– Пока нет, – призналась Валя – но архив огромный.

– Что же вы хотите от меня?

– Этот материал был вложен в совершенно постороннее дело. Мне его показал Юра. Он полагает, что эти фрагменты секретны и оказались в архиве по счастливой случайности.

– Так-так…

– В деле есть только фрагмент модели Сосновского, того самого «Доказательства двадцать два». Я прошу вас, Гавриил Анварович, отправить запрос по поиск материала. Возможно, в уральском центре хранения артефактов сохранилась копия.

– Дело в том, что подобный запрос я уже посылал.

– Что?

– Это дело приносил мне Денис, то есть капитан Константинов, ваш предшественник.

– Я не знала.

– Никто не должен был знать, в том числе некоторые особо инициативные нейродроиды.

Гавриил Анварович сочувственно глянул на Валю.

– Материал не представляет интереса. Таков был ответ.

– Модель сохранилась?

– Я могу лишь повторить.

– Ясно.

– Работайте, старший лейтенант Терентьева. Сообщать кому-либо информацию по данному делу – не разрешаю.

Стоило ей выйти от шефа, как на телефоне высветился миллион уведомлений с просьбой перезвонить. Родственники, подруги, банк… всем срочно нужна была Валя. Вначале, конечно, она позвонила маме и выслушала очередной набор упрёков и жалоб. У мамы жила новой идеей-фикс – устроить дочери личную жизнь. Валя еле отбилась от предложений свидания с сыном маминой подруги. Институтская подруга позвала на вечеринку – Валя уже и забыла, что обещала прийти на годовщину выпуска. Когда подруга вдруг стала намекать на симпатии к Вале со стороны сокурсника, то у Терентьевой возникло подозрение, что подруга в сговоре с мамой. Тем более, что этого сокурсника она и не помнила. В общем, пришлось соглашаться, кивать и всячески прекращать общение.

Она залипла в смартфон, отвечая на накопившиеся письма и сообщения. Мир жил глобальными, местечковыми, личными новостями. Летели куда-то космические корабли, вспыхивали очередные войны, расширялись экономические союзы, Зина успела развестись, в московском зоопарке родился детёныш коалы, завтра грядёт суперлуние, рок-фестиваль пройдёт под Красноярском… Валя усилием воли оторвалась от экрана. Здесь, на поверхности, кипит жизнь, но эта жизнь настолько чуждая и не интересная, что Вале снова хотелось умчаться на лифте в недосягаемую глубину архива. Но что она скажет своим дроидам? Опять облом?

Спуск казался ей вечностью. Светской жизни «наверху» нужно было срочно противопоставить успехи. Но вот какие?

– Идея не принята, – холодно сообщила она, заходя в офис.

– Вам не удалось убедить Гавриила Анваровича? – спросил Юра.

– Можно сказать и так.

– Мне искренне жаль. Я полагал это дело перспективным. Использование математических расчётов…

– Модель не сохранилась, – перебила Валя. – Забыл?

На лице Юры один за другим сменились выражения недоумения, удивления и возражения. Валя невольно восхитилась мастерством тверских умельцев, которые смогли столько вложить в обычный силикон.

– Какие будут распоряжения, Валентина?

– Распоряжения… – она задумалась. От доказательства двадцать два не хотелось отказываться.

– А вы можете сами доработать эту модель? – осторожно спросила она.

– Не хватает данных, – немедленно отозвался Герман.

– Понятно, – вспыхнувшая было надежда снова погасла. – Знаете что, ребята. Завтра вечером я поеду в Москву. Меня ждёт вечеринка… и тайный поклонник, которого я не помню.

***

– Я испытываю нечто, что можно назвать сожалением. Валентина огорчена и в этом есть доля моей вины. Я посоветовал ей это дело.

– Щёлк! Мы не испытываем человеческого. Мы испытываем лишь подобие. В этом твоя ошибка, Юра.

– Не могу согласиться, Гриша.

– Умолкаю.

– В текущей ситуации есть негативный прогноз. Валентина может разочароваться и последовать по пути предшественника.

– Герман, ты полагаешь, что она оставит текущую должность.

– По моей оценке – 37% вероятности.

– Я снова испытываю сожаление.

***

Утро не задалось. Валя еле проснулась после страшного липкого кошмара – снилось, как лиловое нечто пробирается по лифтовой шахте к ней, сюда и начинает пожирать папки с архивными делами. Чёрные щупальца тянуться всё дальше и дальше, подбираясь к крохотной комнате с хрупкой дверью, за которой лежит Валя, не в силах пошевелиться. Открыв глаза, она долго не могла перевести дух.

Её подземное царство безмолвствовало – нейродроиды под утро вставали на часовую подзарядку. Юра, зафиксировав на себе взгляд Вали, открыл глаза и белозубо улыбнулся. Валя махнула рукой – заряжайся, мол. Она сама поставила чайник и пошла в душ.

Утренние досады не закончились. Горячая вода еле-еле текла. Вале пришлось, скрипя зубами, представить себя закаливающимся моржом. Когда она практически закончила, лейка душа встрепенулась и окатила её потоком кипятка.

– Ай-яй-яй!

Она пулей выскочила из маленькой душевой кабинки. В запотевшее зеркало на неё глянуло злое красное лицо. Валя вдруг расхохоталась:

– Настоящая моржиха!

Настроение улучшилось. Валя вспомнила, что сегодня обещала поехать в Москву. Надо будет оставить чёткие инструкции сотрудникам, подумала она, и уведомить Гавриила Анваровича, что уеду. Он же привык, что я здесь беспрерывно. Интересно, что за сокурсник? Никого не могу вспомнить, чтобы нравился мне. А если не нравился, то какой смысл? Рассуждая таким образом, она быстро навела утреннюю красоту. Похлопав ресничками в зеркало, Валя решила, что пока достаточно. Хорошо бы ещё придумать наряд, а все платья в московской квартире. Надо рассчитать вовремя, чтобы…

Открыв дверь в коридор, она лицом к лицу столкнулась с Юрой.

– Ты что? – испугалась Валя.

– Обнаружен неопознанный объект, – ласково шепнул Юра.

– Почему не по форме? – строго спросила Валя, приходя в себя.

– Прощу прощения. Старший лейтенант, разрешите доложить!

– Докладывайте!

– В секторе Е-4-7 во время утреннего обхода обнаружен неопознанный объект биологического происхождения.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Валя. – Разве у нас есть биологические объекты?

– Это неопознанный объект.

– Не понимаю.

Юра вновь заулыбался. Издевается что ли?

– Объект не числится в архиве.

До Вали дошло.

– Где он?

– В отделе фоно-технических материалов. Жизненные показатели в норме, но объект без сознания.

– Ты говоришь так, будто это человек.

– Так и есть. Мальчик, приблизительно 10-11 лет.

– Юра!

– Валентина? – улыбка у нейродройда была как всегда очаровательна.

– Ты что, оставил его там?

– Мне нужны инструкции.

– Немедленно за ним!

***

Мальчик лежал на диванчике, укутанный пледом. Вид у него был совершенно домашний, разве что неуловимый морской аромат создавал вокруг особую ауру. Глаза были закрыты, дышал он ровно. Спит. Откуда же ты взялся-то?

– Какой диалект ты у него определил? – спросила Валя у Юры.

– Поморский, предположительно восемнадцатый век.

Валя откашлялась. Пожалуй, этот мальчишка точно подходит под определение «реалистичные тайны». Вот тебе реальный мальчик, а как он здесь взялся – сущая тайна. Она взялась за телефонную трубку.

– Гавриил Анварович? У меня тут проблема…

– Я в курсе, лейтенант Терентьева. – Бодро прервал её начальник. – К вам уже идут.

– Кто? – растерялась она.

– Специальный человек. Можете полностью ему доверять.

– Но я же…

Гавриил Анварович уже положил трубку. Какой-то он странный. И правильно ли он её понял? Она посмотрела на сотрудников.

– Кто-то из вас докладывал о находке?

Юра по-человечески отрицательно покачал головой.

– Никак нет, – сказал Герман.

– Стукачеством не занимаюсь, – щёлкнул Гриша.

– Ничего не понимаю, – искренне сказала Валя. – Откуда он знает?

– Либо мальчик попал сюда с его ведома, – сказал Герман. – Либо нарушение принципа причинности.