– Да. Пойдем.

Едем в такси. Тихо, еле слышно, как музыка играет. Кирилл положил мне руку на коленку и медленно, выписываю круги пальцами, поднимается все выше. Сердце начинает колотится быстрее, его движения становятся более напористыми. Поворачивается ко мне, целует в шею, я охаю и закрываю глаза. А у меня в мыслях Мирон: его руки ласкают меня, его губы целуют меня. Открываю резко глаза, чтобы остановить мысли не от том. Передо мной все-таки Кирилл, а фантазия была очень настоящей. Такси останавливается. Наш перформанс резко заканчивается. Домой заходим тихо. Практически бежим в спальню, скидываем одежду на пол…

Утро. Сквозь, плохо задернутую штору, вижу, как идет медленно снег. Смотрю на спину мужа, еле касаюсь пальцами и переворачиваюсь на спину. Смотрю в потолок. Я его больше не люблю. И что с этим теперь делать? Слышу Никины шаги на кухне, пора вставать готовить завтрак.

С дочкой готовим блины, когда Кирилл, потягиваясь, выходит из спальни. Заспанный, волосы взъерошены, штаны пижамы слегка приспущены, выглядит очень сексуально. Но мне не нужно. Уже не нужно. Утром не показалось. Не люблю. Не хочу. Нежно целует в шею, от неожиданности вздрагиваю. Все-таки секс нужен всем. С ним проще, чем без него, но многие проблемы он решить все же не поможет. Садимся завтракать.

– Какие планы на сегодня? – отправляю кусок блинчика в масле в рот, осведомляется Кирилл.

– Можем придумать прямо сейчас… – пожимаю плечами.

– На каток! На каток! Или горку! – кричит Ника. Мы улыбаемся, какая же она милая.

– Вот и решили. – подытоживает Кирилл. – Лик, ты не забыла, что мы летим в Сочи на тридцать первое и еще на пару дней?

Черт.

– Забыла. Прости. У меня с новым романом сюжет не идет, издатель требует в срок его сдать… Еще есть неделя. Я займусь сборами с понедельника.

– Хорошо.

Пока муж с дочкой собираются на прогулку, я пошла ванную, привести себя в порядок. Взяла с собой телефон, потому что издатель написал очередное грозное письмо о срыве сроков, хотя, пока, все еще нормально. Сидя на унитазе, положив ноги на ванную, отвечаю на письмо редактору, мне приходит сообщение от неизвестного номера. Открываю, а там фото моей сережки на мужской ладони. Я совсем забыла про то, что написала номер телефона Мирону, но не полностью. Думала ему будет в лом гадать, но я ошиблась. Не прошло и суток.

Ника: Бинго.

Мирон: Наконец-то! Я писал еще шестерым номерам, в ответ получал только «Кто это?».

Ника: Всю ночь?

Мирон: Да.

Ника: Как тебя не послали более нецензурно.

Мирон: Было и такое.

Мирон: Предлагаю в качестве платы за сережку- свидание.

Ника: С шантажистами не веду переговоров.

Мирон: Ник, иначе я вытащу все брюлики из них…

Ника: Нет! Остановись! Оставь им все «пальцы»…

Ловлю себя на мысли, что я смеюсь. Смотрю в зеркало- да я вся сияю! А оно мне надо? Стук в дверь.

– Ник, у тебя все хорошо? Мы уже готовы.

– Да, да-а. Иду.

На скорую руку умываюсь и чищу зубы, одеваюсь. Натягивая колготки, слышу звук сообщения.

Мирон: . Согласна?

Ника: Да.

Мирон: Сегодня?

Ника: В понедельник, в двенадцать.

Мирон: В клубе. Днем он работает как ресторан.

– Ник, ну ты чего зависла.

Черт.

– Да, редактор мучает.

– А улыбаешься чего?

Поймана с поличным. Почти.

– Просто хорошее настроение. – пожимаю плечами. Кирилл внимательно всматривается в мое лицо.

– Ладно.

Выходные проходили быстро и, на удивление, по-домашнему. Кириллу не надо было срочно что-то делать по работе, я не злилась на него без видимого повода. Это подкупало. Наводило на мысль, что может я не права? Может мне кажется? Я просто злюсь? Сбивало с толку.

В понедельник все разбрелись по своим делам: кто на работу, кто в школу, а мне надо и на работу и, еще, заняться поездкой в Сочи.

Хожу по магазинам, выбираю горнолыжный костюм. Я на лыжах не катаюсь, тем более на горных. Слишком ценю свою жизнь. Но вот в красивом комбинезоне попить вина могу, где-нибудь на красивом склоне гор, среди ярких огней и морозного воздуха. Часы в торговом центре показывают двенадцать. Двенадцать. Двенадцать дня. А! Черт! Мирон! Хватаю комбинезон, который крутила уже пол часа, вроде размер мой и бегу на кассу. Расплачиваюсь. Выхожу из торгового центра, хорошо, шопилась в центре и до клуба можно дойти пешком. Правда минут десять топать, но все уж быстрее, чем на такси. Я вообще не люблю по центру ездить на машине. Вечные пробки, одностороннее движение, а если не одностороннее, то не разберешь куда сворачивать…

Смотрю на часы- пол- первого. Ни одного сообщения. Захожу в клуб, он же ресторан. Очень вежливый молодой человек принимает у меня сумки и верхнюю одежду.

– Я Вас провожу. – указывает рукой в сторону зала. Я не успеваю ничего сказать к кому или зачем. Может я пописать зашла.

Из далека замечаю Мирона, который сидит в приличном количестве бумаг и что-то пишет.

– Мирон Владиславович, Ваша гостья пришла.

Мирон отрывается от записей. Широко улыбается и встает.

– Спасибо, Олег. Привет. – это уже мне. – Присаживайся.

– Привет. Мирон Владиславович? – удивленно спрашиваю я, располагаясь на мягком диване.

– Да. Это мое имя и отчество.

– Я догадалась. Это твое заведение?

Мирон собирает все документы в папку и поднимает на меня глаза.

– Это имеет значение?

– Нет. – почему-то обижено отвечаю. Но мне и правда все равно: его этот клуб или кого-то другого. Мне не понравился его пренебрежительный тон в мой адрес. Сидит, облокотившись на диван, одну руку закинул на спинку, другая на столе, перебирает пальцами. Смотрит на меня с прищуром, оценивает.

– Что? Уже не нравлюсь? Без света софитов и макияжа не та? – листаю меню.

– Наоборот. Ты еще красивее, чем тогда, когда я тебя видел в пятницу. Настоящая. – у меня дергается уголок губ. Такие слова приятно слышать.

– Я ужасно голодная. У тебя здесь вкусно готовят?

– Вкусно.

Подходит официант как раз вовремя.

– Мне, пожалуйста, картофельное пюре со сливочным маслом и петрушкой, шницель в панировке, присыпьте сразу горячий пармезаном и сразу несите, сок апельсиновый свежевыжатый, только не холодный. Все.

– Мирон Владиславович, Вам?

– Ты так вкусно все описала, что мне тоже самое.

– Позвольте, я повторю заказ.

– Не надо. – в один голос сказали мы и улыбнулись.

Официант удалился за съестной гастрономией.

– Где она?

– Кто? – в недоумении спрашивает Мирон.

– Сережка.

– А. – ухмыльнулся. – Так свидание только началось…– после этих слов садится рядом со мной, передвинувшись по полукругу дивана. Я прижалась к спинке дивана, руки сложила на столе, но они упали на колени. Мирон положил свою ладонь на мою руку, нежно гладя большим пальцем мою кожу. Волнение затаилось где- то глубоко, по телу побежали мурашки. И две главные острыми пиками застыли в районе груди. Черт. Надеюсь, он не заметит. – Ник, ты же тоже это чувствуешь, – шепчет, смотрит в глаза. А я как кролик перед удавом- загипнотизирована его карими глазами. Сглотнула. Не моргаю. Наклоняется ко мне ближе. Носом слегка касается моей щеки, оставляя губами поцелуй на коже, потом ниже, нежнее, еще ниже, почти касается губ. Его руки при этом на том же месте, поглаживают мои ладони. Мое сердце сейчас выпрыгнет. Надо остановить это все.

– Нет, – хриплым голосом отвечаю ему в губы, а сама слегка открываю свои, призывая к поцелую. Я вообще вопрос забыла. Просто сказала «нет», чтобы прочертить между нами черту. Мирон немного отстраняется от меня, скользит взглядом по моему лицу, ниже, потом вверх.

– Именно поэтому твои соски сейчас разорвут водолазку? – поднимает бровь, – А я, ведь, вообще ничего не сделал. Просто взял твою руку в свою.