армии он служил в строительных войсках, а там, как известно, главным оружием солдата была лопата. Тогда шутили, что в стройбате служат настоящие «оторви головы», которым в бою даже автомат не нужен – достаточно лопаты.

Проявив недюжинное усердие в работе над своим новым «другом», Могила бережно отложил его в угол и аккуратно прикрыл курткой. Обратив внимание на это, Руслан Гроз спросил:

– Витя, ты лопату в стройбате так же лелеял? Чистил, точил, смазывал?

– А шо ты думаешь? – невозмутимо отвечал Истомин. – Если черенок не гладкий, то занозы с мозолями вмиг на руке нарисуются, а если штык не обточен, как нож, то работа будет идти в два раза медленнее. Лопата – инструмент! Это тебе не просто в земле поковырять. Без неё ты как проживёшь? Ни картошку посадить, ни землю вскопать, ни куст какой выкорчевать. Тебя даже на тот свет провожают с помощью лопаты. Куды без неё? А вот и никуды! И всех она равняет в конце жизни – будь ты хоть генерал, хоть бомжара типа меня.

Буквально все сидевшие рядом с Истоминым и слушавшие его солдаты разом обернулись, выразив общее изумление его философским толкованиям.

– Да-а-а, лопата – чисто пролетарско-крестьянский инструмент, ну и солдатский тоже, – продолжил рассуждения Могилы Серёга Мэтр, весь день тихо сидевший у окна в углу на нижней полке. – Если вы где-то увидели еврея с лопатой, то одно из двух: или это не еврей, или это не лопата.

Послышался сдержанный смех. Лежавший на своей верхней полке Гроз, повернувшись на бок и подперев правой рукой голову, вдруг заговорил:

– Одна баба подруге говорит, что муж её бьёт потому, что любит. А та ей отвечает: «А ты ему лопатой по хребту вломи наотмашь! Пущай почует, как ты без него вообще жить не можешь!»

На этот раз смех уже был пораскатистей.

И тут, как часто бывает в мужском коллективе, посыпались анекдоты ещё и ещё.

– Бабка пишет письмо Януковичу: «Уважаемый Виктор Фёдорович, мой дед постоянно приходит с дачи со сломанной лопатой. Пожалуйста, или хоть раз сделайте что-нибудь хорошее для людей, или перестаньте обклеивать бетонные столбы своими фотографиями…»

– А вот про нашу медичку. Значит, медсестра тащит с поля боя здорового мужика, надрывается. Он ей говорит: «Брось, сама спасайся». – «Не брошу». – «Да брось, тяжело». – «Ничего, дотащу». – «Брось, говорю». – «Нет». – «Ну тогда хоть с коня сними!»

– Бредёт мужик по пустыне, ему пить хочется, ему есть хочется, а вокруг один песок. Поднимает он голову и говорит: «Господи, как же пить хочется!» Сверху падает лопата и раздаётся голос: «Копай!» Мужик начинает копать и откапывает родничок. Попил, вроде жизнь налаживается, и тут голос сверху: «Лопату верни». Вернул он лопату, сидит, думает, как бы ещё и поесть. Решил опять подать голос: «Господи, как же есть хочется!» Все повторяется: падает лопата, и голос снова велит копать. Ну, откопал он съедобных корешков, наелся, и голос сверху: «Лопату верни». Посидел мужик и решил: а, была – не была. «Господи, как же потрахаться хочется!» Сверху опять падает лопата: «Копай!» Мужик час копает, два, наконец не выдерживает, весь мокрый, потный, утирает пот со лба и говорит: «Как же я зае…лся!» Голос сверху: «Лопату верни…»

– Идёт еврей по улице. Вдруг сзади – бабах! – лопатой по спине. Оборачивается – стоит русский работяга. «За что?!» – «А за то, жидовская морда, что вы Христа нашего распяли!» – «Так это когда было?!» – «Да мне по хрену, я про это только вчера узнал».

– Хозяйственные работы в армии – это когда берёшь лопату и идёшь рубить дрова…

– Старшина в стройбате ставит задачу: «Работать будем от забора и до заката. С лопатами я договорился. Самосвал приедет – всё объяснит…»

– Подходит офицер к машине и спрашивает у водителя: «Что, не заводится? Ладно, поехали уже, после заведёшь…»

Тут снова оживился Руслан Гроз:

– Приходит шахтёр с работы. Жена спрашивает: «Почему такой замученный? Расскажи, чем вы там занимаетесь». Муж высыпает два ведра угля под кровать, даёт жене лопату в руки и говорит: «Выгребай!» Лезет жена под кровать и начинает выгребать. Муж вылил ведро воды на кровать. Жена спрашивает: «Что это?» – «Вода с пластов закапала». Муж влезает на кровать и начинает прыгать. «А это что?» – «Кровля садится». Вылезает жена из-под кровати, держась за поясницу. Муж её раком ставит и всаживает по самые помидоры. «За что, дорогой?» – «За ранний выход из штольни… Теперь поняла, дура, почему я такой зае…ный с работы прихожу?»

Раздался оглушительный смех на весь вагон. Шахтёров здесь было более чем достаточно, и потому от лопаты и армии перешли на байки из нелёгкой рабочей жизни горняков. Так с шутками и прибаутками прошло несколько последних часов пути, когда наконец маленький российский капитан Иван Нева вышел в середину вагона и дал команду на сбор.

День быстро клонился к вечеру, и в окно можно было наблюдать, как поезд постепенно входит на окраину большой городской агломерации, ярко освещённой уличными фонарями, рекламными щитами и светом из тысячи окон целого микрорайона многоэтажек.

Белгород встретил обжигающим ноздри морозом и шумом скрипучего снега под берцами почти полутора тысяч солдат. И на этом перроне также не оказалось гражданских, хотя время было ещё не ночное. Быстро подали автобусы, и уже через четверть часа на вокзальной площади не осталось даже намёка на присутствие военных в радиусе визуальной доступности.

Ещё через пятнадцать минут часть полка, в котором оказался и отдельный противотанковый взвод, была построена во дворе некоего культурного комплекса, в спортзале которого предстояло провести ночь-другую, принять душ и просто отдохнуть перед уходом в зону специальной военной операции.

Объявили проверку личного состава по подразделениям. Вдруг оказалось, что Петера среди приехавших нет. Кто-то уточнил, что видели, как он и ещё двое (Серёга Блондин и самый молодой солдатик, студент-первокурсник Егорка) в общем потоке попали в другой автобус, и теперь, скорее всего, мы их не увидим по меньшей мере до завтра.

– Взвод! В колонну по три становись! – скомандовал Чалый, но взвод будто не слышал его…

Пришлось повторить уже громче и твёрже:

– В колонну по три становись, едрить вашу мать! Рав-няйсь! Смирно! Начинаю перекличку! – Чалый достал тетрадку со списком личного состава и начал читать фамилии бойцов, написанные его же почерком.

Закончив подсчёт, быстро сбегал к командиру батальона, доложил расход личного состава и так же быстро вернулся к взводу, который уже разбрёлся в некую безобразную толпу зевак.

– Становись! – скорее зло, нежели просто громко вскричал замкомвзвода. – Я разве давал команду на разброд и шатание?! Кто разрешил разойтись?! – Он говорил разгорячённо, но медленно и с расстановкой, обводя строгим взглядом первые ряды; сделал на миг паузу и уже спокойно продолжил: – Всё, пацаны, мы приехали, и шутки кончились. Завтра для нас начнётся война. Война для всех вас начнётся, и я не дам ломаного гроша за ваши жизни, если вы думаете, что на войне нет дисциплины. Когда нет командира, то его место занимает заместитель. Это важно помнить, особенно в бою. Уяснили?

Мужским хором раздалось:

– Так точно!

– Разрешите вопрос из строя? – раздался голос рядового Гурова, пришедшего в армию прямо из учительской средней школы, где ещё вчера сам строил учеников на занятиях по физкультуре.

– Разрешаю.

– А нам же говорили, что мы будем комендантскими патрулями в глубоком тылу стоять. Вы что-то знаете больше нашего? Скажите и нам.

– Я не могу знать больше вашего, так как я такой же солдат, только чуть старше. На войне, как и в армии, я не первый день. Просто жизнь знаю побольше, и есть у меня своё чутьё. Да и что такое третья или четвёртая линия? Это далеко от первой линии или рядом? Во время войны с фашистами глубина прифронтовой линии тянулась аж на триста километров, а нам до Харькова всего-то километров сто пятьдесят от границы. Ну что? Далеко мы будем от передка или близко, как по-вашему?