– Нелис… – тихо проговорив его имя, она высвободилась из рук, которыми он сжимал ее всю ночь, и хотя его пальцы машинально напряглись, ей удалось разжать их. Тут он открыл глаза и сразу же зажмурился от яркого солнечного луча.

– Уже рассвело, – сказала Роана, считая, что он все еще бродит по лабиринту своих снов.

– Да, рассвет, – повторил полковник, словно это слово что-то для него значило. И снова на его лице появились складки. Его явно тревожило их положение, и теперь он обдумывал то, как они будут возвращаться. С громким бодрым вздохом он встал и потянулся.

– Э-эх! Твои снадобья превосходны! – громко промолвил Имфри, размахивая руками взад и вперед, словно делая незамысловатую зарядку. Затем аккуратно снял со своей раны пластырь. Потом надел мундир, оставленный сержантом. – У тебя осталось хоть немного этой странной пищи?

– Осталось, и достаточно. – Она опустилась на колени и открыла сумку. Первым делом девушке попались очки ночного видения. И она с горечью подумала о том, как могла забыть о них?! С их помощью они с полковником могли бы выйти к замку уже ночью. Затем увидела археологический прибор… Теперь в нем остался только один заряд.

– Ого! – воскликнул Имфри. – Еще одно необычное оружие?

– Не совсем. Но при помощи него удалось вытащить тебя из клетки. Его можно использовать, как резак или землекопалку. Оно разрушает камни, плавит металлы. Но у меня не хватает для него достаточной энергии. В нем остался только один заряд, но предназначенный только для энергетического фонаря. Но это – неплохое оружие. – Она поставила его на предохранитель и отложила инструмент в сторону. Полковник взял его в руки и начал внимательно рассматривать.

– Это не та штука, из которой ты выпалила в меня в лесу?

– Нет. Это совсем другое.

– Значит, это – не самое лучшее оружие?

– Оно просто оглушает. А есть другие, более мощные виды оружия, но нам категорически запрещается брать их с собой на закрытые планеты. Например, есть бластер, который убивает огнем, и другие, не менее смертоносные средства. Но их применяют только в самом крайнем случае.

В одной руке полковник держал огнестрельное оружие, называемое им «мушкет», а инструмент – в другой. Он сравнивал их.

– Твой народ умеет так обрабатывать металл, как мы совсем не умеем, – проговорил он. – Мы еще ездим на двурогах, а вы летаете к звездам. На что это похоже – перелетать с планеты на планету, миледи?

– Ну-у, это напоминает постоянно меняющееся зрелище. Иногда это бывает красиво и хорошо, а порой… – она вспомнила кое-что и почувствовала, как по коже пробежали мурашки. – А порой это бывает очень плохо.

– Как здесь?

– Нет, это совсем не так! Здесь… – Но она не стала договаривать. Роана отыскала тюбики с рационом, отвинтила крышечку с первого и протянула его Имфри, другой же взяла сама. И они поели, ибо им требовались силы. Теплая полужидкая масса не имела вкуса и, как обычно, не вызывала сильного аппетита.

Она быстро покончила с едой, свернула тюбик в крошечный шарик и глубоко засунула его в трещину между камнями. Затем закрыла сумку. На небе ярко горело солнце. Интересно, изменил ли Имфри свое ночное решение или все еще хочет идти в пещеру к приборам? Она подняла на него глаза; полковник стоял вполоборота к ней, пристально вглядываясь в далекие вершины, покрытые светло-голубыми облачками.

– Мы пойдем на запад, – произнес он и показал туда пальцем. – Там находятся Удар Молнии и Борода Лханга…

Таким способом он отмечал вехи их пути. Но как только они двинутся под надежным укрытием леса, как смогут отыскать их остальные? И как они сами найдут дорогу без проводника? Она спросила Имфри об этом.

Имфри широко улыбнулся.

– Мы не такие уж беспомощные, как это вам кажется, миледи. – С этими словами он потуже затянул пряжку на широком ремне и показал ей на маленький циферблат, встроенный в пряжку. – Эта штука очень действенна и всегда укажет нам правильный путь. Не хуже, чем ваша чужеземная амуниция, – с гордостью прибавил он. – А теперь… – он внимательно изучил клочок земли, опустился на колени и при помощи небольших осколков камней начал рисовать круг, центр которого оставил пустым. Он только разгладил ладонью землю, окаймленную каменным кругом. Кончиком указательного пальца Имфри прочертил несколько линий и черточек, причем прочертил их как можно глубже.

– Это я сделал для Вулдона и остальных, – пояснил он. – Этот знак укажет им направление, по которому мы уйдем, а также они узнают о месте встрече, которая должна состояться позднее.

Когда они двинулись по нижней дороге, солнце сильно нагревало землю и их головы. Роана, осмотревшись вокруг, поспешно отвела глаза от чего-то и вновь стала смотреть только на дорогу. А то, что она только что увидела, уходило вверх, в темноту. Она решила больше не отвлекаться и, главное, не смотреть вниз, иначе просто не сумеет преодолеть предстоящий подъем. Дорога сделала зигзаг и привела их к самому низу. Имфри сверился со своим диском в ремне и бодро двинулся вперед.

Конечно же, в этом месте не было прямой дороги. Они плутали, возвращались туда же, откуда недавно пришли, теряли попусту время. Но в любом случае они продвигались вперед, хотя и очень медленно. Несколько раз они замечали каких-то птиц и животных, но так и не увидели ни одного человека.

В полном молчании они прошли большую часть пути, и Имфри двигался так энергично, что девушке стало ясно: рана больше не беспокоит его. Роана старалась не думать о том, что ожидало их впереди. Хотя она чувствовала ни с чем не сравнимую остроту ощущения, что этот день словно лежит между прошлым и будущим. Она ни разу не пожаловалась полковнику, что тот идет слишком быстро, хотя время от времени он останавливался и задумывался, будто мысленно прикидывал, сколько им еще осталось идти. Тогда он заговаривал с ней, но не говорил ничего о том, что они сделали, делают или должны были сделать. Почему-то Роане показалось, что все его рассуждения больше сводятся к тому, что их ожидают очень опасные испытания. И надо быть готовым к любой беде. Однако она рассматривала его речи как вполне обоснованное предупреждение.

Затем он стал рассказывать ей все, что знал о Ревеньи и о Клио. А Роана слушала его, словно в эти мгновения она находилась на Рынке Тоза, где, как всем известно, собирались самые искусные рассказчики всяческих небылиц. Он часто вспоминал о своем огромном поместье и замке Имфри-Мэнхолм, которые находились в горной местности, там, где выращивали длинношерстных корбов, где небольшие горные террасы широкими ступенями спускались к голубым озерам, а склоны гор были покрыты виноградниками с душистыми огромными ягодами, из которых холодными зимами делалось прекрасное вино.

– Хозяин замка – мой брат, младший сын нашего отца. Несмотря на то, что, когда он был маленьким, замком от его имени управляла матушка… Она была второй женой моего отца. В прошлом году брат клятвенно присягнул служить верой и правдой властителю Уркермарка. Он – неплохой малый, правда! И он уже обручился с дочерью Хормфорда Стэда, живущего от него через долину.

Имфри начал рыть каблуком сапога мягкую землю, пока они сидели бок о бок на стволе поваленного дерева, покрытого толстым слоем мха.

– Разве наследник всего – младший сын? На большинстве планет наследником отцовского состояния всегда становится старший, – заметила Роана.

– У нас считается разумнее, когда наследником становится младший сын. Старшие сыновья обычно вырастают крепкими, прочно устраиваются в жизни без посторонней помощи и живут так, пока не наступит их смертный час. Но младшие сыновья почему-то не способны пробить себе дорогу и выйти в люди на этой планете. Посему, для них единственным способом выжить – это пользоваться тем, что уже им предоставлено. Из-за матери меня воспитывали на королевском дворе. Да, из-за матери… – Он надолго замолчал, глядя на неглубокую ямку, которую выкопал каблуком. – У отца имелись веские причины поверить в то, что ко мне благосклонно относятся при дворе. Моя сестра вышла очень рано замуж за сына лучшего друга отца – Варда Маршала Ерека. А что вы можете рассказать о себе, миледи?