— Сюда, — Ромулус указал на круглый дверной проём.

Там горизонтально шла белая гофрированная труба, на поверхности которой внизу лежали железные решётки. Ромулус провёл Ависа мимо поворотов и ответвлений в один из домиков-контейнеров. Пространство внутри оказалось меньше, чем даже в комнате инициатского общежития в Тёмном Замке. Помещений было всего два: в большом Карлу, похоже, полагалось жить, а в маленьком находились ванная и туалет.

— Обустраивайся, чувствуй себя как дома, — сказал Ромулус. — Пока другой ты не завершит свою миссию, тебе лучше остаться здесь. В анабиоз мы тебя больше погружать не будем — это чревато, так что посиди тут смирно и не выходи никуда. Не волнуйся, с голоду не умрёшь…

— Я понял тебя, — в голосе Карла послышались нотки обречённости.

Он осмотрел жилую комнату с ровными серыми стенами и такой же грубой мебелью, примитивной и металлической — кроватью, табуреткой, шкафом и письменным столом. Техники там не было, кроме большого монитора, пульт управления которым отсутствовал. Угрожающе чёрный экран висел на самой широкой из стен, а ближе к потолку размещались маленькие узкие окна, за которыми плыли фиолетовые облака.

— Мы привезли часть твоих вещей, — Ромулус открыл дверцу шкафа, где лежала одежда.

— Спасибо, — поблагодарил Авис.

Бегло изучив содержимое полок, он перевёл взгляд на рамки с фотографиями, которые стояли на письменном столе. Там он увидел себя в школьном возрасте, в Тёмном Замке, на Зекарисе, с Пикселем и Барбарой…

— А я пойду — меня ждут дела, — улыбнулся Ромулус.

— Мы ещё увидимся? — в такой обстановке Карлу хотелось держаться за кого-то знакомого.

— Боюсь, что нет, — с сожалением покачал головой агент «Чумы». — Меня отправят на задание в другое место. Куда — пока не знаю. Вообще хочу слетать на Глизе. Меня давно манили небоскрёбы и шум Нью-Нью-Йорка и Роуринг-Сити. Там больше суеты, чем на Нойбайерне, но и жизни больше.

Карл снова удивился: что этот человек, любящий жизнь во всех проявлениях, делал в организации, даже название которого навевало мысли о смерти?

— Мне жаль, Ромулус, — грустно ответил Авис. — Но всё равно желаю удачи. Ты мне изрядно помог.

— Спасибо, — ухмыльнулся круглолицый разрушитель Разрушения.

— Кстати, что там с Валерианом?

— Он оставил Тёмный Замок. Куда отправился — сказать не могу.

Опять эта секретность…

— А он будет здесь? — с надеждой спросил Карл.

— Я не знаю, честно. Зато мы приставим к тебе другого агента, который будет держать тебя в курсе событий. А когда всё пройдёт, то сможешь вернуться к своим друзьям. Порадовать их, что ты жив.

Авис представил тот счастливый момент воссоединения. Когда Барбара и Пиксель, для которых он погиб, вдруг увидят его живым, здоровым и вышедшим из всех передряг…

— Спасибо, Ромулус, — Карл посмотрел в голубые глаза мятежного Лорда. — Буду ждать вестей.

— Тебе спасибо. Я не думал, что удастся привлечь на нашу сторону такого человека, как ты. Ну, я пошёл. Пока!

— Пока.

Ромулус обнял Карла на прощание и покинул домик. Автоматическая дверь захлопнулась, и Птитс почувствовал себя взаперти, наедине со своими внутренними демонами. Словно вернулась та самая тюрьма из мыслей, выстроенная им с помощью Леди Серпентиры и призванная уберечь от разочарований.

Авису определённо не нравилось это место. Уж слишком оно походило на узилище. Но зачем «Чуме» держать Птитса под замком? Ведь в плену он менее полезен, чем на воле? Или это временная мера, чтобы Карл не спутал карты собственному клону?

Птитс ещё раз огляделся — серые стены, слегка блестящая мебель… Он отчаянно искал что-то привычное, связывающее его с прежней жизнью. И нашёл на столе, в фоторамках. Изображения были простыми, неподвижными. Но Карл видел в них много жизни и счастливых воспоминаний.

Он сосредоточился на Барбаре, которая стояла у бортика смотровой башни на острове Высокая гора. Плотно сложенная, черноволосая девушка выглядела как смешливый ребёнок, довольный своими проказами. Сейчас она, наверное, была на Кригсхайме и разговаривала с Айзенштайном. Помогли бы ей все боги, которых нет, остаться в живых и вне подозрений…

Глава 19

Конец пути (продолжение)

На следующее утро в комнату Карла вошёл человек в длинных чёрных одеяниях. Его лица не было видно под маской с клювом и круглыми линзами. Своими руками в кожаных перчатках он принёс завтрак на подносе.

«Начинается театр абсурда», — подумал Авис.

— Вы кто? — спросил он.

Человек в маске не ответил. Он лишь поставил еду на стол и покинул комнату. Карл принялся за трапезу. Готовая смесь для космопутешественников и тёплый чай, больше похожий на подкрашенную воду, после голодного вечера казались ему вкусными и даже желанными.

Потом начались долгие часы ожидания. Карл то ходил по комнате, то разглядывал лица Барбары и Пикселя на фотографиях. Ни часов, ни компьютера или коммуникатора в комнате не было, только неработающий экран. Поэтому Птитс абсолютно утратил чувство времени. Жаль, он тогда не спросил Ромулуса, сколько длится местный световой день.

Минуты превратились в вечность, а где-то далеко от этого забытого всеми мира клон вместе с Пикселем раздобыл кинжал Пастырей для губернатора Зекариса. Или не раздобыл? Вернулся на Зекарис и сдал Фокса Айзенштайну, которого привела Барбара. Или не вернулся и не сдал? Столкнулся с разрушителями и погиб, унеся жизнь Серпентиры или Философа? Или выжил, чтобы вскорости умереть от дефектов? И живы ли Пиксель и Барбара? Или убиты разрушителями? Или сидят в казематах Охранительного Бюро за помощь шпиону и предателю Империи?

Чтобы не мучиться этими вопросами, Карл вспомнил выживших в криганских концлагерях. Они писали, что регулярные дела и движения помогали им сохранить себя в потоке безумия. Поэтому Птитс после еды принял душ и снова почистил зубы. Вернувшись в комнату, сделал зарядку — простые физические упражнения.

В ящике стола Авис нашёл блокнот и ручку и стал рисовать. На клетчатых листочках из-под его руки выросли пляж Зекариса и Тёмный Замок. Позже там появились и люди: он сам с Барбарой в обнимку, Пиксель, Фокс, Ромулус и Валериан… От рисунков веяло грустью, но они же помогали Карлу сохранить какие-то ориентиры в этом хаосе мира гигантских грибов.

Тяжелее всего Авису было, когда он переходил от одного занятия к другому. В этот момент его сознание снова соприкасалось с пугающей неопределённостью, и мрачные мысли наполняли разум. Но они исчезали, когда он находил забвение, делая зарядку, рисуя или просто расхаживая по комнате кругами.

Спустя много часов безвременья автоматическая дверь наконец открылась. Карл, лежавший на кровати, тут же поднялся. У входа стояли два человека в чёрных длинных одеждах, шляпах такого же цвета и масках с птичьими клювами. Впереди была, скорее всего, женщина — ниже ростом, и под её балахоном чуть выступала грудь.

— Карл Птитс, Лорд Авис, я давно хотела с вами встретиться, — произнесла она.

Из-за маски её голос звучал глухо и отрывисто, похоже на карканье.

«Хоть кто-то не немой», — подумал Карл.

— Кто вы? — спросил он.

Когда люди вошли внутрь, двери снова схлопнулись.

— «Чума», — ответила женщина. — Зовите меня Н. С.

Тут Птитса будто ударили по голове. Так звали таинственную женщину в птичьей маске, которая вмешивалась в сны Барбары, склоняя криганку на сторону Разрушения.

— Это вы копались в голове Барбары Винтер? — Авис уже испытывал к ней неприязнь.

— Да, — развела руками Н. С. — Но я действовала по приказу. Тогда я была Леди Разрушения и подчинялась ныне покойному Высшему Лорду Корвинусу, так что те эксперименты с психикой остаются на его совести.

Карл не видел её рта, но она весьма выразительно водила головой с длинным клювом.

— И сейчас вы в «Чуме», — процедил Птитс.

— Да, я ушла, когда разочаровалась в Тёмном Замке, — ответила женщина. — Но хочу перейти к делу. Ваш клон успешно выполнил свою цель. Губернатор Фокс арестован, а кинжал Пастырей находится у охранителей.