Помещение огласил сиплый смех Данзо.

«Если всё получится, то в скором времени я заполучу абсолютную власть в Конохе, а заодно и ручного шиноби уровня Каге...»

***

Сначала Он долго не мог понять, почему всё пошло не по плану. Какой фактор повлиял на столь стремительное ускорение течения событий.

Провал в Стране Волн был весьма неожиданен, но не критичен. Ослабление наёмников вполне компенсировалось приобретением огромного количества средств. Однако здесь палка о двух концах. С одной стороны, Акацуки более не нуждались в деньгах; в их руках теперь были ресурсы, благодаря которым можно смело развязывать Мировую войну. Но с другой, столкновение с лысым монстром сильно пошатнуло уверенность некоторых из нукенинов в собственных силах.

И если с наличием одного проигрыша от рук Сайтамы можно было смириться, то вот поражение его людей от Какаши было очень... неожиданно. С каких пор Какаши стал таким сильным? А еще более неожиданно было взятие в плен одного из членов организации. Недопустимая оплошность. Если бы наёмника взяли кто-то из Кумо, Ивы, да любой деревни, Он был бы абсолютно спокоен, ведь жрец Джашина мог вынести любые пытки, и развязать язык ему в этом плане было невозможно. Но проблема в том, что Хидан попал в лапы Конохи. И как Он помнил, Яманака не нужны пытки для добычи нужной информации.

Благо этот нукенин знал совсем немного. Собственно, джашинист не особо-то и интересовался, чем занимается организация. Ему спокойно позволяли приносить жертвы Джашину, и о большем жрец не задумывался, но даже того небольшого объёма информации, что имелась у него в голове, достаточно, чтобы шиноби Листа всполошились.

Из-за последних провалов Он понял одну вещь: более Акацуки не смогут действовать из тени. Им придется выйти на свет и продемонстрировать свои возможности всему миру.

Изначальный план «Глаз Луны» грозил пойти биджу под хвосты. Вместо неспешного накопления сил, постепенного захвата джинчурики и непосредственно сбора Хвостатых им придется в скором времени ожидать разведывательные группы от Конохи. Возможно, не сразу; всё же в Листе вскоре будет проходить экзамен на чунина, поэтому шиноби из Конохи будет не до этого – со своими бы делами разобраться. Но вот через пару месяцев в Амегакуре точно в гости заглянет какой-нибудь Жабий отшельник, дабы разведать, что да как. Полноценных боевых операций не последует, слишком мало информации у Конохи, да и не станет она делиться сейчас своими умозаключениями с другими Великими Деревнями.

Тем не менее, даже в этом случае следует поторопиться. Больше нет смысла ждать. Чунин Шикен в Конохе станет поворотной точкой, что сдвинет маховик событий. Остается решить, что делать с Четвертым Мизукаге. Карманная деревня — это, конечно, хорошо, да вот разорваться между тем, что будет происходить в Конохе и Кири, Он не может. Следовательно, нужно решать, как быть с джинчурики Санби.

Ягура под гендзюцу и выполнит то, что Он прикажет. Гражданская война в Кири вот-вот начнет разгораться. Правда, какой теперь в этом смысл? Все выходит из-под контроля. Следовательно, нужно брать биджу за хвост. Вернее, за три хвоста. Ведь в Гедо Мазо вовсе не обязательно запечатывать Хвостатых по порядку...

Или нет? Это слишком рискованно. А если Хокаге взбредет в голову послать на разведку тех же Сайтаму с Какаши?.. Что же делать?

Мужчина нервно взлохматил торчащие черные волосы. После чего устало откинулся на спинку каменного кресла.

События понеслись вскачь. Создавалось впечатление, будто тщательно спланированная партия рушится из-за того, что кто-то бросил на доску для сёги – карточного джокера и начал диктовать свои правила игры. Но самое неприятное в том, что Он действительно не может разорваться. Его присутствие было необходимо в Киригакуре, дабы периодически обновлять гендзюцу на Ягуре. Однако теперь из-за пленения Хидана... ему всё же придется заменить жреца. И... Обстоятельства требуют перенести джинчурики Трёххвостого на базу Акацуки для последующего извлечения биджу. Осталось сделать самую малость – «похитить» Каге одной из Великих Деревень, причем провернуть это так, чтобы джинчурики хватились как можно позже.

Он вытащил из кармана плаща оранжевое кольцо и надел на указательный палец левой руки.

– Ты уверен, Мадара? – спросил Нагато, следя за действиями истинного лидера Акацуки.

Мужчина перевел взгляд на Пейна.

– Да, – донесся глухой голос из-под спиралевидной маски. – Пришла пора выйти мне на сцену...

***

В этот раз Лидер собрал всех на главной базе в Амегакуре.

Какузу хмуро осматривал членов Акацуки. Вживую они собирались впервые за долгое время.

Сасори спорил с Дейдарой, чье искусство лучше. Кисаме, скалясь, нежно поглаживал ворчащую от удовольствия Самехаду. Напарник мечника стоял и отстраненно наблюдал за остальными, Учихе вообще, казалось, безразлично все вокруг.

В центре зала, освещенного редкими факелами, восседал на каменном кресле, о чем-то задумавшись, Пейн – их Лидер. По правую руку от него стояла чуть позади Конан. Эта хрупкая на вид куноичи была одной из сильнейших в их группировке. Немногие видели ее возможности, и Какузу принадлежал к их числу. Ему довелось увидеть, на что способна девушка в деле, и ее техники действительно впечатляли.

– И ты называешь свои взрывы искусством? – хрипел кукольник. – Глупец, искусство – это то, что проверено временем, оно красиво и изящно. Настоящее искусство – это вечная красота.

– Вечная красота, да... – протянул Дейдара, будто пробуя словосочетание на вкус. – Сасори но дана, я уважаю вас как коллегу по искусству, но искусство – это то, что расцветает на миг, перед тем как завянуть.

– Опять ты несешь бред, – сказал Сасори.

– Нет, это вы заблуждаетесь, мм...

– Дейдара, ты определенно не понимаешь подлинную суть искусства, – начал повышать голос Акасуна.

– Дана, искусство, это красота последнего момента...

– Довольно, – проговорил Пейн, заставив умолкнуть неугомонную парочку. Взгляд его риннегана пронзил Какузу. Казначей Акацуки поморщился. Ему было неприятно, когда на него так смотрят. Как на ничтожество. Да, он не был самым сильным в Акацуки, но его бесценный опыт делал его опасным противником. И хотя он проиграл в схватке с Какаши, фактически в этом не было его вины, по крайней мере он так считал.

– Я недоволен тобой, Какузу.

– Лидер, такого больше не повторится, – едва заметно склонил голову наёмник. – Мы можем собрать группу и напасть на Коноху, чтобы забрать Хидана...

– Разумеется, такого больше не произойдет, – промолвил Пейн, перебивая подчиненного. – Но о Хидане забудь. Он попался. И сам в этом виноват. Жрец Джашина был нам полезен, однако у нас нет времени для того, чтобы вытаскивать его сейчас.

Какузу поднял голову и хмуро посмотрел на Лидера. Казначей не любил Хидана. Вернее, он его ненавидел – да, это факт, который глупо отрицать; но вот так бросать напарника, оставляя того в лапах врагов, он считал поступком крайне недостойным. Какузу больше всего на свете любил деньги. И ценил только их. Тем не менее, как бы это ни было парадоксально, но он успел привязаться к жрецу Джашина. Они идеально могли работать в паре, несмотря на различие во взглядах и взаимную неприязнь.