– Ну, это да, – уныло отозвался Скрипач. – Что-то на меня нашло в тот момент. Ладно, давай решать насущные проблемы. Попробуй дойти до угла.

– Сейчас. Лавку туда переставь, – Ит встал, уже привычно опираясь на костыли. – Не торопись, а то опять себе на ногу её уронишь… эй, куда потащил, я не дойду так далеко. Поставь ближе.

– Обойдешься, – отрезал Скрипач. – Давай-давай, двигай. Сам же хотел тренироваться.

С того памятного разговора прошло уже десять дней, и сейчас становилось понятно, что Рифат, кажется, обиделся всерьез. Он и раньше был отстранен и холоден, но эти десять дней превратились в форменную пытку, потому что Рифат, вопреки логике и здравому смыслу, сумел стать ещё более отстраненным и холодным, чем раньше. За сутки они перекидывались парой фраз, максимум, да и то лишь по необходимости, а ещё Рифат стал уходить почти на весь день, он пропадал с самого утра, и возвращался лишь под вечер. Они целыми днями в результате сидели в холодном доме, экономя плавник, и оба, не сговариваясь, стали меньше есть – потому что ощущали молчаливый упрек Рифата, который, конечно, вслух ничего не произносил, но не заметить этого упрека было невозможно. Выбирались на улицу они только в хорошую погоду, когда не было дождя, Ит пробовал тренироваться ходить, но пока что особых успехов не было. Сказывалось постоянное недоедание и постоянный холод, да и бронхит не давал о себе забыть. Долгих прогулок поэтому не получалось. Полчаса на улице, из этого получаса минут десять ходьбы, а остальное время – вынужденный отдых.

– К тетке этой он ходит, – уверенно сказал Скрипач после очередного утреннего исчезновения Рифата. – Сто процентов. Она живет где-то поблизости, точно говорю.

– Не сомневаюсь, – покивал Ит. – Когда он возвращается, от него довольно странно пахнет, заметил?

– Угу. Травами какими-то, и дымом, – согласился Скрипач. – У неё, небось, сидит. Где ещё. Так, отдохнул? Куда дальше идти планируешь?

– Надо попробовать добраться до деревьев. Там же есть тропинка? – спросил Ит.

– Есть, он по этой тропинке и уходит, – подтвердил Скрипач. – Хочешь туда прогуляться?

– Благодарю покорно, – невесело усмехнулся Ит. – Мне бы до деревьев дойти, и то было бы хорошо. Но что-то я сильно сомневаюсь, что у меня это получится.

***

Через трое суток, однако, до тропинки пришлось дойти, и не только до неё. Причиной тому послужили обстоятельства, а точнее – не самое приятное происшествие, которое случилось ночью. Несколько дней подряд с моря шёл сильный ветер, который наваливался на берег, и в какой-то момент крыша Рифатова дома не выдержала. Ночью очередной порыв сорвал дранку с угла, и разметал подложенную под неё траву. В результате в крыше образовалась изрядных размеров прореха, которую, конечно, следовало починить. Вот только Рифата, к удивлению Ита и Скрипача, озаботила в этой ситуации отнюдь не крыша, а совершенно другое обстоятельство. Утром, когда они выбрались втроем наружу, чтобы рассмотреть получше размеры бедствия, Рифат сказал следующее:

– Вы мне обе не помощницы. Крышу сделать надо, я сделаю. Вам придется пойти к Лийге, и помочь ей, это вы сумеете. А здесь я сам справлюсь.

– Куда пойти? – удивился Скрипач.

– К Лийге, – повторил Рифат. – Я ей помогаю работать, понятно? Сегодня придется помогать вам. Это не сложно, она объяснит, что делать. Одна она не успеет, работы много. А крышу, кроме меня, починить некому. Зима, нельзя без крыши. К сожалению, – добавил он.

– Далеко идти? – спросил с тревогой Ит.

– Не очень, – Рифат задумался. – Полчаса, наверное. Быстрее у вас не получится. Придёте, она вам скажет, что делать. Скажите ей, что крышу сорвало, и я вместо себя вас прислал. Понятно?

– Да, понятно, – кивнул Скрипач. – А что там…

– Там мастерская, – ответил Рифат. – Нельзя работу останавливать. Я же сказал, она всё объяснит, – добавил он с неприязнью. – Идите.

– А мы точно дойдем? – Ит нахмурился.

– А куда вы денетесь? – прищурился Рифат. – Хватит себя жалеть.

– Можно хотя бы лавку тогда взять? – спросил Скрипач.

– Нет, – отрезал Рифат. – Лавка мне понадобится здесь. Идите.

***

– Может, он прав? – Ит стоял у дерева, тяжело дыша, а Скрипач терпеливо ждал, когда Ит отдохнет, и можно будет двигаться дальше. – Нормально же идём, согласись. Кажется, я слегка приноровился, неплохо получается.

– Угу, очень неплохо, – Скрипач саркастически усмехнулся. – Лучше некуда. Мы уже все деревья в этом лесу пересчитали. Потому что ты каждые десять шагов…

– Так, идём, – сказал Ит. – В лесу ещё немало несчитанных деревьев.

– Вот в этом ты прав, – кивнул Скрипач. – Поползли к следующему.

В лесу, как им показалось, было холоднее, чем во дворе дома Рифата, да еще и влажность давала о себе знать. Ветер деревья слегка сдерживали, но промозглый зимний лес являлся местом крайне неприветливым. Через какое-то время, впрочем, пейзаж слегка изменился – тропинка запетляла по склону, стало суше, и буквально через несколько минут они вышли на поляну, в центре которой стоял низкий приземистый каменный дом в один этаж.

– Пришли, ну надо же, – обрадовано сказал Скрипач. – Мы молодцы.

– Ага, – отозвался Ит. – Сейчас передохнем чуть-чуть, и дойдем уже окончательно. Слушай, а дом-то побольше, чем у Рифата.

– Побольше? Да он больше в несколько раз, – сказал в ответ Скрипач. – Неплохо тётя устроилась. Это точно не развалины, просто обычный дом.

– Ну, на счет обычного я бы поспорил, но не развалины – да, – кивнул Ит. – И дымом пахнет.

– Обычный – в смысле, что с ним ничего не случилось, в отличие от дома, в котором живет Рифат, – уточнил Скрипач. – На самом деле это не жилой дом, это действительно что-то типа мастерской, кажется…

– Рыжий, пойдем, – взмолился Ит. – Может, там хотя бы посидеть будет можно.

– Устал? – спросил Скрипач.

– А ты как думаешь? Идём, говорю, если не дойдем сейчас, я тут сяду, и фиг с два ты меня обратно поднимешь, – Ит поудобнее пристроил правый костыль, и медленно пошел в сторону дома. – А нам ещё работать предстоит, если ты не забыл.

– Не забыл, – вздохнул Скрипач.

Он запахнул накидку скиба, и медленно пошел следом за Итом, бредущим через серую, словно пеплом посыпанную, полянку, по едва заметной тропинке, ведущей к низкому каменному крыльцу.

***

– Ого, – с веселым изумлением сказала женщина. – И как это понимать? Зачем вы здесь?

– Нас Рифат прислал, – объяснил Скрипач. – Там у него крышу сорвало, сказал, что будет чинить, а нас отправил сюда. Вы ведь Лийга, верно?

– Верно, – кивнула она, продолжая рассматривать их. – Да, ну и дела. Предположим, крышу у Рифата сорвало довольно давно, иначе бы ему не пришло в голову присылать вас, – она кашлянула. – Но… ладно. Проходите, не стойте у двери. Надо закрыть полог, на улице сегодня очень холодно.

Она была старая, эта женщина рауф, и сильно отличалась от других пожилых женщин этой расы, которых Ит и Скрипач знали раньше. Во-первых, Лийга была худой, даже нет, не худой – поджарой. Обычно женщины в годах полнеют, это физиологически обусловлено для рауф, делают дело многочисленные роды и гормоны, это как раз норма, но Лийга в эту норму точно не входила. Во-вторых, для женщины рауф у неё был немаленький рост, почти метр шестьдесят, и это тоже было странно, потому что редко когда женщины вырастают выше метра пятидесяти. В-третьих, Лийга была одета в скиб, но скиб этот отличался от тех, которые Рифат принес Иту и Скрипачу настолько, насколько отличается бальный наряд от мешка из-под картошки. Само платье оказалось светло-серым, словно выбеленным, кардиган – бежево-коричневый, а капюшон, как вскоре стало понятно, был вообще отстегнут, и висел на вешалке у двери, рядом с теплым плащом с широкими рукавами, подбитым мехом вельша. Ничего себе, подумал Скрипач, хорошо, однако, устроилась отшельница, видимо, дела у неё обстоят недурно, если судить по качеству одежды и украшений. На шее у Лийги он уже приметил две цепи, кажется, серебряных, а еще у неё были кольца на пальцах, а на запястье висел браслет с бирюзовыми вставками. Волосы, почти полностью седые, собраны в три косы, широкую верхнюю, и две небольшие боковые. И застежки на косах тоже серебряные. Надо же.