чёрт возьми, думал Артур, когда отправил вас в нелепый крестовый поход с пьяным развратником?

Для Юфимии не имело значения, о чём думал дядя. Как и то, что миссия оказалась безумной. Она была обязана ему всем.

Артур Синклер, хоть и был рассеян и относился немного фанатично к их шотландскому происхождению, предложил ей работу, когда у неё ничего не осталось: ни родителей, ни средств к существованию, ни перспектив выйти замуж. Дядя Артур, историк, который всю свою жизнь обучал молодых джентльменов в Оксфорде, нанял Юфимию на должность своего ассистента после смерти её отца, когда ей исполнилось всего семнадцать. Выбрать на эту должность женщину считалось необычным поступком. Но его это нисколько не волновало. И он всегда относился к ней, как к способному сотруднику.

Несколько лет назад, перед тем как уйти на пенсию, Артур познакомил её с Эндрю Фаррингтоном, своим бывшим учеником и коллегой по обществу антикваров. Он хотел подыскать ей нового работодателя, тем самым обеспечив будущее, и сделал правильный выбор.

Мистер Фаррингтон был сыном баронета. Его кузина, к которой он относился, как к родной сестре, была богатой маркизой Резерфорд. Он мог бы жить припеваючи на ежемесячное содержание, пока не унаследует титул и поместье отца. Вместо этого, проявив в юности живой интерес к археологии, он занялся торговлей древностями. К тому времени, когда мистер Фаррингтон нанял Юфимию, он был одним из самых известных торговцев в Англии. Конечно, поначалу клиентов к нему привлекало его аристократическое происхождение, но добился успеха он только благодаря честолюбию, убедительности, справедливости и проницательности.

Всем, включая должностью у мистера Фаррингтона, Юфимия была обязана дяде Артуру. По сравнению с этим, поездка в Шотландию за коробкой, даже за той, ради приобретения которой ей пришлось бы выйти замуж за незнакомца, было не более, чем неудобством.

– В сравнении с вашими поисками мраморной статуи Аристея, мои не так уж и нелепы, – возразила она, вздёрнув подбородок, несмотря на очевидный протест с его стороны. – Спешу вам напомнить, что мне пришлось надеть тогда ваши панталоны и ту ужасную шляпу с бахромой.

– Вы ни на минуту не подвергались опасности.

– Торговец коврами предложил купить меня на ночь!

– И я отклонил его предложение, если помните.

– Одному богу известно, что могло случиться, догадайся он, что я женщина.

– Ничего. Если бы он настаивал на своём, я бы проткнул его насквозь.

– Не говорите глупостей. Вы не склонны к насилию. – Она взмахнула рукой. – Недавний инцидент не в счёт.

Его взгляд ужесточился.

– Любой мужчина способен на насилие при определённых обстоятельствах.

Юфимия цокнула языком.

– Я хочу сказать, дядя Артур считает, что ларец с лебедями – последняя реликвия, которая завершит его коллекцию. Я вызвалась помочь, и он предоставил своего нового ассистента в качестве попутчика. Откуда ему было знать, что мистер Гиббс питает слабость к шотландскому виски? – Она плотнее закуталась в его шерстяное пальто. Боже, рот мистера Фаррингтона находился совсем близко.