По разные стороны от нее сидели Ксавьер и ее адвокат, который, на мой взгляд, выглядел слишком неуверенным в себе. Конечно, мы послали кого-то, у кого был шанс, но Брэкстон отказалась принять нашу помощь. Готов поспорить, что она использовала большую часть ничтожного аванса, который «Гении» дали ей, чтобы нанять этого любителя, и все это для того, чтобы доказать свою правоту.

По крайней мере, она не прогнала Ксавьера, хотя он бы и не послушался.

Направляясь в сторону Брэкстон, я пожал ему руку, когда мы проходили мимо, а затем мы захватили стену позади Брэкстон, прежде чем кто-либо успел возразить.

— Что вы трое здесь делаете? — Карл сплюнул с другого конца стола. — Я ясно дал понять, что разберусь с вами позже.

Лорен фыркнул и улыбнулся:

— Уморительно. Последние несколько недель мне было ужасно скучно. Почему бы тебе не разобраться с нами сейчас?

Вместо того чтобы расстроиться, Карл улыбнулся в ответ, откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по подлокотникам. Его пристальный взгляд переместился на каждого из нас, прежде чем он заговорил:

— Думал, вы будете умнее, зная, что с вами случится, но вы все равно пытаетесь помочь ей, — пожав плечами, он опустил взгляд на бумаги перед собой, перебирая их. — Думаю, слухи правдивы.

Затем он поднял голову, чтобы подмигнуть Брэкстон, и я хлопнул Лорена рукой по груди, чтобы удержать его на месте, прежде чем он успел сделать хоть шаг вперед.

Облажаться с Карлом означало только ухудшить положение Брэкстон.

Я не убрал руку даже после того, как Лорен расслабился. Спокойный Лорен был так же непредсказуем, как и склонный к убийству Лорен. Взглянул на Рика, стоявшего по другую сторону от меня, чтобы оценить, он чем он думает и не заставит ли он меня тоже удерживать его.

Он уставился на Брэкстон так, словно застрял во времени.

Она притворилась, что нас здесь даже нет.

Я был почти уверен, что Джерико не слышал ни единого произнесенного слова с тех пор, как мы вошли в комнату, но видел, как крутятся шестеренки в его голове. Я видел, как он подыскивает правильные слова, чтобы сказать их ей. Даже если бы он нашел их, сейчас было совсем не время.

— Не сейчас, — прошептал я ему. Рик никак не подал виду, что услышал меня. Совсем никак.

— Что с ними случится? — спросила Брэкстон, отвлекая мое внимание от моего барабанщика и Карла обратно к ней.

Я услышал, как Рик едва слышно, но резко вздохнул при звуке ее голоса, и даже почувствовал, как сердце Лорена выпрыгнуло из груди и забилось у меня под мышкой. Тем временем я пытался придумать способ сбить Брэкстон с этого курса. Я дал Ксавьеру конкретные инструкции ни черта ей не говорить, хотя он и не согласился.

Ей всегда было суждено обрести свободу в темноте.

— Тебе не о чем беспокоиться, — пренебрежительно ответил ей Карл. Обращаясь к нам, он сказал:

— Видите ли, вам троим не было необходимости приезжать сюда на своих белых конях. Я полностью готов расторгнуть контракт Брэкстон сегодня. Выиграют все.

И под «всеми» он имеет в виду Брэкстон и его самого.

Сегодня для нас не было спасения.

Карл Коул получил бы то, что хотел, и мы помогли этому осуществиться. Мне следовало разозлиться, но все, что я почувствовал — это облегчение. Я…

— Что. С. Ними. Случится? — потребовала Брэкстон.

Ее властный тон вырвал меня из моих мыслей, напугав всех в комнате, включая Карла. Я чувствовал на себе пристальный взгляд Ксавьера. Слышал, как он молча умолял меня рассказать ей.

Я проигнорировал его.

Это была не проблема Брэкстон. Ей не следовало расплачиваться за наши ошибки, когда она уже пострадала от нашей лжи.

Расстроенная молчанием Коула, она повернулась на своем стуле лицом к нам.

И так просто я был катапультирован обратно на ее орбиту.

Я был дома.

Взгляд Брэкстон был суровым, пока она ждала, что кто-нибудь из нас расколется и ответит на ее животрепещущий вопрос.

— Скажите мне, — потребовала она, когда наши губы отказались шевелиться. Эта отчаянная нота чуть не сломила меня, но я устоял. Мы все.

В конце концов, это не имело значения.

Никто, и меньше всего «Связанные», не были готов к тому, что Они Шридхар нарушит тягостное молчание.

— В обмен на нашу полную финансовую поддержку «Гении Записи» кровно заинтересованы во всех потоках доходов, получаемых «Связанными», включая прибыль, в которой нам обычно отказывают по традиционной сделке, — она замолчала, когда Брэкстон повернулась к ней лицом, искушая меня стереть эту покровительственную улыбку с ее лица. — Если они продадут хотя бы карандаш со своим именем, дорогая, мы получим шестьдесят процентов прибыли. Это касается всех направлений.

Они посмотрела в нашу сторону, и готов был поклясться, что впервые в ее глазах промелькнуло чувство вины. Однако мне было все равно, когда она продолжила говорить, срывая нашу попытку защитить Брэкстон от чувства вины, которое, я знал, она почувствует, когда Они закончит.

Если Брэкстон останется, мне нужно, чтобы это было потому, что она этого захотела.

Мне нужна была ее любовь, а не ее жалость.

— Их контракт, — продолжила Они, — в котором мы заперли их на шесть лет, предусматривает, что, если все потраченные деньги не будут возвращены, обязательное соглашение будет действовать до тех пор, пока мы все не вернем. Как ты, наверное, знаешь, туры «Связанных» приносят девятизначный доход, но чтобы заработать деньги, ты должна сначала их потратить. Полагаю, ты можешь себе представить, сколько лейбл уже потратил на тур «Связанных & Агрессивных», тур, который вот-вот будет завершен. Из-за тебя. Билеты, конечно, придется вернуть. К сожалению, площадки, продюсерские компании, промоутеры и так далее по-прежнему будут рассчитывать на оплату. Твои коллеги по группе могли бы просто возместить убытки лейблу. Однако их юристы недавно успешно провели переговоры о покупке их произведений, чтобы включить в них каждую песню, записанную во время их контракта с нами.

Они остановилась, чтобы наклониться вперед, не позволяя Брэкстон ничего сказать, поскольку их взгляды оставались прикованными на расстоянии нескольких мест друг от друга. Если я и не ненавидел ее раньше, то уж точно возненавидел сейчас, особенно когда она забила последний гвоздь в крышку гроба Брэкстон.

— Это обанкротило бы их, — Они откинулась на спинку сиденья, играя роль гадюки, чтобы донести свою точку зрения, когда она улыбнулась и пожала плечами. — Поскольку мы больше не владеем правами на их записанные песни, их единственным вариантом будет остаться и создать нам еще больше.

Губы Они приоткрылись, будто она была готова сказать что-то еще, когда Рик внезапно шагнул вперед и заговорил:

— Заткнись.

Это были его первые слова за три недели.

Его голос был низким и надтреснутым от долгого отсутствия, но это не имело значения, потому что прямо сейчас… он возглавил всех в комнате. Он заставил всех слушать, включая Брэкстон, которая теперь пристально смотрела на него.

В ее карих глазах были беспокойство, замешательство и печаль, но его серебристый взгляд был направлен на Они, поэтому он ничего не заметил. Даже если бы он это увидел, он бы ничего с этим не сделал. Не тогда, когда он был бурей, готовой расколоть небо.

— Скажи еще хоть слово, — предупредил он, — и я прикончу тебя, Шридхар.

Я взглянул на Лорена, который заметил это и покачал головой, прежде чем закрыть глаза, хотя их переполняла гордость. Мы оба знали, что было слишком поздно. Мы знали, в какую женщину влюбились. Она была из тех, кто противостоит черствым рок-звездам, пристальному вниманию общественности и недобросовестному лейблу.

Все для того, чтобы донести свою мысль.

Все для того, чтобы вдохновлять.

Все для того, чтобы защитить будущее одной девочки и спасти ее от страшной участи.

Брэкстон считала, что она подвела свою младшую сестру. Она не позволила бы себе подвести и нас. Она была достаточно смелой, чтобы думать, что сможет взять на себя это бремя и все же помешать нам вновь завоевать ее сердце.