Литмир - Электронная Библиотека

– Дальше поведение Алены стало еще более странным, – продолжала Рахимова. – Она начала периодически говорить странные фразы довольно мрачноватого содержания.

– Например?

– Например, что-то вроде: «Человек смертен – через него перешагнул и дальше иди». Или: «Рай придумали людишки, которые не хотят платить за свои грешки».

Да уж, и впрямь мрачные фразы. И не только мрачные, но и здорово отдают цинизмом. Хоть и я в некотором роде циник, но такое, пожалуй, слишком даже для меня.

Может, очередная доморощенная компашка юных сатанистов? Такие у нас околачивались одно время на старинном кладбище в центре города. Вечно разодетые во все черное, с размалеванными темными красками лицами. Но, как рассказывал Киря, их там уже давно след простыл, ибо эти якобы дьяволопоклонники собирались на кладбище много лет назад, еще когда я училась в юридическом. Наверняка повзрослели, взялись за ум, забросили свою готическо-сатанинскую романтику и сейчас живут и здравствуют, как и большинство людей. Но то, что сатанисты исчезли со своего привычного места тусовки, вовсе не означает, что они совсем испарились. К тому же одни выросли – на их место пришли другие. Смена поколений, так сказать. Нашли себе новое место сборищ и просиживают там в свое удовольствие, ведя беседы о дьяволе и тяжелом роке под какой-нибудь горячительный напиток.

– Но дело не ограничилось только фразами, – вздохнула Ирина Евгеньевна. – После того как случился наш с Виктором развод, Алена увлеклась готической тематикой: начала одеваться во все темное и черное, покупать соответствующую атрибутику. Я не препятствовала, так как думала, что девочка повзрослеет и оставит все это. Это продолжалось до института. Потом Алена вроде бы начала отходить от всей этой мрачности. Я тогда только обрадовалась. Нельзя же все время придавать себе траурный вид. Но этой весной как будто все вернулось назад. Вдобавок Алена стала слушать очень депрессивную, тяжелую музыку, хотя, в общем, никогда не была меломаном. Будь у нее светлые волосы, она и их бы покрасила в черный цвет. – Женщина горько усмехнулась. – Я снова попыталась поговорить с дочерью, но она не пожелала идти на откровенность. Опять заявила, что все нормально, что все не так, как мне кажется. Когда я сделала еще одну попытку, Алена просто вежливо, но жестко попросила оставить ее в покое. Она – очень упертый человек. Если не захочет – ты и слова не вытянешь. Вот тогда я заподозрила, не попала ли она в секту к каким-нибудь сатанистам.

– Разумеется, напрямую вы об этом не спрашивали?

– Нет. Это бы ничего не дало.

– А с ее отцом, вашим бывшим мужем, вы не делились подозрениями?

– Делилась. Я звонила Виктору, рассказала ему. Он мне ответил, что виделся с Аленой недавно, разговаривал с ней. И если никакой опасности нет, то не стоит вмешиваться, мол, девочка перебесится и успокоится. Но мне все равно тревожно. Признаюсь честно, я даже боюсь за Алену.

– Сколько лет вашей старшей дочери?

– Двадцать.

Да уж, человек практически взрослый, но еще с детскими прибабахами. Таких легче всего втянуть в какие-нибудь авантюры, как правило сомнительного характера. Притом не важно, религиозного или политического оттенка. Хотя, как показывают наблюдения, в религиозные секты чаще всего попадают люди моего возраста и старше, а всякие юнцы – в какие-нибудь радикальные движения. Не без исключений, конечно, но по большей части.

– Скажите, а чисто теоретически вашу дочь смогли бы заманить в секту или, допустим, какую-нибудь молодежную группировку? Это в ее характере – сойтись с подобными компаниями и повестись на их агитацию?

– Я думала об этом. С одной стороны, Алена – человек некомпанейский. К тому же мозги у нее есть, она умная девочка. Но с другой – вы же знаете, какие там люди, как они могут подобрать нужные слова, чтобы заманить человека в свои сети.

Не знаю лично, но наслышана. Как правило, лидеры всяких сект и партий хорошие психологи. Они знают, как и чем завлечь потенциальных адептов и, как справедливо заметила клиентка, подобрать нужные слова, чтобы забить голову своими идеями.

– А с ее друзьями или подругами вы не пытались поговорить? Может, они в курсе причины странного поведения вашей дочери?

– Видите ли, у Алены почти нет подруг. Есть пара приятельниц, с которыми она поддерживает, условно говоря, дружеские отношения. Но я их видела от силы раза два. Дочь скрывает ото всех свою личную жизнь. Я даже не знаю толком, что это за приятельницы, кто они и откуда. Даже как их зовут, не в курсе.

– А молодые люди, поклонники?

– Здесь я знаю еще меньше. Вроде бы у Алены был ухажер, еще зимой. До того, как начались все эти странности. Но я не знаю, кто это. Я же говорю, моя старшая дочь – очень скрытный человек. Она даже домой никого не приводит, хотя я никогда бы не стала запрещать этого. Но, как мне кажется, Алена рассталась с этим парнем. На девушку, которая ходит на свидания, даже тайком, она сейчас вряд ли похожа.

– А с младшей дочерью вы не разговаривали? Может быть, она в курсе, что происходит с ее сестрой?

На лицо Рахимовой набежала тень.

– Это маловероятно. У моих дочерей ровные, но не дружеские отношения.

Последняя фраза была сказано с такой интонацией, что я поняла: женщина больше ни слова не скажет о взаимоотношениях сестер. Впрочем, тут и так несложно угадать – сестры друг друга недолюбливают и уж точно не будут делиться друг с другом своими переживаниями.

– Хорошо, Ирина Евгеньевна. Я возьмусь решить вашу проблему. Для начала мы с вами подпишем договор, а потом вы мне предоставите сведения, необходимые для дела: где учится ваша старшая дочь, с кем общается, ее интересы, увлечения и тому подобное.

Рахимова кивнула, и мы занялись улаживанием формальностей. Клиентка подписала договор, заплатила аванс и рассказала об Алене все, что посчитала нужным. После этого она покинула мой кабинет.

Я посмотрела на часы. Вот и рабочий день подошел к концу. За оставшиеся три минуты вряд ли нарисуется еще один потенциальный клиент (хотя кто знает?). Так что можно собираться и со спокойной душой и чистой совестью топать домой.

«Все, лапуля, заслужила ты свою прогулочку под осенним солнышком. Так что ноги в руки – и дуй отсюда».

* * *

Мне нравится золотая осень. Вообще, в каждом времени года бывают такие волшебные моменты, когда ты идешь по улице, смотришь на окружающий тебя пейзаж и чувствуешь небольшое волнение. Будто в сказку попал. Бабье лето мне нравилось теплом, солнцем и потрясающей красотой природы: листья играют всеми свойственными им оттенками – от еще зеленого до уже красного, холода пока не одолевают. Красота, иначе не скажешь.

«Так-то, дорогуша, все мы – романтики в глубине души. И ты не исключение, несмотря на свою профессию».

Я неторопливо шла по улице и любовалась осенними видами, но в голову нет-нет да и залезали мысли о деле, подкинутом мне Ириной Евгеньевной Рахимовой.

Я их упорно отгоняла. О деле я еще успею подумать дома за чашечкой кофе. Благо там есть о чем поразмышлять, хотя, на мой профессиональный взгляд, дело это весьма несложное. Всего-то и выяснить, что происходит с двадцатилетней Аленой Рахимовой, не попала ли она в секту. Бумаги со всеми сведениями о девушке, в том числе и ее распечатанная фотография, покоились в моей сумочке, ожидая своего часа.

Исходя из своего опыта, я с уверенностью могла бы сказать, что дельце это – пустяковое, может даже в какой-то степени скучное. Но что-то меня в нем зацепило. И я пока не могла понять, что же именно. Отсюда и мысли, постоянно лезущие в голову даже во время отдыха и прогулки.

Мысли мне кое-как удалось отогнать и почти полностью погрузиться в релакс.

Я уже приблизилась к своему дому и брела через скверик. Народу в нем было много. Как-никак вечер, прекрасная и теплая погода, да еще и пятница. Кто-то спешил с работы домой, кто-то назначал встречи, кто-то выгуливал питомцев, кто-то, как и я, праздно прогуливался. Лавочки были оккупированы преимущественно людьми в возрасте и молоденькими парочками.

2
{"b":"879938","o":1}