По местному времени было далеко за полночь. Он медленным и тихим шагом шел по коридорам, полным различных труб и змеящихся кабелей.

— Бейн? Что ты здесь делаешь? — когда он зашел в модуль 23, помимо цели там находился еще и Призрак.

Смит не растерялся, он натянул на лицо максимально скорбное выражение.

— Привет, Призрак. Могу спросить то же и у тебя.

— Хм... я подключал Феникса к Конструктору внутреннего сервера, — азиат указал на парня, «спящего» на койке. Монитор показывал его состояние, также там прогонялись какие-то данные. Видимо, в его голову загружалась какая-то информация.

Потрясающая возможность для убийства. Главное — спровадить этого азиата подальше, осталось придумать — каким образом.

— Соболезную. Баллард был хорошим капитаном, — сказал вдруг Призрак.

Смит качнул головой.

— Да, был. Это моя вина...

— Не существует никакого великого зла, кроме чувства вины, — тихо, будто для самого себя, сказал Призрак.

— Что?

— Это Цицерон, — пояснил Призрак. — В столь тяжелые времена не стоит винить себя в том, в чем ты невиновен. Ведь это чувство — раскалывает твою волю. А наша воля, одна из тех немногих вещей, которые помогут справиться практически с чем угодно, если она закалена.

— Да, пожалуй, — кивнул Смит, не особо вникая в услышанное. — Спасибо за соболезнования. Жаль, что семье Балларда этим уже не поможешь.

— Все мы там будем, — поднял взгляд к потолку Призрак. — Кто-то — раньше, кто-то — позже.

— Ты, как и прежде, философ, — хмыкнул Смит.

— Нет, всего лишь реалист, — сказал Призрак. — Наверное, ты хотел подключиться?

— Да, хотел отвлечься от смерти капитана. При помощи тренировок, — подтвердил Смит.

Надо же, этот дурак сам все придумал и бывшему агенту даже не нужно искать причины, чтобы остаться здесь. Вряд ли Призрак будет здесь долго. А когда уйдет — ничто не помешает ему совершить тихое убийство.

— Составить тебе компанию? — предложил Призрак.

— Нет уж, спасибо. Ты меня в блин раскатаешь. Лучше я «поиграю» с болванчиками.

— Ладно, как знаешь, — Призрак медленно поднялся на ноги. — Если что — проследишь за ним? — он бросил спокойный взгляд на Феникса.

— Конечно, не переживай, — кивнул Смит, едва сдерживая улыбку. Неужели все пройдет настолько легко?

Призрак покинул комнату. Подождав несколько минут, пока шум шагов за дверью полностью не стихнет, Смит прекратил делать вид, будто возится с кабелями подключения модуля.

— Ну что ж, мистер Эриксон, — он подошел к койке и провел пальцем по скуле жертвы. — Уверен, многим вас будет не хватать... хотя нет, вру, — на лицо вылез кровожадный оскал. — Совершенно не будет. Ведь вы — никто. Лишь вредоносная программа, которой посчастливилось занять место одного из кусков мяса.

В душе вновь поднялось такое удивительное чувство злобной радости и удовлетворения от скорого выполнения пунктов своего плана. Оно поглотило его целиком.

Он не спеша достал нож из-за пояса.

— Как бы мне не хотелось получить ваши возможности в Матрице, но вы слишком опасны, мистер Эриксон. Потому прощайте! — Смит занес руку для удара...

Глава 27

Мозг среднестатистического человека способен сохранить до одного миллиона гигабайт информации. Однако это суммарная память за всю жизнь. Если попытаться загрузить хотя бы тысячную часть за один сеанс, то это стопроцентная смерть.

Для обычного магла процесс быстрого поглощения огромных массивов информации в принципе никогда не проходит бесследно. И я говорю именно о том случае, когда эта информация загружается в мозг напрямую, устанавливая нейронные связи долговременной памяти. Собственно, это происходит из-за наличия лимита, который обычный человек никогда не сможет преодолеть. А попытка насильно оный лимит пробить может привести к печальным последствиям, самое частое из которых - обширный инсульт.

Но если вы в прошлой жизни были магом-окклюментом с огромным запасом ментальных практик за плечами, то ваша устойчивость к поглощению данных возрастает экспоненциально, а большая часть информации сохраняется, как бы, в виртуальном «облаке», частично снимая нагрузку с мозга. Таким нехитрым способом можно сбрасывать огромные массивы данных, не боясь за сохранность извилин, потому как в этом процессе берет участие именно сознание мага, а оно может быть заключено как в материальный предмет, так и временно пребывать вне материальной оболочки, то есть на духовном плане.

Но даже учитывая сознание окклюмента, мне было довольно трудно усваивать быстро то, что для обычного человека может занять многие десятилетия усиленного обучения, либо месяцы постепенной загрузки в мозг при помощи загрузочных модулей. По моему субъективному восприятию времени - прошло десятки часов, однако таймер Конструктора, что я периодически вызывал, сейчас показывал лишь час пополуночи. Около часа непрерывной загрузки, специально ускоренной в дополнительных настройках. И один поток сознания усвоил лишь пятнадцать процентов «азбуки» Матрицы. Второй поток в это время судорожно пытался расшифровать то, что имеется в архиве знаний Смита, но тщетно, это примерно то же самое, как пытаться прочесть предложения, зная лишь первые пять букв алфавита. Какие-то слова, вы сможете прочесть, но общий поток данных по-прежнему будет для вас загадкой.

Многопоточность - одно из специальных свойств окклюменции, позволяющая расслаивать внимание на несколько задач без особых потерь продуктивности. Однако даже опытному менталисту после таких практик необходимо время для отдыха или медитация. Мой потолок в прошлой жизни - четыре потока. В этой же, боюсь, мозги носителя не выдержат таких нагрузок, поэтому я вынужден был остановиться на двух.

Вдруг, я почувствовал что-то... что-то мерзкое на периферии. Какие-то чужие... эмоции? Нечто схожее я чувствовал недавно, после молитвы Хаммана.

Сердце сковало могильным холодом. Такого я давно не испытывал. Лишь дважды за свою жизнь, когда смерть дышала в затылок. Интуиция била тревогу, вопя благим матом.

«Конструктор, остановить загрузку, - скомандовал я и сразу же затребовал выход.

Внимание! Выход последует через 5...

«Быстрее!»

4... 3... 2...

***

Смит занес руку для удара, однако тут же одернул себя.

«Как это по-человечески», - подумалось ему.

Он спрятал нож обратно за пояс. Только что Смит, поддавшись сиюминутному порыву, едва не совершил ошибку. Если бы он ударил Феникса ножом, то оставил бы кучу следов. Будь то удар в сердце, либо рана на горле, - неважно, будет кровь. А нож - орудие убийства, которое ни оставить, ни взять с собой не получится. Если бы он столкнулся с бодрствующей жертвой, то безусловно - так бы и поступил, один удар - один труп. Однако ему сегодня везет - его жертва в данный момент совершенно беззащитна.