Я улыбаюсь.

– Несколько охотничьих трофеев на стену.

Глава 14

Я замираю на месте, мое сердце гулко колотится в груди, пока обшариваю взглядом деревья в поисках того, что только что пошевелилось среди стволов. Уже второй раз за эти несколько минут улавливаю краем глаза движение. В первый раз я сочла это плодом моего встревоженного воображения. Но когда это произошло снова…

Там, среди бела дня, есть что-то, крадущееся за мной среди теней, и от этого осознания каждый волосок на моем затылке встает дыбом.

Трясущимися руками достаю прикрепленный к сумке баллончик с медвежьим аэрозолем и крепко сжимаю его, держа перед собой. Осторожно двигаюсь в сторону дома вдоль дороги. При каждом моем шаге звенят колокольчики, кровь пульсирует в ушах, голова вертится туда-сюда, а взгляд мечется то в одну, то в другую сторону. Стараюсь не сорваться на бег, чтобы неведомое существо не бросилось за мной в погоню.

Я так нервничаю, что, когда в кармане моего пальто звонит спутниковый телефон, вскрикиваю от неожиданности.

– Джона! – кричу я в трубку.

– Эй, я приземлился в Уналаклите. Как у тебя дела? – Его голос звучит немного издалека и искаженно.

И я не помню, была ли когда-нибудь так рада слышать его.

– Кажется, за мной что-то идет, – громко говорю я, надеясь, что звук моего голоса отпугнет это.

– Что ты сказала? – переспрашивает Джона, и я легко могу представить, как он хмурится и кладет руку на бедро.

– Там, среди деревьев что-то есть. Я вышла на пробежку и… – Торопливо объясняю ему все за тридцать две секунды, пока продолжаю идти по направлению к дому.

– Ладно. Расслабься, Калла.

– Пытаюсь! Но я здесь одна, в глуши, и вокруг меня множество диких тварей.

– Где ты сейчас?

– На полпути между ангаром и домом.

Я уже могу различить впереди зелень нашей крыши. Сегодня утром Джона перегнал грузовик к самолетам. Если бы я умела водить, то прыгнула бы в него и быстро домчалась до дома.

– Хорошо, ты уже не так далеко. Просто продолжай идти. Я буду здесь, пока ты не вернешься домой.

– Спасибо тебе.

Хотя он и не сможет защитить меня через телефон, разговор с ним действует на меня успокаивающе.

– Должно быть, это та лиса. У нее где-то в этом месте логово.

– Нет. Мех не оранжевый. Оно коричневое или серое, что-то вроде того. – Это было мимолетное неразборчивое пятно. – И большое.

– Тогда, вероятно, это лось.

– О да. Отлично. Ты в курсе, что мамы-лосихи обожают топтать все окружающее?

– Расскажи о своей пробежке. Где ты была? – спрашивает Джона, отвлекая меня от моих мыслей.

Это простая тактика переключения внимания, но я с радостью хватаюсь за возможность.

Джона слушает меня все то время, пока я иду и рассказываю ему о гостинице, стоящей дальше, о Тоби и его отце Тедди, и мой голос дрожит и сбивается, в отличие от моего ровного темпа. К тому времени когда я дохожу до двери, ведущей в наш подвальный этаж, мой страх немного ослабевает.

– Ладно, я дома.

– Ты в порядке?

– Ага. – Мне становится немного стыдно за то, что так испугалась чего-то, чего на самом деле так и не увидела. – Я точно знаю, что там что-то было, Джона.

– Может быть, это был йети.

– Не смешно.

– Что бы это ни было, оно, вероятно, уже в полукилометре от тебя.

– Уж надеюсь.

В трубке раздается тяжелый вздох.

– Но тебе придется привыкнуть к этому, Калла. Ты живешь в провинции Аляски. Ты будешь постоянно видеть животных, особенно если собираешься бегать. Но пока ты не трогаешь их, они не будут трогать тебя.

– Я знаю. Я просто… Я знаю.

Жизнь в доме отца была совсем не такой. Вероятность того, что вокруг будут бродить опасные животные, была невелика. Чтобы встретить черного медведя или лося, нужно было подняться вверх по реке.

– Ладно. Мне пора. Увидимся через несколько часов.

Я убираю спутниковый телефон в карман пальто, уже с нетерпением собираясь войти в дом, и вставляю ключ в замок, когда слышу позади себя хруст снега. Мои волосы встают дыбом, я оборачиваюсь, а в горле у меня поднимается крик.

В трех метрах от меня оказывается Зик.

– О боже! – восклицаю я, приваливаясь спиной к двери, когда меня охватывает облегчение. – Как ты выбрался из загона? – обвиняюще спрашиваю я.

Он отвечает громким блеянием и идет ко мне, оставляя маленькие круглые следы на снегу своими копытами.

– Нет. Что ты… Кыш!

Козел не обращает внимания на мои дикие размахивания руками, придвигаясь все ближе, чтобы щипнуть за колокольчик на моем правом запястье. Я отдергиваю руку и отступаю назад. Но Зик не отстает и делает еще одну попытку, оскаливая свои шершавые коричневые зубы. Я морщу нос от запаха его шерсти.

Как бы мне не хотелось зайти в дом и просто бросить Зика тут до тех пор, пока Джона не вернется домой, чтобы разобраться с ним самому, всегда остается шанс, что козел куда-нибудь уйдет или его съедят. Я так и вижу картину, как Джона прилетает домой и находит тушу Зика, лежащую на взлетно-посадочной полосе, и уже понимаю, что мне придется сделать.

– Уф… ну пойдем.

Я иду по следам Джоны, оставленным ранее, к задней части дома, где находится загон, несколько раз оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Зик идет следом. Снег здесь глубокий, и к тому времени, когда я добираюсь до распахнутой дверцы ограды на некотором отдалении от нашего дома, мои лодыжки уже леденеют от снега, а волосы на затылке снова встают дыбом от жуткого ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Осторожно оглядываю деревья, но не вижу никакого движения.

– Расслабься, Калла, – вслух произношу я, открывая ворота – единственную часть вольера, к которой не подведено электричество, – надеясь, что собственный голос придаст мне смелости.

Но это мало помогает.

Слышу стрекотание Бандита за мгновение до того, как из двери, ведущей в курятник, высовывается его крошечная черно-серая треугольная мордочка. Он принял свой новый дом и компаньона быстрее, чем мы ожидали, хотя будет интересно посмотреть, станет ли он так же охотно сидеть там в теплую погоду.

– Это ты его выпустил, да? – обвиняю я Бандита, подманивая Зика обратно, стараясь не наступить в кучи козьих какашек, усеивающих утоптанный снег.

Захлопываю за козлом ворота, потратив несколько минут на то, чтобы разобраться, как задвинуть засов. Если бы я не знала Бандита, то ни за что не поверила бы, что это под силу еноту.

Когда козел оказывается надежно заперт, я останавливаюсь, чтобы изучить две морды, смотрящие на меня. И качаю головой.

– Неужели это и есть моя жизнь теперь? Проводить дни, разговаривая с енотом и козлом?

Зик блеет в ответ и бьет ногой по забору, сотрясая всю конструкцию.

И я спешу в дом, окидывая взглядом окружающий лес по пути.

* * *

Джона вваливается в дверь, неся с собой волну пронизывающего холода. Из-за надвигающейся непогоды температура воздуха понизилась.

– Привет, детка.

Я бросаю взгляд на часы, хотя и так знаю точное время, вплоть до минуты.

7:04. Это на два часа позже, чем он обещал вернуться. До захода солнца остался всего один час.

– Привет, – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Когда тридцать минут назад я услышала, что самолет вернулся, в каждом волоске моего тела разлилось облегчение. Теперь же у меня было целых полчаса, чтобы как следует разозлиться.

Джона вешает пальто на крючок и снимает ботинки.

– Пахнет чем-то вкусным.

– Это суп.

– Из той смеси, которую ты купила на днях?

Я колеблюсь, прикидывая, насколько моя вежливость сильнее раздражения. Как оказалось, Джона презирает консервированный суп, поэтому, когда я увидела готовую смесь, содержащую специи и прочие сушеные ингредиенты, с рекомендацией добавить в кастрюлю мясо и овощи, я бросила в тележку сразу три штуки.

– Да, – резко отвечаю я.