И вот уже окончен второй курс, а они по-прежнему не разлей вода.

***

Зачем они приехали сюда? Какие ветра, какие сквозняки судьбы заставили их, избалованных горожанок, привыкших к горячей воде и метро, тащиться за тридевять земель в лесную глушь? И хоть бы смысл был… Просто не нашлись, что возразить, когда вызвал их декан и предложил поехать на практику с группой, собирающейся обследовать часовню в Осолонках. Дескать, уникальный объект, по данным Грабаря часовенка сия была построена не позднее двенадцатого века, а уже потом её обезобразили переделками. И вроде как имеются сведения, что росписи там были самого Феофана Грека «со ученики» – мастер частенько подхалтуривал по селам и городишкам. Так что надо поковырять стены и узнать, что там под поздними росписями прячется, а заодно и обмеры часовни сделать – для специалистов из управления охраны культурного наследия.

Соня с Мариной удивились, с чего это их, студенток, хотят послать на такое важное и ответственное задание. И только приехав на место, поняли – оттого что желающих ехать в тьмутаракань к Алатырь-озеру и Осолонкам среди нормальных людей быть не могло.

Небольшая каменная часовня стояла на высоком берегу, заросшем травой. А вокруг… В общем, вокруг почти ничего и не было: глухомань, леса на сотни километров, редкие заброшенные деревеньки, крупнейший населенный пункт – поселок при электростанции в сорока верстах, он же районный центр. Говорят, раньше были тут скиты, охотничьи заимки, да их уже лесом затянуло. А ближайший когда-то городишко Пыхов затопили с полвека назад, когда плотину строили, вот и осталась одна часовня на горушке. Купол её давно прогнил и провалился, от дверей и оконных стекол и следа не осталось. Да и стены часовни, хоть и ровно оштукатуренные снаружи и когда-то беленые, сейчас выглядели плачевно.

Аристарх Львович задумчиво походил кругами вокруг часовни и принялся на повышенных тонах объясняться с привезшим их на раздолбанном УАЗике мужиком. Паша и Саша поскидывали с подкатившего следом грузовика кучу досок и пару рулонов рубероида, выгрузили тюки и ящики, и машины, кряхтя и раскачиваясь на рытвинах, покатили обратно в поселок. Договорились, что через пару недель вместе с провизией ещё стройматериалы привезут, чтобы до нормальной реставрации часовни хоть как-то её залатать.

– А где тут что? – растерянно спросила Соня, озираясь.

– Что – что? – не понял Аристарх Львович, а Луиза громко и ехидно вздохнула.

– Ну, где тут мы будем спать и питаться? – Соня уже поняла, что сморозила глупость, но пока не поняла, какую.

– Спать – в палатках, питаться кашей с тушенкой, что непонятного? – осклабился Паша. А Саша громко загоготал и подмигнул растерянным студенткам.

Они-то считали, что раз их куда-то везут, то и условия должны обеспечить. А оно вон как – палатки, тушенка.

– Но тут же, вроде, есть какая-то деревня рядом? – поддержала подругу Марина. – Можно ведь там на постой устроиться.

– Не советую, – веско сказал Илья и сверкнул стеклами очков.

– Почему?

– Просто – не советую. Потом поймете, почему, а объяснять долго.

– И все-таки мы сходим туда, – упрямо заявила Соня. – Только покажите, где она.

– Сходите, почему не сходить. Осолонки вон в той стороне, – Луиза указала куда-то вдоль берега и наискосок. – Там дорога есть. – Она засмеялась, а Илья укоризненно покачал головой, но ничего не сказал, подхватил с земли здоровенный рюкзак и зашагал к кустам шиповника, выбирая место для лагеря.

Марина потянула за руку растерянную Соню. Всё равно от них никакого толку при установке палаток не будет, так что лучше действительно сходить в деревню и познакомиться с аборигенами.

***

Дорогу, две почти заросшие колеи, они нашли без труда и скоро нырнули в чащу. Впрочем, чащей назвать этот лес было бы не совсем правильно. Старые огромные сосны, непривычный, просторный мир, заполненный запахами и звуками, непривычными и будоражащими. Девушки притихли и только вертели головами, вздрагивая, когда с ветки неожиданно и шумно срывалась грузная птица или где-то поверху шуршал ветер, сыпля шишками и сухими рыжими иголками.

Наконец, привыкнув немного к лесу, Марина вздохнула:

– Ну и занесло нас. Просто Берендеево царство. Не то, что наши пригородные лесочки – хоженые-перехоженые.

– Ну, хоженые – это если дальше дачи носа не высовывать, – улыбнулась Соня и остановилась. – Смотри, там лось, на поляне!

Девушки замерли, пытаясь сообразить, опасен ли дикий лось, и куда им прятаться от него. Потом Марина рассмотрела животное и засмеялась:

– Интересно, какой у этого лося надой? Пошли, это обыкновенная корова, пасется себе на привязи.

Хихикая, они прошли мимо буренки, проводившей их задумчивым взглядом. Если есть скотина, значит, недалеко должны быть и люди. Эта мысль приободрила подруг, заставляя идти быстрей, несмотря на постоянно путавшиеся в траве ноги. Но дорога все вилась и вилась между деревьями, и когда, наконец, между ними появился просвет, путницы испытали облегчение.

– У меня что-то голова кружится, – пожаловалась Марина.

– Это от избытка кислорода, – утешила её Соня. – После городского воздуха сразу привыкнуть к сосновому бору сложно. Но ещё хуже будет возвращаться опять к выхлопным газам.

– Успокоила, – хмыкнула действительно побледневшая Марина. – Смотри, вот и деревня.

– Это – деревня?!

Десяток почерневших изб, несколько покосившихся не то сараев, не то хлевов да огороженный жердями участок, на котором виднелись овощные грядки и кучки низкорослых подсолнухов – вот и все, что открылось им. Просто довольно большая прогалина в лесу, на которой когда-то поселились люди, вырубили деревья, построили из них дома, выкопали колодец – справа виднелся долговязый журавель из двух жердей – да так и обитают тут из века в век. Даже улиц не было, избы стояли, как попало, врастая завалинками, а кое-где уже и нижними венцами стен в землю.

– И куда теперь идти? – растерянно спросила Соня, ожидавшая, что их появление вызовет если не ажиотаж, то хоть какую-то реакцию со стороны местного населения. А тут даже собак не видно, не то, что людей. Сбоку, наконец, мелькнуло что-то движущееся, оказавшееся здоровенным козлом с обломанным рогом. Козел внимательно рассматривал их дурными желтыми глазами и тряс бородой.

– Он бодается? – попятилась от козла Марина.

– Ну откуда мне знать? – Соне внезапно стало весело. – Ты лучше у него спроси.

– Очень смешно, – обиделась подруга. – У него, между прочим, рог, как пика, если ткнет – мало не покажется.

Но козел бодаться не собирался. Иронически мекнув, он бодрым аллюром скрылся за длинным сараем, всем видом показывая, что пришелицы перестали его интересовать.

– Пошли к той избе, – предложила Соня, – там из трубы дым идет.

– Пошли, нужно же людей найти. Зря, что ли, топали.

Изба вблизи выглядела очень старой, но ещё довольно крепкой, с облупившимися голубыми наличниками на окошках. Соня вначале робко постучала в дверь, а потом, видя, что никто не спешит им открывать, загрохотала кулаком. Внезапно дверь сама собой отворилась, и стали видны сенцы, заставленные ведрами и увешенные по стенам березовыми вениками и каким-то тряпьем.

– Да заходите, не заперто, – внезапно послышался позади скрипучий голос.

Когда и откуда появилась высокая старуха в синем платье и подбитой серым кроличьим мехом безрукавке, они не заметили. Хозяйка спокойно рассматривала их, щурясь на солнце, в руках её была запотевшая кринка. «Наверное, из подвала вылезла» – решила Соня.

– А я как знала, что гости будут, за лесом моторы тарахтели, – сообщила старуха. – Вот и молока кстати достала, пойдемте, напою.

Они сидели в небольшой комнатке, бедной, но чистой, пили из кружек молоко и заедали его серым ноздреватым хлебом. Рассматривали фотографии, натыканные в большую самодельную рамку: какие-то бравые усатые мужики в гимнастерках, девушки с косами, подростки, выстроившиеся шеренгой.