Гибкий хвост, смахивающий на пастуший кнут с кисточкой на конце, что непрестанно пребывал в движении, вдруг приподнялся и замер, а из-под него вылезла и шлепнулась оземь массивная лепешка. Сэр Льюис Мелфорд скривился и мельком окинул взглядом свои брюки. Брызги навоза до них, к счастью, не долетели. Отойдя от вола подальше, он вновь принялся расхаживать вдоль ограды пустого загона, нервно пожевывая свои пышные усы.

Его ребята, рассевшиеся кто на брусьях ограды, кто прямиком на земле, поочередно зевали и потирали свои озябшие плечи – дело уже шло под утро, а их новые друзья до сих пор не объявились на горизонте.

– Может, у них лопнула упряжь? – в который раз задался вопросом Льюис. – Лошадь вывихнула ногу? А может, налетчики перехватили обоз, а мы сидим, ждем, бездействуем?..

– Здешние дикари никогда не славились пунктуальностью… Она им вообще не свойственна. Я бы заподозрил неладное, если бы они, наоборот, заявились точно вовремя, – успокаивал его Эллиот Брок, его главный сподручный, через которого Льюис устанавливал деловую связь с местной фауной.

Не выучи Эллиот диалект соседствующих рядом с Мелфорд-сити племенами, – не было бы никаких сделок и никакого железа, да и самого городка тоже.

Их язык, по словам Эллиота, был примитивен и не выразителен. Негоже было лопотать, подобно дикарю, если ты носитель совершенного английского. Казалось проще и правильнее перевести дикарей на человеческий язык, а не опускаться до их уровня.

Но подъем до уровня пришельцев из Старого Света означал бы просвещение в целом. А за ним последовали бы притязания на равенство, а там и на равноценность в их общих делах. Отстроился бы тогда здесь Мелфорд-сити на ровном месте?.. Фундаментом их славного городка было невежество и отсталость. А из каких-то других материалов его основу выстроить бы не удалось.

– Толстяк почти всегда приезжал на дрезине вовремя, – не согласился Льюис. – Что бы мы про него ни говорили, но пунктуальности и… добросовестности, – усмехнулся он, – у него не отнять!.. Для человека с перьями на лбу это уже немало…

– Для человека, который готовится к войне, ты хотел сказать, – Эллиот отхлебнул из фляжки. – Он бы и за полдня приезжал и дожидался нас, лишь бы и дальше пополнять свой арсенал для ему одному известных целей…

– И то верно… От этих разгильдяев куда меньше головной боли должно быть. Жаль скот, конечно, – Льюис с досадой покосился на вереницу волов. – Но лучше так, чем и дальше вооружать этого добросовестного психопата.

– Укрытые Небом безобидны, – заверил Эллиот. – Промышляют натуральным хозяйством да собирательством…

– О каком хозяйстве идет речь, если они плотно сидят на кукурузных подачках от толстяка? – проворчал Льюис.

– Разводят табак. Это основа их культуры.

– Ах да, табак… Укрытые Небом, хах… Раз столько времени проводят за раскуриванием, то Накрытые Небом, тогда уж… Зачем же им тогда столько волов?..

– Потому что ничего другого у нас их не заинтересовало, – нахмурился переводчик.

– И что теперь, надо все захапать себе? – проворчал Льюис. – Чтобы потом не знать, куда девать?

– Не хотят продешевить…

– Им ни к чему столько тяглового скота, он у них будет попросту зря простаивать!.. Уж лучше бы лошадей!.. Катались бы себе в удовольствие, да и нам их проще достать… На кой черт им стая волов, которые только для распашки земли годятся?.. Табачную империю, что ли, решили воздвигнуть?!

– Сэр!.. – вдруг воскликнул Фрэнсис, щурясь в предрассветную мглу. – Кажется, я вижу поднимающуюся пыль!..

– Да, это они!..

За дальней грядой наконец стал угадываться множественный стук копыт и страдальческий скрип повозок. Мелфорд щелкнул пальцами, велев Дадли и Филипу разжечь на территории вокруг них масляные лампы на шестах.

– Буди Алиссу, – буркнул он Эллиоту, и тот трусцой направился к задрапированному фургончику, отбуксированному подальше от грубых мужских голосов и мычания скота. Сам же Льюис провел пятерней по своей шевелюре, прежде чем нахлобучить на нее соломенную шляпу с короткими и ровными полями.

Первыми верхом на лошадях показались вожди племени. Осанистые, с живописно развевающимися волосами, на их продолговатых лицах читалась надменность. Это и чувствовалось в шаге животных, на которых они восседали – неспешный, будто они прогуливались, а не опаздывали на важную сделку.

Позади них были попарно запряжены в вожжи еще шестеро коней – те тащили за собой длинный обоз из дюжины повозок, доверху загруженных длиннющими заготовками под рельсы. Объем поменьше того, к которому привык Льюис, но его договорились поставлять дважды в месяц, а не единожды, как до этого.

Если склад на карьере начнет опустевать за раз, это будет слишком заметно, и толстяк вмиг распознает заговор. А до тех пор можно ссылаться на упавшую добычу – пусть за это отчитываются его рудокопы, пусть получат взбучку, лишним не будет. Глядишь, и добыча пойдет бодрее.

Обоз сопровождали еще несколько Укрытых Небом – они шли рядом с запряженными лошадьми и подбадривали их поглаживанием. Один из вождей поднял руку, и процессия замедлилась. Ребята Мелфорда окружили их полукругом в ожидании распоряжений мэра городка.

– Добро пожаловать, – лучезарно улыбнулся Льюис и раскинул ладони в приветствии.

Троица вождей ему сухо кивнула, а четвертый, сидевший на коне чуть поодаль, со впалым подбородком, смахивающий на хорька, заискивающе улыбнулся своими неровными зубами. Мелфорд узнал своего подельника, одного из приближенных толстяка по имени Кватоко, и подмигнул ему. Эллиот тем временем вернулся, держа под ручку девочку-подростка с белокурыми, волнистыми волосами в простом хлопчатом платье и невинно-белых чулках. Та прикрывала свободной ручкой зевающий ротик, а ее ярко-синие, как вечернее небо, глаза смотрели вокруг себя сонно и невпопад.

Самый дородный из троицы – Сияго, Несущий Огонь – разлепил губы и проквакал что-то на дикарском.

– Они рады приветствовать тебя и твое процветающее племя, – перевел Эллиот.

– Я вижу, как они рады, – процедил сквозь натянутую улыбку Льюис. Приняв от своего сподручного Алиссу, он погладил ее по головке и прижал к своему бедру. – Спроси, что их задержало?

Ответила женщина с сеточкой из камушков поверх седых волос.

– Они не хотели мучить своих лошадей, поэтому часто останавливались, чтобы передохнуть.

Третий мужчина с большим лбом тоже что-то прокурлыкал.

– Животные не должны страдать из-за наших прихотей, – транслировал Эллиот, чуточку закатив глаза. Улыбающийся Льюис понимающе покивал им.

– Да, я уже заметил, насколько они любят животных, – пробормотал он. – Кроме них больше ничего не хотят на обмен… А их мораль на пожирание мяса случайно не распространяется?..

– Так и спросить? – на всякий случай уточнил переводчик.

– Не вздумай, – ответил Мелфорд. – Дадли!.. Филип!.. Тащите сюда дары!..

Ребята принялись бегом таскать из фургончика бочонки с пивом. Набралось пять.

– Это для нашего общего друга, – пояснил Льюис. Но Сияго неудовлетворенно покачал головой и что-то коротко возразил.

Брови Эллиота от немого изумления поползли вверх.

– Нужно еще пять бочек, – оторопело произнес он.

Улыбка стерлась с лица Мелфорда.

– Они сами, что ли, на него подсели?

Седая женщина брезгливо скривилась, услышав вопрос на их диалекте. Кватоко раскрыл свой жабий рот. Эллиот уловил смысл кваканья и высказал его вслух.

– Это не для них, а для Бу-Жорала. Он просит больше за свои риски.

– Мне-то не жалко, – пробурчал Льюис. – Пока они сами привозят нам сырье… Но не ужрется ли этот дурак до смерти?..

Эллиот покачал головой, разделяя его беспокойство.

– Скажи им, что мы через несколько дней самостоятельно завезем остальные бочки. Больше тесгуино у нас пока нет.