Это было сигналом ехать дальше, ибо высокое лицо не должно быть слишком недружелюбным или докучливым. Собаки быстро вернулись на дорогу, и лошадь стала поворачиваться. По плантации пронесся вздох облегчения. Однако именно в этот критический момент надсмотрщик или старший кангани пытались сказать несколько слов перия дораи, преследуя лишь одну цель — повысить себе цену в глазах рабочих.

Пара серо-голубых глаз из-под «двойной терраи» (широкополая фетровая шляпа) смотрели на подчиненного безжалостно пристальным взглядом. Это была пытка для существа, стоящего намного ниже перия дораи, который так ничего и не слышал и не сказал ни слова. Наконец он удалился на лошади со сворой собак на другой участок, оставляя позади совсем расстроенных надсмотрщиков или старшего кангани; эти «надоедливые людишки» смущенно вытирали пот со лба.

Перия дораи не ставил перед собой тяжелой задачи непременно посетить все участки. С его точки зрения, это было излишне. Он хорошо понимал, что весть о его посещении плантации произведет желаемое действие на всех, кто занят на других участках. Поэтому он направился прямо на фабрику намного раньше назначенного времени.

Никто на плантациях не осмеливался попадаться на пути перия дораи: дорога принадлежала его лошади. Он всегда ехал напрямик, как сэр Галахад и поисках святого Грааля. Рабочие, возвращавшиеся с фабрик и полей, уступали ему дорогу, бросаясь прямо в придорожную канаву. Они на двести процентов были уверены, что хозяин не удостоит их взглядом. Да и сам перия дораи понимал, что на плантации, где занято свыше четырех тысяч рабочих, всякое может случиться. Какой-нибудь парень может прихватить с собой фунт чая с фабрики или пару досок из сарая. Но в общем это забота «надоедливых людишек», а перия дораи не интересуется подобными делами. Он всегда смотрит только прямо перед собой и не обращает внимания на разные мелочи. «Слепой глаз» и «глухое ухо» помогали возвеличению его персоны.

Машина перия дораи подъехала к фабрике как раз вовремя. Хотя главный технолог ожидал хозяина в «назначенное время», он все же поместил рабочего с «орлиным зрением» на четвертый этаж фабрики, который первым заметил приближение перия до-ран — известие о его приезде было сообщено главному технологу, и все пришло в движение.

Саваримутхи первым вышел из машины, тяжело дыша и отдуваясь. Затем вышел шофер. Подбежали собаки и лаем стали требовать от шофера, чтобы он впустил их в машину. Тут галопом выскочила на площадь перед фабрикой кобыла перия дораи, ржанием возвещая о своем прибытии. Саваримутхи побежал навстречу и взял лошадь под уздцы. Перия дораи спрыгнул на землю и направился прямо в фабричную контору. Главный технолог был на месте в своих шортах цвета хаки, рубашке с засученными рукавами, занятый, как всегда, по горло:

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро. Как насчет проб?

— Готово, сэр.

На длинном столе стояли в два ряда чашечки, наполовину налитые драгоценным напитком всех оттенков, от оранжевого до золотого. Перия дораи внимательно рассматривал их критическим взглядом, затем поставил одну ногу на стул и с присущим ему изяществом правую руку протянул к чашкам. Главный технолог стоял позади него в ожидании.

Перия дораи начал пробовать чай… Маленький глоток… еще глоток… Теперь медленнее… Пауза… Глоток, размеренный, продолжительный… Этот процесс прихлебывания чая продолжался около двадцати минут в полном молчании. Главного технолога бросило в дрожь, словно началось землетрясение. Наконец молчание было нарушено:

— Этот сорт не очень хорош. В чем здесь дело?

Технолог промямлил несколько слов, которые должны были объяснить причину недостаточно хорошего качества этого сорта чая. Перия дораи слушал его с полузакрытыми глазами.

— Ладно.

Главный технолог перестал дрожать.

— Где у вас вялится лист?

— Сэр, на третьем и четвертом этажах.

— Ну, пойдем посмотрим.

Через пять минут перия дораи был у третьего лотка.

— Технолог, давай своего помощника.

На расстоянии десяти футов в стороне стоял молодой человек лет двадцати пяти, одетый в шорты цвета хаки, с карандашом за правым ухом. Он сделал два шага вперед, как только главный технолог ушел. Перия дораи говорил с помощником отрывисто, как будто уши того не «созрели» для восприятия целых предложений:

— Помощник, полевой бинокль!

Это было исполнено молниеносно. Перия дораи смотрел в бинокль на дальние участки, которые он не собирался сегодня посетить. Таким образом он мог видеть своих помощников, надсмотрщиков и рабочих на различных участках плантации. Он был удовлетворен увиденным.

— Помощник!

Он отдал молодому человеку бинокль и пошел вниз по лестнице. Он никогда не оглядывался. Если он что-нибудь оставил, он знал — вещь все равно будет послана вдогонку.

Перия дораи сел в машину, ожидавшую его у подъезда. Она плавно поехала по покрытой белым гравием дороге мимо плантаций к большому бунгало в трех милях от фабрики. Сидя на переднем сиденье в машине, он мог видеть все окружающее. На три мили вокруг от перия дораи исходили как бы лучи власти, которые ощущались всеми.

Перия дораи жил вдали от «рабочих парней» — в полном уединении. Его бунгало возвышалось над, жилищами простых смертных. Все вокруг, и даже щмля, было уголком Англии. Стройные деревья стояли торжественно, как почетный караул, а ковер ухоженного газона мягко стлался вокруг бунгало. Купы высокого желтого бамбука стояли у теннисного корта. Садики из камней и папоротника вплотную примыкали к плавательному бассейну. Гирлянды цветущих лиан свисали со стен беседок, разнообразные орхидеи цвели в корзиночках под окнами. Все выглядело, как в прекрасном сне.

Жизнь обитателей этого многокомнатного особняка, называемого «большое бунгало», была окутана завесой тайны. Однако ходили слухи, что жена перия дораи очень заботится о нем. Было даже суеверное представление, что она не простая женщина, а наделена какой-то странной властью и может водить перья дораи «на шелковом шнурке вокруг бунгало». Кроме того, она умела твердо держать в руках домашнюю прислугу. Штат прислуги состоял из лакея, повара, личной прислуги, садовников, конюха, скотника, псаря, слуги, покупавшего мясо на базаре, шофера и уборщика. Так под бдительным надзором жены перия дораи жизнь в доме текла спокойно и размеренно.

Супруга перия дораи специально отвела дни, когда он мог заниматься своими любимцами-собаками и другими приятными делами. Ему было разрешено видеться с детьми дважды в день, потрепать их по щечкам, посмотреть издали, как они катаются на пони или взлетают вверх на качелях. Во всяком случае, ему не полагалось слишком волноваться по поводу разных домашних дел.

Нелишне рассказать о конторе перия дораи и ее работе. Контора была как бы частью бунгало, но вместе с тем она отделялась проходом, которым пользовался только хозяин. Его кабинет выходил в комнату старшего клерка, за которой находилась главная контора.

Это был нервный центр, щит управления, а старший клерк — главный оператор. Он был всегда начеку, вечно в напряженной работе, безжалостный, вместилище всей информации, как бы таблица с цифрами для перия дораи.

Прием у перия дораи бывал раз в две недели и проводился как настоящий дарбар (заседание совета). Его помощники, служащие и старшие кангани созывались для встречи с ним в два приема. Первыми являлись помощники. Служащие и старшие следовали за ними в установленном порядке. Последние, как говорили, подобно туземным вождям, знали тайные заклинания, которые помогали завоевать расположение перия дораи. Они носили талисманы на теле, но вообще считалось, что только старший клерк может повлиять на общую атмосферу и смягчить неблагоприятное впечатление от других.

Обычно дарбар длился не больше часа. За эти шестьдесят минут многие дела, как-то: покупка одеял-накидок для наступающего дождливого сезона, тканей, зерна, а также всевозможные расчеты и контракты доводились до сведения перия дораи. Получив его одобрение, все эти дела передавались на исполнение старшему клерку.