Четырнадцатилетний мальчик проснулся ночью, взял будильник с прикроватной тумбочки и взглянул на часы. Циферблат показывал 23:45. Подросток выспался что надо, поэтому маловероятно удастся уснуть ещё раз. Молодой организм тихонько заурчал, тем самым он дал знать: «Почто не спешишь покормить просящего?» Парень улыбнулся и похлопал живот рукой.

Фонари не горели, и никакого отблеска проезжающих мимо автомобилей не было. Поэтому, если бы кому-то пришла мысль заглянуть в приоткрытое окошко, он увидел бы внутри то же, что снаружи – совершенную темень. Улица в полном смысле слова пуста, никого нет: ни человека, ни бездомной животины. Помимо этого, сияния от луны оставляло желать лучшего, потому как ночное светило частенько закрывали плывущие по небу тучи. Звёзды отсутствовали. Тихо. Свежо.

–Дед, чего в столь поздний час на кухне сидишь? – поинтересовался подросток, застав Владимира Ивановича за столом с кружкой чая.

– Стар я и после сегодняшних работ по подготовке теплицы к посадке семян.

– Да и я выспался, а забыться сном вторично не выходит. Так что перекусить вкусненьким удачная идея, прежде чем пробовать уснуть, – признался ребёнок.

– Раз день в делах прошёл, не откажи-ка старому, поскольку обоим не спится, давай повечеряем, внучек, и побалакаем, пока бабки нашей нет. Потому что, когда ещё представится такая возможность. А то с нею, знаешь ли, не вышло бы допоздна лясы поточить. Следовательно, – мужчина заговорившись подмигнул и продолжил, – мы можем до утра засидеться, причём Анна не сможет нас с тобою поругать.

герман улыбнулся и припомнил, что ба впрямь была чем-то взволнована. Она, погруженная в себя, ходила, не видя ничего.

– Деда, а куда уехала бабушка?

– Так у её подруги городской чего-то случилось. Ну, Вика моя сердобольная собралась и поехала к ней. Когда вернётся, не сказалась. А мы с тобою одни остались на хозяйстве. Оно и хорошо, хоть денёк побудем без женского пригляда.

Согласно гугукнув, раз уж рот был занят поджаристой рыбкой, оставленной ба в холодильнике для мужчин, Дима плесканул чая в кружку и уселся за стол. Дед, о чём-то думавший, вдруг предложил:

– А хочешь, быличку поведаю?

– Естественно хочу, – незамедлительно последовало в ответ. Обстановка уюта и спокойствия располагала к интересной истории.

Хотя казалось, что свяжет два разных поколения, живущих своими интересами и представлениями об окружающем их мире, но ниточка, связь была.

Уж на что пошло, но деду и разговоры непростые удавалось преподносить необычным образом, без нудятины и сухих нравоучений, которые так бесят и раздражают нетерпеливых мол Герману нравилось с ним куда больше чем с ровесниками, потому как родственник всяко поведать мог. Не возникало ощущения, что все истории пересказаны и слушать нонче нечего. И так потихоньку-помаленьку дед переходил с одной на другую. Туточки были его и чужие воспоминания про то, как раньше жили. Но порой в его рассказы было трудно поверить, словно дед мастерски их выдумал, чтоб порадовать слушателей.

За свою жизнь, многочисленные рассказы слыхивал он от людей и пытался рассказать их таким манером, чтобы слушателю было интересно внимать. Хорошо у него получалось, многочисленные и разные люди заслушивались. И было отчего: герои его историй были живыми, настоящими, без фальши и лжи и вызывали глубокие и искренние чувства.

И теперича предстояло познакомиться с новой историей, но прежде чем он начал сказывать, Владимир Иванович слегка отступив, произнес:

– Надеюсь, слова, произнесённые мною, не будут напрасны и будут услышаны, а истинный их смысл дойдёт до твоего сердца.

– Деда…, – протянул внук, зная, что родственник подчас, по всей вероятности, увлёкшись, забывает о главном.

Откашлявшись, мужчина начал:

«В давние времена природа была другой. Представляя собой загадочное, таинственное и опасное место. Лес обступал кругом, огромные тёмные деревья нависали подобно исполинам. Мощные кроны скрывали лучи солнца. Они простирались порядком на значительные расстояния вперемешку с болотами и топями. Бор завораживал красотой и тайнами, которые он скрывал столетиями.

Со временем человек понял, что за этим благолепием таится большая опасность, поэтому умные и предусмотрительные миряне строили деревянные дома на сваях. Но оное помогало от подымающейся воды, что топила домишки, и от волков, что раньше бывали частыми гостями в деревеньке. Поднимешь лесенку, так и человек, задумавший что лихое, али зверь дикий и голодный, не доберутся до тебя.

Но были гости, от которых существовала острая нужда защищаться другими методами.

То было время, когда люди почитали, пращуров, природу, светлых Богов духов, что могут помощь человеку оказать, если правильно к ним обратиться.

То эпоха, когда за не знание, за неправильное соблюдения обычая, за дурость глупец расплачивался дорогою ценой,– сказав это, дед отхлебнул травяного чаю.

В ту пору в одной из деревень протекала спокойная и размеренная жизнь. Чужаки в ней исключительно единичные случаи бывали, если кто к родне из другого села приезжал или пришёл с просьбою своею к колдуну. А так местные люди ездили продавать излишки даров леса, а в холодные месяцы – шкуры. У кого-то собирался объёмистый мешок, полный драгоценной пушнины, мастерски выделанной надёжным дедовским способом. Поэтому иные жили неплохо. Лесная нечисть не беспокоила людей. Деревушку охранял Тёмный Знающий.

Был он одиноким бобылем и животину в виде кота или пса не имел. Не считал нужным переводить продукты на четвероногих троглодитов, от которых нет пользы. Взирал на мир чертознай с глухим равнодушием. Радостей не было в этом мире для него, как горестей и одиночества или того, что могло бы выбить его из жизненной колеи.

Настала пора душе колдуна отправляться к Сатане. А преемника то нету у него. И как отойти в мир иной, оставив деревню без защиты. Был Егор умудрённым опытом человеком, поскольку за свою жизнь по горло повидал, со многими разными людьми вёл беседы.

Хотя на вид Егор был порядочно крепкого телосложения, но он, почитай, прожил уже больше пятидесяти лет. Груз изжитого гнул к земле, колени в непогоду не давали покоя, а вырезанный из дерева посох, которым тёмный знающий когда-то разгонял бесов, ныне использовался вместо клюки. Слухи о нём простирались по всей Руси-матушке, переходя от одного человека к другому. Был колдун не богатым, но и не бедствовал. За советы, предметы или помощь плату несусветную не заламывал, на горе чужом не наживался. Помогал он людям в округе и тем, кто из дальних деревень ехал к нему. Всё делалось честь по чести, и благодарны были просящие: кто деньгой платил, кто еду приносил, иные же услугой расплачивались. Главное было слушаться и делать всё, как тебе сказано было, и в нужный момент, невзирая на страх, что мог и парализовать на какое-то время, ты был вынужден не сплоховать, и тогда всё потихоньку налаживалось. Так что было у него что поесть и чем стол накрыть. Брал предлагаемое исключительно если оно, собственно, нужно было ему.

Хотя Егор помогал и выполнял человеческие просьбы, люди сосуществовали с ним, а в остальное время сторонились его и избегали. Такое отношение ни в какой мере не задевало чертозная, хмыкнув, он продолжал заниматься своим делом.