Иногда Настя стала соглашаться на дискотеки, вечеринки или просто прогуляться по городу со своими многочисленными друзьями. Она всегда была душой компании, даже находясь среди взрослых и среди педагогов института.

Когда подходил к концу последний год обучения уже в аспирантуре, 8 марта и 23 февраля опять традиционно устроили совместно. Настя уже исполнилось двадцать один год. Как никогда в этот день она была красива. И в этот день ей предложили остаться работать педагогом по специальным дисциплинам в институте.

За семь последних лет отец Насти и декан стали лучшими друзьями, хотя они и были ранее хорошо знакомы. Но Настя их сблизила ещё в большей степени. Она была для них чем-то вроде божества.

Постоянные визиты Александра Юрьевича Настя стала принимать, как нечто должное. И за это время декан больше ни разу не сказал Насте о своих чувствах к ней и ничем не выказывал их.

Хотя порою, Настя получала письма по интернету, в которых было много написано о любви, но эти письма были без обратного адреса, без подписи и вычислить, от кого эти письма, в которых было много написано о любви, и узнать не удавалось. Не смотря на всё, это Насте почему-то казалось, что это письма были от декана. Ей почему-то порой становилось обидно, что он больше не обращает на неё внимание. Довольно часто она ловила себя на мысли о том, что думает об Александре Юрьевиче, которого в домашних условиях называла Лекс-Ю. Её верхний ящик стола был полностью забит его фотографиями и портретами, нарисованными и её рукой.

В этот день рождения родители подарили своей дочери автомобиль, на котором Настя самостоятельно приехала на праздник. После праздника родители сели в свою машину, а Настя в свою, они поехали домой. Настя немного отстала от своих родителей и между ними влезла другая машина. Настя инстинктивно посмотрела на номер этой машины, и этот номер, почему ей показался знакомым. Когда они доехали до очередного светофора, возле которого движение было постоянно активным и днём, и ночью, загорелся красный свет. Родительская машина, притормозила, а вот машина, что была между ними, набрала скорость и со всего размаху, влепилась в багажник родительской машины и вытолкала её на перекрёсток. А потом эта же машина дала задний ход и вьехала в машину Насти, после чего девушка поплыла в темноте уже известно ей боли, страха и отчаяния, где всё сливалось воедино.

Когда Настя смогла справиться со всем этим и открыла глаза, а это была ночь того же дня, то увидела возле себя глаза Лекса-Ю.

— Где мои родители? — спросила первым делом Настя.

— Не беспокойся, с ними всё в порядке, — ответил Лекс-Ю.

— Лекс-Ю, пожалуйста, скажи, что с ними и где они? Только не надо врать!!!

— Ты чуть позже всё узнаешь об этом.

— Я хочу знать сейчас! Подумай сам, ведь потом будет тяжелее дать мне ответ на этот вопрос. Они умерли? — спросила Настя, чувствуя, что по её щекам начали бежать слёзы. — Скажи правду, пожалуйста, я прошу тебя!

— Да, они умерли! — произнёс Лекс-Ю после длительного молчания.

— Когда я смогу увидеть их?

— Завтра, если доктор не обнаружит у тебя серьёзных травм. У тебя разбита голова и доктор боится, что эта травма может оказаться очень серьёзной.

Последующие дни для Насти оказались мучительными: она похоронила своих родителей, ей пришлось съездить в контору отца и в магазин матери, чтобы уладить все дела незаконченные её родителями. Посетив рабочие места и мамы, и папы Насте показалось, что там жизнь шла своим чередом. Но при том ей приносили соболезнования. Все смотрели на неё с жалостью, её жалели из-за гибели родителей и из-за того, что она сама выглядела весьма жалко, так как была у неё забинтованная голова и левая рука была в гипсе.

Возвращаясь, домой на пути своём она встретила Лекса-Ю, который последние дни не отходила от неё надолго. Натолкнувшись на него, Настя произнесла:

— Можно я кое-что спрошу у тебя?

— Конечно, спрашивай, — ответил Лекс-Ю.

— Где твоя машина? — спросила у него Настя.

— А причём здесь и сейчас моя машина? — немного с удивлением спросил мужчина.

— И всё-таки? — переспросила настойчиво Настя.

— Она в ремонте, — ответила Лекс-Ю.

— Понятно, — сказала Настя и пошла дальше, оставив мужчину одного.

Придя домой, девушка закрыла входную дверь на замок и предохранитель, чтобы Александр Юрьевич не смог к ней войти. После этого она медленно сползла на пол по стене, по её щекам заструились слёзы горя и отчаяния.

— Как ты посмел убить моих родителей? Я знаю, что та машина была твоей! Зачем ты это сделал? Зачем погубил их жизни? — тихо прошептала она сквозь слёзы, после чего услышала звонок в дверь.

Она перестала всхлипывать, затаившись под дверью, чтобы её не услышали за дверью.

— Настенька, открой, пожалуйста! Я знаю, что ты здесь и слышишь меня… Мне хочется услышать объяснение на счёт того, что ты у меня спрашивала, — произнёс Александр Юрьевич, пытаясь не слишком сильно шуметь, чтобы не привлекать внимание соседей. Но, не дождавшись ответа девушки, он повысил голос и прокричал. — Да чёрт тебя возьми, открой же дверь!

— Я не собираюсь открывать тебе дверь, потому что ты убил моих родителей! Это ты на своей машине вытолкнул их на перекрёсток! Я узнала твою машину! И за это я тебя ненавижу, — прокачала Настя, глотая слёзы.

— Что за чушь ты несёшь! Я не делала этого! Открой мне дверь!

— Ни за что… Я запомнила номер той машины, что тогда сбила машину моих родителей, и это был номер твоей машины… Зачем ты это сделал, чего ты хотел добиться этим? Хотел получить через меня контору отца? Так знай, что у тебя ничего не выйдет. Ты меня слышишь?

— Настя, впусти меня и давай спокойно поговорим в квартире.

— Иди ты к чёрту! Я ни за что не впущу тебя в свою квартиру. Уйди прочь отсюда и из моей жизни!

— Дай хотя бы мне всё объяснить тебе.

— Тут нечего объяснять все факты на лицо: ты вошёл в доверие моей семьи, а потом погубил всё сразу и семью, и моё доверие к тебе. Уходи, я не хочу видеть тебя! Не хочу знать тебя!

Лекс-Ю, так и не сумев прорваться через преграду построенную Настей, ушёл. Но Настя знала, что встреча с ним неизбежна, так как ей нужно было идти в институт. После её выхода из больницы полицейский устроили ей допрос, на котором Настя назвала номер машины. Так что помимо встречи в институте им предстояло встречаться между допросами и возможно на суде.

Прошла неделя, адвокат Насти собрал доказательства, говорящее о том, что Александр Юрьевич был виновен в преступлении. Настя, всё это время знала, что Лекс-Ю сидит за решёткой и ни разу не сходила к нему. Вскоре назначили день суда, и когда суд начался единственным человеком, кто не появился на суде, оказалась пострадавшая Настя.

Присяжные, свидетели, адвокаты и подсудимый прождали её около часа. Судья по истечению этого времени решил, что суд стоит перенести до выяснения факта неявки в суд потерпевший. Но едва он это проговорил, как в зал сюда влетела Настя. Девушка была вся растрёпанная со свежими синяками и ранами помимо тех, то были у неё после аварии с родителями.

— Простите меня, пожалуйста, — сказала она, — подходила к судье, на ходу приводя себя в порядок, насколько это было возможно. — Разрешите обратиться, — сказала Настя, смотря на судью.

— Да, конечно, — ответил судья с жалостью, смотря на девочку, которая еле держалась на ногах.

— Моих родителей убил не подсудимый Александр Юрьевич, это ошибка. Его подставили, и у меня есть доказательства этого.

— Давайте устроим перерыв, а Вы пока обсудите всё со своим адвокатом и приведёте себя в порядок, — сказала судья. Здесь есть врач? Помогите девушке!

— Спасибо, — ответила Настя и направилась к своему адвокату.

Её усадили, обработали раны на руках и лице, и дали попить воды, а тем временем она всё рассказала адвокату и подала ему портативную видеокамеру.

— Всем встать, суд идёт, — услышала Настя.

— Ну что, как Вы себя чувствуете? — спросил судья, обратившись к Насте всё так же с жалостью смотря на неё.