«Мои дни в «Моссаде» были счастливейшим периодом жизни. Никакая политика и даже пост премьера не могут с этим сравниться», — вспоминал Шамир.

К 2000 году от Р.Х. произошла маленькая сенсация — впервые в израильских СМИ стали появляться приглашения молодым людям попробовать свои силы в разведке. Изменения в кадровой политики спецслужб не означают, но свидетельствуют об исчерпании возможностей прежнего подхода, когда к кандидатам присматривались еще задолго до первого вербовочного подхода.

Мотивация.

Есть еще один очень важный и очень сложный момент, особенно актуальный в последние десятилетия, когда кризис идеологии, о котором прежде говорили лишь немногие проницательные социологи, очевидно совершился. Речь идет о мотивации.

В первой четверти века ушедшего важнейшим мотивом драматической и героической работы сотен разведчиков из разных стран мира была глубокая и искренняя приверженность коммунистическим или же, напротив, антикоммунистическим идеалам. Убедительным представляется распространенное положение о том, что своеобразный комплекс идей «фашизма» и «большевизма» дал к середине века серьезную мотивацию к действиям разведчиков — и это было еще усилено военной обстановкой. Патриотические настроения в немалой степени мотивировали разведработу представителей демократических стран; этому способствовала и значительная напряженность периода «холодной войны». Серьезным и постоянно действующим мотивом была религиозность; долгое время считалось, что некоторые церковные институты (например, орден иезуитов) являлись, как бы по совместительству, и лучшими шпионскими организациями. Кое-какое представление о шпионах Ватикана дают литературные произведения и игровые фильмы последнего времени. И вообще, структура и действие любой церкви как организации — это структура, тождественная развитому разведсообществу, только и разница, что главным у церкви все же есть служение идеалу, «уловление душ», а все земное по определению вторично.

Прочие мотивы привлечения к разведработе традицион-ны, присущи человечеству вообще и во все времена — авантюризм и театрально-игровые духовные наклонности, власто-, често- и корыстолюбие, и так — до неадекватной самооценки; иногда случается, что этих, скажем так, недуховных мотиваций оказывается достаточно, однако чаще всего удачливость «бездуховных» агентов временна и ограничена, а польза от их деятельности ограничена. Хорошо срабатывает такая мотивация на разовых операциях — например, во все времена и во всех странах находятся желающие продать какой-нибудь секрет или отомстить кому-то из соседей (или согражданам в целом) за действительные или мнимые обиды. Но долгосрочная плодотворная работа — это единичные удачи, как бы широко они не были известны в истории. За блистательными авантюрами часто скрываются нерасшифрованные духовные мотивы…

Глобальный кризис идеологий не мог не сказаться на израильской разведке. Мы еще вернемся к изменениям в жизни разведсообщества и страны, произошедшим в семидесятые годы. Но все же надо сразу отметить, что идеологические и патриотические мотивы и в нашу эпоху, равно как «обычные» факторы — постоянно присущи, постоянно определяют мотивацию большинства израильских агентов, и «шпионы Сиона», в отличие от представителей разведок большинства прочих стран, пока не подвержены особой эрозии духа. Происходило это и происходит во многом от состояния перманентной войны, в котором живет уже полвека Израиль… и от тихой, но тоже фактически перманентной войны, в которой погибают и выживают евреи уже тысячи лет.

Ниже будут приведены несколько примеров из истории израильской разведки. В них очень хорошо прослеживается как необходимость внешнего и «этнокультурного» подбора, значение и правильный учет мотивации и, что весьма важно, правильное обеспечение, руководство и контроль за специальными операциями.

Уходя — уходи.

Вообще проблема «ухода» и адаптации агентов в мирной жизни в семидесятых и последующих годах стала практически государственной. Стремительный рост военной промышленности привел к изменениям принципиального порядка: отставники-посредники попытались диктовать Израилю его внешнюю политику, исходя из их финансовых интересов. Тогда в Израиле появился целый класс представителей «Моссада», «Шин Бета», старших офицеров «Аман» и ветеранов вооруженных сил, которые убеждали свою страну продавать, а иностранцев покупать. Эти бывшие военнослужащие и сотрудники разведки образуют определенную сеть в обществе — их так и называют «бывшие». Они так же эгоистичны и так же связаны круговой порукой, как члены любой аристократии. У них может быть разное происхождение и образование, они могут отличаться стилем жизни, но у них есть общее стремление: делать бизнес любой ценой. Обстановка способствовала тому, что эти люди ставили собственную прибыль превыше всего. «Бывшие» обнаруживают, что их карьеры заканчиваются рано, а пенсия не превышает 12 тыс. долларов в год, полагающихся любому мелкому гражданскому служащему. Они понимают, что у них почти нет никаких способностей, которые они могли бы продать на свободном рынке, хотя много лет они работали с гораздо большей интенсивностью, чем их зарубежные коллеги. Как не позавидовать агентам ЦРУ с их приличной зарплатой и щедрой пенсией! Как только эти люди оставляют службу в армии или разведке, а иногда еще раньше, они начинают искать полезные связи, которые помогут им обеспечить приличное — часто очень приличное — существование в частной жизни. Некоторые из них — настоящие герои. Другие вызывают желание навести о них справки у их бывших работодателей. Они эксплуатируют репутацию, которую Израиль создал себе в сфере антитерроризма, военного дела, обеспечения безопасности авиалиний и корпораций и личной охраны. Такие страны, как Иран, когда он был в состоянии войны с Ираком, а также некоторые латиноамериканские хунты были убеждены, что Израиль может поставить им все что угодно.

Частные израильские торговцы оружием нередко использовались правительством для преодоления политических барьеров, даже когда эти барьеры воздвигались основным нынешним покровителем Израиля — Соединенными Штатами. Американские власти давно с подозрением стали относиться к «частным» израильским торговцам оружием. С другой стороны, некоторые частные брокеры, приезжавшие из Израиля, явно блефовали, когда пытались создать впечатление, что они выступают от имени своего правительства. Именно такое впечатление всемогущества пытался произвести отставной бригадный генерал Аврахам Бар-Ам, который уволился из армии в 1978 году после 30 лет службы. Впрочем, он и во время службы подвергался взысканиям за передачу оружия лицам, которые, как утверждалось, были связаны с криминальным миром.

Безработный ветеран увидел, как хорошо устроились в частном бизнесе некоторые его старые друзья. Бывшие старшие офицеры ВВС, включая его командира в войне 1967 года генерал-майора Мордехая Хода, создали торговые фирмы, которые представляли крупных израильских и американских производителей. Офицеры, имевшие дело с этими корпорациями в процессе своей военной службы, после ухода в отставку продолжали поддерживать с ними отношения, но уже в интересах частного бизнеса. И вот в числе почти тысячи других офицеров Бар-Ам получил то, что выглядело как вполне рутинный документ министерства обороны, которым его предъявитель уполномочивался искать возможности для экспорта израильского оружия. В «мандате», однако, было специально оговорено, что он не уполномочен вести конкретные переговоры. Это не сдержало активности генерала. В конце апреля 1986 года Бар-Ам, два других израильских бизнесмена и еще 14 человек были арестованы американской таможенной службой. Этот арест явился итогом продолжавшейся четыре месяца оперативной разработки, в ходе которой иранский торговец оружием Сайрус Хашеми выступал в качестве осведомителя американских властей. Всем 17-ти было предъявлено обвинение в заговоре с целью продажи в Иран истребителей «Фантом», танков, ракет и другого современного оружия. Список оружия, которое планировалось закупить, давал основание предполагать у покупателей наличие мегаломании. И было просто трудно рассчитывать, что Бар-Ам и его коллеги смогут получить и поставить в Иран такое количество оружия. Белый дом был в недоумении. В разговоре с Рейганом в ноябре 1986 года его советники открыто высказывали предположения, что Израиль мог быть причастен к сделке, которую продвигала группировка Бар-Ама. В ходе этой встречи один из помощников заметил, что это, «вероятно, частная инициатива, предпринятая с ведома (израильского) правительства». Израиль энергично отрицал свою причастность к этому инциденту, но Бар-Ам после своего ареста позвонил израильскому военному атташе в Вашингтоне и попросил, чтобы его друзья в «Моссаде» проверили всех участников этой сделки.