Команда оказалась в неприглядном сером помещении, залитым холодным светом. Ван дер Бюрен изрядно переделал корабль, чтобы превратить его в здание — снёс палубы и добавил множество перегородок. На лифте, встроенном в коридор корабля, корсары поднялись в обширную круглую комнату, погружённую в полумрак. Высокие, растянувшиеся на четыре этажа окна капитанского мостика были задраены защитой от гиперпространственных прыжков. На огромной танцплощадке, занимавшей почти весь зал, собралась куча людей. Они весело прыгали и тянули руки к потолку, где блестящие шары левитировали вокруг прожекторов, рассеивая разноцветный свет.

В больших динамиках играла электронная музыка — громкая, но не тяжёлая и не навязчивая. Пиксель задрал голову и увидел за толпой установленный на возвышении диджейский пульт. Сейчас там стоял робот.

— Где же этот змеев прохвост? — вслух произнёс капитан, но его слова потонули в музыке.

Впереди на цветных клетках танцевали люди. Мужчины и женщины, в основном молодые, прибыли сюда отдохнуть от тягот пиратской жизни либо тяжёлых рабочих дней в порту или офисах Кровавого Предела. Пиксель чувствовал, как они вместе с приятной прилипчивой музыкой окружили его волнами радости, но напомнил себе, что сейчас он на задании и должен сосредоточиться.

— Внимание — он идёт! — громким механическим голосом сказал робот за пультом. — Встречайте: великий, обаятельный, талантливый, сногсшибательный — БЭЗИЛ ВАН ДЕР БЮРЕН!!!

На сцену вышел высокий мужчина. Под его простой белой рубашкой с цветочным узором проступала спортивная фигура — без лишних бугров мышц, но подтянутая и сбалансированная. Светлые волосы ван дер Бюрена были коротко стриженными, а в чертах лица сочетались воля и обаяние. Едва увидев его, танцующие завизжали от счастья.

— Привет, народ! — Бэзил отобрал микрофон у робота. — Я так рад видеть всех вас здесь, в «Транстехнополисе»! И тебя! — он показал пальцем на кого-то из толпы. — И тебя! Спасибо всем, кто пришёл на вечеринку! Ну а теперь зажжём так, что мало не покажется!

Лучезарно улыбаясь, ван дер Бюрен поколдовал руками над пультом. Ритм стал быстрее и чётче, а мелодия — сочнее и громче. Толпа ещё энергичнее затряслась в танце.

— М-да, так просто к нему не подобраться, — задумался Пиксель.

— Может, бухнуть пока? — Антимон повернулся к барной стойке сбоку от танцпола.

— Нет, — серьёзно покачал головой капитан. — Хотя… иди, только не бери ничего крепкого.

Он уже устал спорить с судовым врачом.

— А я пойду проведаю Бэзила, — сказал Пиксель. — Босс, Джефф, Свинтус — за мной.

— Но я тоже хочу в бар! — посетовал Свинтус.

— Потерпишь, деточка, — фыркнул капитан. — Пошли. Только осторожно.

— Как скажешь, — басом отозвался Босс.

Четыре корсара с трудом продирались сквозь шумную толпу, танцующую под электронные ритмы Бюрена. Световые зайчики, отражаясь от шаров, прыгали по лицам и плечам корсаров, пока те медленно двигались к своей цели. У Пикселя возник соблазн растолкать отдыхающих, но он напомнил себе, что эти люди — не Освободители Зекариса. К тому же среди них было столько красивых женщин…

— Бэзил! — капитан попытался перекричать музыку, когда подобрался ближе к пульту.

Диджей, довольно кивая в такт, водил пальцами по сенсорной панели. Робот стоял за ним.

— Бэзил! — громче выпалил капитан.

— Бэзил! — проревел Босс.

И ван дер Бюрен услышал.

— Что? — громко переспросил Бэзил, поднеся к губам микрофон. — А, Пиксель, дружище, привет! Неужели ты наконец пришёл на мою пати?

— У меня к тебе дело! — проорал Пиксель. — Срочное!

— Срочное дело!!! — у Босса лучше получалось победить музыку.

— Срочное дело, говоришь? — усмехнулся ван дер Бюрен. — А у меня здесь — срочная вечеринка! Посидим наверху, когда закончу представление, поговорим в спокойной обстановке. Ну, а пока оттянись по полной!

— Бэзил, у нас… — упорствовал Пиксель.

— Не будь занудой, Пикс! — весело ответил музыкант. — Влейся в танец, развлекайся! А сейчас, дамы, господа и мультигендеры, моя лучшая композиция для нашего замечательного гостя — самого Пикселя с планеты Зекарис, грозы Освободителей!

Люди изумлённо смотрели на оказавшихся среди них корсаров. Некоторые, особенно девушки, были в таком восторге, будто Пиксель — живой бог.

— Ой, нет! — возмутился он было, когда толпа подняла его на руках.

И затем расслабился. Всё же славой стоит наслаждаться.

— Да ты тяжёлый, здоровяк, — прокряхтел кто-то, пытаясь поднять Босса.

Свет, отражавшийся от шаров над потолком, ослеплял Пикселя, и он опустил веки, купаясь в лучах всенародной славы. А музыкальные ритмы тем временем переросли в мелодию — бодрую, жизнеутверждающую и при этом неуловимо лиричную…

…По-настоящему пришёл в себя Пиксель, развалившись на кожаном диване. После концерта его вместе с командой пригласили в покои для VIP-гостей на семнадцатом, предпоследнем этаже клуба. Выше были только личные апартаменты Бэзила. Борясь с сонливостью и головокружением, капитан осмотрел круглую малиновую комнату.

Поскольку раньше это был нос боевого корабля, стены ближе к потолку загибались под углом, а там, где раньше находились пушки, теперь стояли иллюминаторы, за которыми виднелась чернота космоса. Пиксель не мог разглядеть всё помещение — вцентре была шахта с лифтами, а каждый сектор того двенадцатиугольника, который в сечении представлял собой боевой корабль, для удобства гостей разделяли перегородки с широкими плавными арками. Линии в этом зале были изящными, лишёнными углов, и для большего шика дизайнер подчеркнул их светящимися трубками. Из невидимых динамиков лилась музыка — приятная, расслабляющая, более спокойная, чем внизу.

— Где… Бэзил? — с усилием выговорил корсар.

— Не знаю, — честно ответил Босс, который сидел справа.

— Он сказал, что… это… щас будет, — у Антимона, полулежащего слева от Пикселя, от алкоголя заплетался язык.

Капитан заставил себя подняться с дивана. Он медленно подошёл к аркам, разделявшим сектора комнаты, и увидел разношёрстную публику. Богатые подростки в яркой одежде и с блестящими имплантами на теле играли в некую мудрёную игру с картами и фишками. Толстый офицер Имперского Флота самозабвенно курил наркотическую палочку, пока его пухлое тело в чёрном мундире ласкали две полуобнажённые девушки. Два пирата со шрамами на лицах и руках о чём-то ожесточённо спорили, попивая пиво из кружек.

— О, Пиксель! — послышался радостный голос.

Бэзил уверенной походкой приближался к Пикселю, выйдя из лифта. Следом брёл тот самый робот-диджей.

— Бэзил, — поприветствовал капитан.

Ван дер Бюрен был на голову выше приземистого Пикселя и чуть более атлетично сложен. Только сейчас стало понятно, что рубашка Бэзила не так уж проста. Цветы на ней постоянно меняли оттенок — были то зелёными, то синими, то розовыми. На висках и в ушах блестели кибернетические импланты с золотой инкрустацией.

— И ты, маленький Гомес, — обратился Пиксель к роботу. — Рад тебя снова видеть.

— О-хо, всё круто! — стальным безжизненным голосом ответил андроид. Гудя сервоприводами, он неуклюже помахал Пикселю механической рукой.

На самом деле Гомес был не совсем роботом. Николас ван дер Бюрен, младший брат Бэзила, любил прокатиться на флаере с ветерком и потому получил прозвище в честь знаменитого гонщика. Но однажды Ник разбился в катастрофе, и врачи смогли спасти лишь его нервную систему, которую за баснословные деньги поместили в металлополимерный корпус. Разумеется, операцию провели на пиратской платформе Эскобария, потому что Культ Императора выступал против серьёзных модификаций «чистого и священного человеческого тела» и обычно допускал лишь незначительные бионические импланты.

— Мой старый друг, — улыбнулся Бэзил. — Прости, что заставил ждать — дела и всё такое.

— Ничего, — легко ответил Пиксель. — С кем не бывает.

Мужчины пожали друг другу руки. Капитан ощутил металлический холод — в пальцы ван дер Бюрена были встроены микросхемы, которые позволяли мозгу синхронизироваться с диджейским пультом. Пиксель был рад пересечься со старым приятелем, которого зналещё с пиратских времён. Обязанности корсара на службе Императора и занятость Бэзила долго не позволяли встретиться, но теперь у капитана появился хороший повод — задание губернатора.