– Приёмный, что ли? – нахмурился Шигабутдинов. – Посмотри через ЗАГС. В архиве наверняка найдёшь.

– Не, – покачал головой Гарик. – Скорее всего, там всё чисто. Родители уверены, что он их родной.

Алмаз помолчал, задумчиво вертя хрустальную пепельницу с отбитым краем.

Молчание прервал Быков.

– Я пойду к Семёнычу, – сообщил он, вытаскивая лист из каретки. – Пусть подписывает.

– Давай, – кивнул Алмаз.

– Ты ещё здесь?

– Докурю, поедем.

– Если успею, сяду тебе на хвост. Привет борзописцам!

Последнее Быков бросил Гарику.

Шигабудинов дождался, когда коллега уйдёт, и сказал:

– Скажи-ка мне, Игорёк. А зачем журналисту туда лезть? Статью чиркнёшь?

– Меня попросили присмотреть.

Гарик пошуршал пальцами, изображая пересчёт денег.

– Ты частный сыщик что ли? – развеселился Алмаз. – Ниро Вульф? Много платят?

– Нормально, – весомо сказал Гарик. – Поможешь мальчика найти, поделюсь.

– Да ладно, – широко отмахнулся Шигабутдинов. – Свои же люди.

Но, что характерно, прямо не отказался.

***

Они влезли в вазовскую пятёрку втроём: Шигабутдинов, Гарик и успевший хмурый Быков. Его старания оказались напрасны – неизвестный Гарику Семёнов бумагу не одобрил.

– Бери, говорит, письменный отказ со старушки, – досадливо ворчал Быков, усаживаясь сзади. – Или возбуждай дело. Какое дело? У неё два горшка с цветами пропали.

– Ты же говорил, что ещё и деньги?

Шигабутдинов заводил машину, прислушиваясь к двигателю.

– Да нашла она их! – яростно выпалил Быков. – А Семёныч... Почему не отражено? Почему не отражено? Козёл!

– Ты же знаешь, что он прав, – спокойно сказал Шигабутдинов. Двигатель завёлся, и в салоне сразу запахло бензином. – Если через Семёныча пройдёт, то и прокуратура не вякнет.

– Знаю я.

Шигабутдинов включил радио. Сквозь хрипы прорезался потусторонний тембр Цоя: «Скажи, кукушка, пропой. В городе мне жить или на выселках»[1]

– Быков, тебе куда? – спросил Шигабутдинов.

– На Гагарина подкинь. Домой пойду, спать. Ну их всех.

Быков смачно выругался и уставился в окошко. Проснувшийся город мчался по своим делам: машины, автобусы, пешеходы.

Цой задумчиво пел: «Солнце мое – взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак, и, если есть порох – дай огня. Вот так...»[2]

«Как будто ничего и не происходит», – подумал Гарик. «Исторические события, глобальные процессы, но разве это важно, когда талоны и хрен чего достанешь? Лучший способ избавления от экзистенциальных страхов – это заняться банальным выживанием. Досталось его поколению, конечно. Была сверхдержава, были планы, перспективы. Космические перспективы, ёлки палки. А тут – хорошо бы картошки добыть. Хотя каждому поколению доставался такой геморрой», – вдруг понял он. – «У отцов и дедов была Отечественная война, ещё раньше – Гражданская. Или это через поколение? Как их правильно считать? Но есть история, а есть быт. Страна может и рушиться, но Новый год же. Детям ёлки хочется, игрушек. Кстати, надо не забыть про билеты».

– Ты чего задумался? – спросил Шигабутдинов. Он лихо крутил баранку, выписывая на своей немолодой пятёрке шахматные виражи.

– Племянника на ёлку сводить надо.

– Так у нас же будет… А! Вот всё забываю, что ты уволился.

– Я в горком хотел.

– В горком опоздал, – подал голос Быков. – Раньше суетиться надо было.

– А через нашего кадровика может договоримся? – спросил Шигабутдинов Быкова. – По старой памяти.

– Можно, – согласился Быков и вновь ушёл в созерцание мутного стекла.

– Я хочу заехать в ПДН – без всякого перехода сказал Шигабутдинов. – Посмотрим, кто есть на учёте.

– Он не хулиган.

– Приёмыш же. Всё может быть. Там у меня есть одна…

Шигабутдинов не договорил, но Гарик и так понял. Наверняка, это самый простой вариант – выйти на школу через инспекцию по делам несовершеннолетних. Быстро и просто. Какой там класс-то получается? Седьмой? Ну или шестой-восьмой, зависит от того, когда в школу пошёл.

– У тебя хоть приметы этого мальца есть?

Гарик покачал головой.

– Возможно, информация будет позже.

– Не густо с информацией-то, – задумчиво пробормотал Шигабутдинов. – А твой… заказчик… хочет просто мальчика найти? Список кандидатов его не устроит?

– Я должен его защитить.

– Кайл Риз нашёлся, – хохотнул Шигабутдинов.

– И восстали машины из пепла ядерного огня, – прогнусавил он. – Терминатора смотрел?

– Вместе и смотрели.

– Точно.

А ведь похоже, – подумал Гарик. – Путешествия во времени, таинственный убийца. А Гарик мчится на истребителе «Хорнет» к астероидному полю. Хотя стоп, это уже «Винг коммандер» прорезался. Анька права – подсел он на эту игрушку.

***

– Семнадцать человек в Казани, ещё четверо в прилегающих районах, – сказал Гарик.

– Двадцать один Серёжка Егоров, – резюмировала Аня. – Много.

– Это не считая тех, кто есть в соседних классах. Можно ли доверять сообщению?

Аня промолчала. Гарик не стал настаивать. Он и сам понимал, что ей нечего ответить. Задача поставлена, надо реагировать.

Они сидели за чаем в кабинете. Аня гордо называла это местечко редакцией, но у Гарика не поворачивался язык. Кабинет лучше. Сегодня кабинет министров постановил…

– А у тебя как? – спросил Гарик.

Улов у Ани был бедный, на хорошую ушицу не наберётся. Она честно обзвонила всех доступных дозорных, но большинство отмахивались. В кромешников никто не верил. «Вообще, это весьма показательно», – подумал Гарик. – «Люди, попавшие во временную петлю, убеждают себя и друг друга, что ничего ужасного и необычного в этом мире быть не может. Срабатывает здесь какой-то защитный механизм, как заслоночка в голове. Тут вижу, там не вижу».

– Омский майор мне рассказывал местное поверье, что хомо новусам помогает родиться повивальная бабка Анисья. Выглядит как баба Яга, но помоложе и побезумнее. Вроде как носится по временам, как по вызовам, сама не понимая, как у неё так получается. Вот она кромешников от новорождённых отгоняет.

– Кто такая? – заинтересовался Гарик. – Год, месяц, адрес?

– Увы, это очередная легенда, – остудила его Аня. – Анисья, Таисья, Авдотья. Много имён. Майор считает её воплощением потусторонних сил. Он ещё что-то рассказывал про полтергейст, но это я уже не записывала.

– Чего-чего?

– Да, наш коллега немного увлёкся, – признала Аня. – Но почему я это передаю. Бабка Анисья защищает от кромешников! Откуда-то эта легенда взялась!

– Замечательно, – проворчал Гарик. – У нас двадцать один Серёжка, а мы будем легенды коллекционировать! Что ещё есть?

– Ещё трое дозорных рассказывали мне суеверия про вампиров. Кромешник – это вампир для нас, хомо новусов. Нападают ночью, полная луна, ну и так далее.

– Тогда уж оборотни, – вставил Гарик. – Как увидят полную луну. У-у-у!

– Не паясничай, – сказала Аня.

– Ладно, извини. Это всё?

– Есть мнение, что кромешник – это не обычный человек, а новус, но с короткой временной петлёй. Он живёт всего лишь в полную луну. Это тоже легенда, на этот раз иностранная.

– Ты заграницу успела обзвонить? – восхитился Гарик.

– Румыния.

– Кромешник не птица, Румыния не заграница, – переиначил поговорку Гарик. – Кромешников тогда отследили бы. Хомо новусов же находим. Это у них в Румынии в горах да болотах скрыться можно.

– Ну, хватит. Я сама знаю, что информации мало. Общего у всех легенд только полнолуние.

– Для нас это не новость.

– Но какой из этого мы можем сделать вывод, дозорный?

Задумала чего-то, решил Гарик. Ишь как прищурилась.

– Вряд ли кромешники, если они и есть, отличаются от нас, – серьёзно ответил Гарик. – Все эти полнолуния это про нас, а не про обычных людей. А если их природа сродни нашей, то кромешника можно убить. Это самое важное, пожалуй. А эта сказочная бабка Анисья, как она справлялась?

– Молилась со горящей свечкой, кромешник и отступал.