Куда бы ни посмотрел Варэк, теперь он всюду видел крушты, с каждого Гребня ему махали руками дежурные, и он отвечал им тем же жестом. А уж как был рад оказаться в центре стада круштов Лилле!

Уже давно ни деревца, ни травинки не мелькало под брюхом Короля Небес – только море камней с островками снега. Через час снега стало больше, дело пахло настоящей метелью, но впереди уже маячили неприступные скалы, охранявшие Сонную Долину.

Крушты выжимали из себя все силы, чтобы разогреть свою кровь, мчались, открыв все сопла, сквозь всё-таки начавшуюся метель. Нечего было и думать, чтобы подбирать на такой скорости и при такой погоде пассажиров. Даже чемпион в круштанских добродетелях рисковал бы разбиться. Поэтому, когда Варэк подал сигнал, что впереди флаг Учителя, то Мудрейший поначалу решил, что мальчишка шутит. Но нет, кто-то действительно ждал, что его подберут как гостя Сонной Долины.

– Он что, сумасшедший? – спросил сам себя Мудрейший Короля Небес и сам себе ответил: – Безумен он или нет, шансов выжить в предгорьях зимой у него ещё меньше, чем взобраться на несущийся крушт.

Но Птица Судьбы, видимо, имела особые планы на этого человека. Он схватился за едва различимую в метель верёвку со сноровкой, которой позавидовали бы многие коренные круштаны. И, не дожидаясь, когда его начнут втаскивать, стал ловчее обезьяны карабкаться вверх.

– Кто ты такой, забери тебя Чёрный Крушт! – воскликнул Мудрейший, когда новый гость оказался на Подкове.

– Разве мой флаг не ответил за меня? – улыбнулся новоприбывший.

На вид ему было не больше двадцати пяти, и даже широкая, порядком заиндевевшая борода не придавала ему зрелости. Но голос выдавал в нём мужчину далеко за тридцать. Зимняя одежда не могла скрыть его атлетичности. Задорный прищур, совсем не вязавшийся с такой фигурой, казалось, навечно въелся в его левый глаз. Дополняли внешность гостя целых три шрама: на губе, над бровью и на щеке.

– Почему ты поставил свой флаг перед самыми скалами? – продолжал допрос Мудрейший. – Обычно мы подбираем учителей до того, как набираем скорость.

– Откуда мне знать? – развёл руками гость. – Я впервые нанимаюсь к воздушным кочевникам.

– Что тебя подвигло?

– Хитин. Надоело бедствовать. Я тоже хочу дом с садом. Я тоже хочу собственных слуг. Я тоже хочу дорогой камзол и счёт в банке.

Циничность мужчины не понравилась Мудрейшему. Он поинтересовался, откуда у того шрамы.

– Поработай с моё в цирке, где коронный номер – хищники, и не таким красавцем заделаешься.

– А мне кажется, эти следы оставило оружие людей, а не звериные клыки и когти.

– Да говорю тебе, я циркач! Бартоломео Ловкий, в королевстве Малькирика меня каждый знает. Десять лет арене отдал.

И в подтверждение своих слов Бартоломео сделал стойку на руках, растянув ноги в шпагате.

– И зачем ты нам? Любой круштан шутя превзойдёт в трюках под куполом цирка любых профессиональных гимнастов.

– Так я отдал арене десять лет, но не всю жизнь.

Настала напряжённая пауза. Чувствуя, что разговор свернул не туда, Бартоломео примирительно поднял руки.

– Слушай, старик! Оплата по факту. Если я сумею научить чему-то полезному в нижнем мире вашу молодёжь, то какие вопросы? А не сумею, так не платите мне ничего.

– Хорошо, – сказал Мудрейший. – Оплата по факту. А пока… пока… сходи в гостевую и приберись там как следует.

Прибираться было бессмысленно: после того, как крушт пройдёт скалы, всё равно всё будет вверх дном, но Мудрейшему было важно объяснить нагловатому гостю немедленно, кто на этом круште хозяин.

– Нет проблем, старик! – не полез на рожон Бартоломео.

– Метлу выдашь?

– Он врёт! – подал голос спустившийся с Гребня Варэк.

– Никакой он не циркач. Соэк с Зелёного Крушта год назад мне первым рассказал о своём Миртару. Он работал в цирке. У циркачей есть примета – никогда не мести метлой.

– Хм, считаешь себя умнее старших? – даже бровью не повёл на разоблачение Бартоломео и издевательски подмигнул Мудрейшему. – Я гляжу, тебя здесь уважают.

– Ты работал в цирке гимнастом или клоуном? – не выдержал старик. – Гостевая ещё грязная.

Бартоломео ушёл, насвистывая, а Варэку пришлось услышать суровую нотацию об уважении к старшим. Но и она не охладила пыл горячего юноши.

– А если он и вправду не тот, за кого себя выдаёт? – не унимался Варэк.

– В Сонной Долине это очень скоро выяснится и без твоих наглых замечаний! – сорвался на крик Мудрейший, но тут же взял себя в руки. – Ну, сам подумай, сотни юношей вернулись из Миртару со всех концов света…

– Но не из королевства Малькирика! – перебил подросток старика. – Это на самом краю континента! Сам Валлон не кажется далёким, если сравнивать с Малькирикой. Дальше только Южные Острова, а потом всё – океан. Туда даже крушты не летают, тем более, чтобы ходили пешком круштаны!..

– Спасибо за урок географии, – за фасадом сарказма Мудрейший прятал сильнейшее раздражение. – У тебя всё?

– Не всё. Он говорит, что из Малькирики, но сам не из Малькирики. В Малькирике не бывает снега, а на нём зимняя одежда сидит как влитая, он привычен к ней. А ещё не поклонился вам ни разу. На Малькирике все кланяются при встрече, у них такой обычай.

– Откуда ты знаешь, если сам там ни разу не был?

– От Герре с Небесного Рыцаря. Он в свой Миртару был пиратом на корабле с капитаном из Малькирики.

Мудрейший закатил глаза. Лилле, понимая, к чему всё идёт, попытался увести друга, но Варэк грубо оттолкнул его. Зря. То, что он услышал от Мудрейшего, очень больно ранило.

– Милый мальчик, если бы всё в рассказах о Миртару было правдой, то по всему континенту стояли бы памятники нашим парням. Кого ни возьми, любого юношу, он в своём Миртару только и делал, что сражался бок о бок с великими пиратами и знаменитыми рыцарями, покорял принцесс и побеждал чудовищ. Может, потому тебе и кажется таким романтичным нижний мир, что ты принимаешь на веру каждый рассказ о нём.

Варэк хотел ответить по привычке что-то дерзкое, но дыхание перехватило, словно он кулаком под дых получил. А Мудрейший не останавливался:

– Думаешь, почему ты никогда не слышишь историй о Миртару от людей в возрасте? Почему отмахивается от твоих расспросов о своей жизни в нижнем мире даже родной отец? Неужели Миртару так быстро забывается? Подумай на досуге. Ответ лежит на поверхности.

Варзк опустил голову и безропотно дал другу увести себя в дежурную квартиру.

– Я просто заботился о безопасности Сонной Долины, – вдруг нарушил молчание Варэк. – Я её ненавижу, но впервые позаботился о её безопасности.

– Природа позаботилась об этом раньше, – напомнил Лилле, проверяя ремни безопасности на его груди. – Больше ничего не говори, а то язык прикусишь. Сейчас начнётся!

Лилле едва успел влезть в свои ремни и застегнуть их, как стены затрясло, а затем потолок и пол поменялись местами, и мебель попадала бы, если бы не была закреплена.

Король Небес начал полёт по туннелям, которые вели в Сонную Долину. Каждый был высотой в сто пятьдесят футов, что позволяло пройти крушту любого возраста – ведь крушт, начиная со второго века, растёт только в длину.

Эти ходы прогрызли скальные жуки – гигантские чудовища, которые засыпали в то время, когда крушты бодрствовали, и наоборот. Только крушты со своим чутьём могли ориентироваться в этой веренице коридоров, но даже если бы и нашёлся человек, который отыскал выход из лабиринта до того, как проснутся его жестокие создатели, то в финале его ждало бы непреодолимое препятствие – подземное озеро. Нырнув в него, крушты выныривали уже в Долине.

Лилле был прав: ни один обитатель этого чудесного места не позаботился бы лучше о нём, чем матушка Природа.

Стоило последнему крушту, с, казалось, бесконечным панцирем пурпурного цвета, расколоть на миллиард брызг поверхность озера, по его дну побежали большие зловещие тени – скальные жуки выползали на охоту после долгой спячки.

А крушты спешили, наоборот, в спячку впасть, один за другим ввинчиваясь в необъятное тело Матери Круштов. Но прежде позволив своим обитателям сойти на землю.