Вечерело. Детективы отвезли ключи Жене Веревкину.

– А! Довольны? Интересно? Мне нет! Дело не закрывают, его теперь хотят довести до логического конца.

– Женя, ключи я оставляю тебе. Мне надо подумать. – сказал Илья Мухин и быстро исчез.

Детектив вышел на морозную улицу с блеском фонарей, с темнотой там, где фонарей нет и не было. Илью Мухина это тронуло странным образом, он быстро направился в сторону дома, где жил господин с тросточкой. Он обошел дом, остановился в стороне, света в окнах господина не заметил. У соседа, жена которого замерзла на балконе господина, горел свет. Ничего необычного он в этом не нашел.

Можно было бы идти домой. И тут его кто-то толкнул. Илья упал лицом в колкий подмороженный снег. Пока он поднялся, шутник исчез. Он почувствовал, что лицо слегка побаливает. Он посмотрел в сторону окон, света в двух квартирах не было.

Илья быстро пошел домой. Длинный день близился к завершению. Но не тут-то было, он почувствовал укол под лопаткой. Быстро оглянулся. Рядом стоял господин с тросточкой.

– Милостивый государь, что вам нужно было в моей квартире?

– Я детектив, на вашем балконе замерзла женщина. Ее тело вчера обнаружили.

– Балкон общий, я к нему отношения не имею.

– Странно все это. Сегодня я порядком устал. У меня к вам нет вопросов.

– Согласен, поговорим завтра. Я буду с утра в вашем офисе «Треск». Не удивляйтесь, я много знаю, – улыбнулся человек с тросточкой и исчез в темноте.

Мухин почувствовал странное равнодушие ко всей этой истории, он поспешил домой, где его никто не ждал. Где-то жили-были его бывшие семьи, но сейчас он был одинок до мозга костей.

Утром Илья собирался как-то механически: встал, привел себя в порядок, выпил черный кофе, оделся и пошел по типу куда глаза глядят, но пришел в офис «Треск». Его уже ждал посетитель с тросточкой. Радости от его вида у Мухина не возникло.

– Доброе утро! Я Вас внимательно слушаю, – проговорил он словно робот.

– Илья Львович, здравствуйте! Вы не рады меня видеть? Я Вам не угодил? Что Вы хотите узнать—услышать от меня? Говорите женщина замерзла на моем балконе на мешках с картошкой? Но у меня нет мешков с картошкой!

Мухин опешил от скороговорки внешне чопорного человека.

– Серафим Сергеевич, – Мухин прочитал имя на пропуске. – Что лежит в ваших мешках на балконе? Уголь?

– Как Вы догадались? Именно уголь и лежал в мешках! Дело в том, что у каждого угля своя температура горения. Это моя работа проверять температуру горение угля. Один уголь печку топит и пирожки жарит, другой уголь сталь варит.

– Вы дома проверяете температуру горение угля?

– Что Вы, у меня лаборатория на производстве, проверяем поставляемый нам уголь. Хорошие сплавы без качественного угля не получить.

– Откуда у вас такая шикарная квартира, если вы занимаетесь лабораторными работами? Почему на балконе запах гнилой картошки? Уголь не пахнет!

– Пустяки, среди мешков с образцами угля лежал действительно мешок с картошкой, который мне подкинули соседи по ошибке.

– Как женщина попала на ваш балкон? Меня больше интересует этот вопрос.

– Наверное захотела посмотреть, как я живу через балконное окно. Упала, ударилась и померла. Я ее видал раньше, она у меня работала домашней помощницей.

– Балкон со всех сторон открытый, так обо что можно на нем удариться? Ногу перекинул и вас в гостях.

– Простота обманчива. Упала женщина на мешки с углем, а не с картошкой. А у угля кроя неровные, иногда острые. Все, мне стало скучно. Можно я уйду?

– Пожалуйста, пока Вы свободны. Секундочку, Серафим Сергеевич! А Вы золото дома не плавите?

Господин с тросточкой вздрогнул всем телом.

– Откуда Вы знаете? Это правда.

– Предположил. Золото в домашних условиях можно расплавить газовой горелкой, для этого не обязательно держать мешки с углем на балконе. У Вас вид аристократа, квартира антикварная. Вы не ювелир случайно?

– Мне стало интересней с Вами. Пожалуй, я еще посижу.

– Серафим Сергеевич, повторяю – Вы свободны. Меня интересует гибель женщины, а о ней Вы ничего не знаете.

– Как же не знаю. Знаю я Алевтину! Она у меня работала приходящей домашней работницей! Она виртуозно поддерживала чистоту в доме и мне вопросов не задавала.

– Значит, Алевтина на балкон вышла из вашей квартиры? Вы ее убили своей тяжелой тросточкой и кинули на морозные мешки? Или ее Вы не убивали, а она споткнулась о мешок с картошкой, которого раньше не было, а ударилась об уголь в мешках при падении? У нее нашли гематомы на голове, которые она получила при жизни.

– Где она и где я! Неужели я подниму трость на простую женщину.

– Ну Вы – милорд! Опер Женя Веревкин, который занимается вашим делом, Вас ждет у себя. Какие у вас отношения с мужем убитой – Григорием Спиридоновичем Кузнецовым?

– Знать такого не знаю! – рассердился милорд Серафим и гордо покинул офис Мухина.

В офис зашла Зоя, щеки ее пылали от утреннего морозца.

– Я что-то упустила? У меня есть что Вам сказать, – проговорила на ходу Зоя, снимая с себя легкую шубку. – У Алевтины нашли, точнее на теле Алевтины нашли золотой пояс! Лихо? Чистое золото!

– Не удивила. Она работала у милорда Серафима, спеца по плавке золота, а что он еще делает я не знаю пока. Мы с тобой не обошли всю его квартиру, чтобы узнать.

Серафим Сергеевич вышел из офиса Мухина, посмотрел на заснеженные ели и исчез спиной назад в подъехавшем автомобили. Не дали милорду зайти к оперативнику Веревкину. А кто не дал – Мухину неизвестно. Милорд Серафим исчез. Его домработница Алевтина мертва. Кузнецов, заказчик этого дела, стал отказываться от продолжения расследования. Мухин невольно прекратил поиски виновного в смерти Алевтины, обвитой по поясу золотой лентой, которую Зоя назвала поясом.

Все замерло на полгода.

Наступил август. На пороге офиса «Треск» появился Григорий Кузнецов.

– Илья Львович, у Вас ничего нет нового по нашему делу?

– Чтобы Вы хотели от меня узнать? Кто убил Алевтину? Ее убил милорд Серафим набалдашником своей трости. Он арестован, но в убийстве не признается. Хотя доказана причастность его трости в убийстве Алевтины. Кто кроме него мог держать в руках трость? Только он.

– Я не согласен с вами. Не виновен милорд! Его разозлить невозможно. Он невозмутимый человек, словно человек высшего сословия.

– Григорий Спиридонович, только кажется, что милорд Серафим невозмутим. Это пока его не взяли за живое для него дело. Вот Вы знаете, что он богат? Он очень богат, потому и милорд.

– Почему тогда милорд живет в нашем доме?

– Милорд действовал по принципу, что лучший сейф – сшитая сумка в цветочек. Бабушки такие сумки носят. Вид с балкона, словно нищета в квартире живет. Дом без охраны. И он был прав, пока твоя Алевтина его не раскусила. Она у него обнаружила залежи – золота. Есть сусальное золото, а у него были золотые мотки лент. Такой золотой лентой она себе талию обмотала, с ней и умерла.

– Можно сказать, что милорд Алевтину убил в состоянии аффекта?

– Милорд Серафим Алевтину твою не убивал!

– Вы сами сказали, что доказано, что Алевтина убита набалдашником трости милорда Серафима!

– Григорий Спиридонович, тут загвоздка вышла. Мы не можем найти трость, которой она убита.

– Вы чего меня путаете? Чтобы милорд да без трости был, такого быть не может! Он завсегда опирался на трость при ходьбе.

– Получается, что у трости был двойник. Бывают двойники преступники, а тут надо искать двойник трости. Его трость идеально подходит под орудие убийство, но на самой ручки трости не обнаружены микрочастицы эпителия Алевтины.

– Ничего себе! Помыл он трость и все! Расстрелять его и дело с концом.

– По суду его могут выпустить на волю, подержали сколько могли, больше не можем. Так как дело с запахом за окном?